«Манеры, правда, у Лоры не очень… Ведет себя слишком вызывающе, как будто ожидает от меня какого-то подвоха…»

Вера доброжелательно улыбнулась и, желая показать Лоре, что никакого подвоха с ее стороны нет и быть не может, принялась рассказывать про саквояжи. «Аэропорт, спешка, в итоге у меня камни, у Сергея Степанова мои вещи».

Лора ехидно спросила, неужели ее считают такой дурой, что предполагают, будто она может поверить в эту невероятную историю! Девушка даже фыркнула, подчеркивая возмущение.

Тогда Вера спросила, что Лоре кажется таким уж невероятным и в чем она ее упрекает.

— Признайтесь, что вы с Сергеем давно знакомы! — выпалила Лора. — А всю историю придумали, чтобы скрыть вашу связь и то, что вы прилетели из Петербурга одним самолетом!

Вера пожала плечами:

— Мы действительно прилетели из Петербурга одним рейсом, и что?

— Значит, вы все подтверждаете?

Вера вздохнула — ситуация казалась абсурдной. Вести беседу в подобном тоне ей не хотелось, к тому же она сильно устала за сегодняшний безумный вечер. Вера сочла для себя унизительным оправдываться в том, где нет ее вины, и довольно сухо ответила, что Лора может считать что угодно.

— Ну хорошо, предположим, вы рассказали правду, — Лора решила сделать ей одолжение, — и вы на самом деле познакомились со Степановым сегодня, тогда как вы объясните, что он ушел от вас, как вы говорите, двадцать минут назад? Зачем он пробыл у женщины, с которой только что познакомился, несколько часов, забыв о любимой девушке?!

Вера растерялась, поскольку на это ей было решительно нечего ответить. Ну да — заговорились, поужинали… Со стороны, наверное, и впрямь выглядит не слишком пристойно…

— Кстати, а где ваш муж? — поинтересовалась Лора с такой интонацией, что Вере не захотелось рассказывать пикантные перипетии сегодняшнего вечера.

Из ее молчания девушка сделала странные выводы:

— Все ясно! Вы, должно быть, одинокая… И муж у вас бывший!

Вера усмехнулась — в принципе недалеко от истины…

— Вы специально это подстроили? — вдруг спросила Лора.

— Подстроила что? — не поняла Вера.

— Ну, всю эту историю с сумками?

Лора смотрела на нее так снисходительно, что Вера возмутилась:

— Вы в своем уме, девушка? Как вы это себе представляете? Как это можно было подстроить?

— Я знаю, на что способны женщины в возрасте, чтобы подцепить приличного мужчину! — фыркнула Лора.

— Ну и на что?

— На все! Гениальный ход — выбираешь в аэропорту мужика посимпатичнее, меняешь сумки, и ага!

— Что «ага»? — усмехнулась Вера. — Что-то у вас не стыкуется! Надо еще всего ничего — угадать сумку, чтобы была точно такая же. То есть как минимум обладать экстрасенсорными способностями.

Лора задумалась. Через пару минут она выдала другую версию:

— Ладно, допустим, Степанов пришел к вам, чтобы вернуть ваши вещи, но зачем вы его задерживали здесь так долго? Обрадовались возможности завести роман?

— Можно подумать, что я его взяла в заложники и не выпускала из своей квартиры! — в сердцах сказала Вера.

— Уж не знаю. Но мне показалось странным, что, когда он звонил пару часов назад, он собирался ехать ко мне, даже вот адрес ваш назвал, а через пять минут вдруг передумал и сказал, что не приедет! Что такого произошло за это время? Интуиция мне подсказывала, что здесь что-то не так! Вот я и решила приехать сюда и найти вас.

Не спросив разрешения, Лора достала сигарету и закурила.

«Шустрая девочка», — отметила Вера и предупредила, что в ее квартире не курят. Ничуть не смутившись, Лора докурила и с вызовом заявила:

— Вы, наверное, восприняли Степанова как новогодний подарок? Красивый, молодой мужчина… Вот только давайте уточним — чужой!

Вера побледнела:

— Вам не стыдно говорить мне гадости?

— Это вам должно быть стыдно! — возмутилась Лора. — Вцепились в чужого жениха!

Да, было очевидно, что Лоре ничуть не стыдно и что в подобных сценах она бывалый боец. В отличие от Веры, которая чувствовала себя весьма стесненно, как будто это она была в гостях у Лоры.

— Кстати, я вижу, вы старше Сергея? — мстительно улыбаясь, спросила Лора.

Вера сочла ниже своего достоинства отвечать на сей выпад.

«М-да, как же угораздило Степанова влипнуть в такую историю по имени Лора? А может быть, с Лорой все в порядке, а просто во мне говорит ревность? — подумала Вера. — Может быть, я ревную его к этой девушке? Или мне она действительно не нравится, вне зависимости от того, как я отношусь к Сергею Степанову?»

Вера честно задумалась над тем, как бы она отнеслась к тому, если бы такая девушка попалась ее сыну? И тут же ответила — такой подруги для своего Олега она бы не хотела. В Лоре была какая-то жесткость и нахрапистость, чего Вера органически не переносила в людях.

— И что он делал у вас несколько часов? — поинтересовалась Лора.

Вера устало вздохнула:

— Милая барышня, вы хотите сволочиться или действительно что-то узнать?

— Хотя бы понять его поведение, — пожала плечами девушка.

— Мы просто разговаривали. Иногда так важно с кем-нибудь поговорить.

— Разговаривали и… все?

— Ну да, — улыбнулась Вера.

Лора вдруг сказала совсем с другой интонацией — растерянной и печальной:

— Удивительно… Знаете, я прожила с этим мужчиной полгода, а теперь понимаю, что ничего о нем не знаю.

Вера кивнула — это она могла понять. Она прожила с Павловским двадцать лет и ничего о нем не знает.

— Куда ушел Сергей? — спросила Лора.

Вере не хотелось делать ей больно, и она ответила едва ли не растерянно и смущенно:

— Думаю, он поехал в аэропорт, чтобы улететь в Петербург.

— Он и об этом вам рассказал? — с горечью заметила Лора.

Вера молчала. Она не знала, что еще добавить.

— Что ж, значит, все кончено, — поникла Лора.

Вере даже стало жаль ее, а может, «жесткость и самоуверенность» Лоры — лишь ее способ защиты от внешнего мира? Кто знает… Наверное, в ее отношении к девушке все-таки ревность сыграла свою роль, иначе бы она не смогла так легко и безоговорочно поверить в то, что Лора — плохая. Всю жизнь Вера старалась не навешивать ярлыки на людей и считала, что все на самом деле не такое, каким нам кажется.

«В конце концов, что я о ней знаю, кроме того, что эта девушка при всех своих блистательных внешних данных — несчастна?»

Вера неловко сказала:

— Не огорчайтесь, может, все еще наладится…