Взвыв от боли, он рухнул на пол и ударился головой о тумбочку, которая стояла в проходе. Звук был такой, словно шкаф упал. Шмякнулся и затих. Кажется, отключился.

Пистолет вывалился у него из рук и отлетел в сторону. Я бросилась к нему в надежде завладеть оружием, но оказалось, что все не так просто.

Недооценила я все-таки своих противников. Правы были мудрые косточки, которые предупреждали, что я могу попасть в ловушку, подстроенную врагами. Так оно и вышло.

Я не успела схватить пистолет. Очень знакомый приятный голос произнес:

– Оставь его, Танечка. Он тебе ни к чему. Поговорим по-хорошему.

Поднимаю голову. В дверях спальни стоит мой клиент собственной персоной с пистолетом в руке и мило улыбается. Рядом с ним два бугая. И тоже вооружены. У всех троих глушители на пушках.

Вот такая петрушка. Кошмар, да и только. Верь после этого людям!

– Оставь его, Танечка, – повторил Евгений Петрович.

– Не глухая, слышу, – огрызнулась я, разгибаясь.

– Вот и чудненько. Присядь пока на стульчик, и мы попытаемся решить все полюбовно.

Явно меня хотят заставить замолчать. Навсегда.

Один из бугаев услужливо пододвинул мне стул и, нежно взяв за плечи, помог сесть. Кстати, это был тот самый, который когда-то вошел в кафе «Les misteres de Paris» и, поговорив с метрдотелем, вышел, ничего не заказав.

– Вот так-то лучше. А то, понимаешь ли, размахалась руками, коллегу моего покалечила. Нехорошо. Мы так не договаривались.

Коллега между тем пошевелился и застонал.

– Помоги ему, Вадик, подняться. Видишь, человеку плохо.

Орясина, оставив меня, кинулся к приятелю, прихватив по пути его пистолет.

– Д-дяденька, отпустите н-нас, п-пожалуйста, – зарыдал Косой.

– Засохни и молчи, пока с тобой никто не разговаривает. Дойдет и до вас очередь.

– Что тебе нужно? – процедила я сквозь зубы.

Я была в тот момент зла, как черт, и ругала себя, родную, самыми непотребными словами, которые произносить вслух не совсем удобно.

Это надо же так лопухнуться! Стыдно будет внукам рассказывать, если, конечно, удастся дожить до этого. А дожить я все-таки надеялась и лихорадочно пыталась сообразить, что можно для этого предпринять.

– Ты еще спрашиваешь, что мне нужно? Ты об этом знала с самого начала. Уговор дороже денег. А вот что тебе нужно, я, честно говоря, не очень понял. Тебе всего-навсего надо было найти этих сморчков и тихо-мирно удалиться. Остальное тебя не касалось, так что сама виновата.

– Если ты такой умный и запросто нашел их сам, то зачем было нанимать детектива и тратить на это деньги?

Я говорила, лишь бы что-то говорить. Тянула время, надеясь улучить благоприятный момент и повернуть фортуну к себе лицом.

– Это не я их нашел. Это ты постаралась. И сама привела к ним.

Такого не могло быть. Я же совершенно точно знала, что ушла от преследователя. Евгений Петрович, будто прочитав мои мысли, сказал:

– Подруга у тебя хорошая. Прямо находка для шпиона, как ты сама выразилась недавно. Арсений-то с тебя на нее переключился. Он позвонил мне и доложил, как ты лихо оторвалась от него.

Бедный Арсений в это время поднялся с пола с помощью боевого товарища и, качаясь как пьяный, удалился в санузел.

– Н-ну, отпустите н-нас, Ев-ввгений П-петрович. Мы п-принесем т-то, что украли, – снова заныл Косой.

Колокольцев двинул его в челюсть и злобно прошипел:

– Убью, если не заткнешься. Будешь говорить, когда я разрешу. Понял, говнюк?

Косой закивал.

Евгений Петрович продолжил свою тираду. Он, видимо, еще не придумал, как поступить со мной, и тоже тянул время. А может, ему просто очень хотелось порисоваться.

– Леночка тем временем оказалась вместе с двумя парнями. А ты ведь говорила, что нападавших на Нину Еремеевну было двое. Я и подстраховался на всякий случай – велел Арсению ее вести. Когда она вышла из этого дома, я уже поджидал ее неподалеку. Ну, конечно, сделал вид, что оказался тут совершенно случайно и спросил про тебя. Подруга твоя мне все и выложила, как на духу. Она же не такая недоверчивая, как некоторые крутые детективы.

Ох, уж эта Ленка, черт ее подери! Сколько раз просила ее язык не распускать! Так нет же. Но злость почти сразу сменилась тревогой:

– Что с ней, Евгений? Что вы с ней сделали?

Он делано рассмеялся:

– Какая ты заботливая! Ты лучше о себе подумай. А с ней-то как раз все в порядке. Я ее на своей машине, как королеву, домой отправил, велел к свиданию с ее возлюбленным готовиться. Сказал, что он к ней собирался. Она и упорхнула. Два влюбленных чудика. Тот тоже слегка с приветом, как и твоя подруга. – Евгений рассмеялся, довольный своей находчивостью, и добавил, обратившись к другому бугаю: – Не спускай с нее глаз, Кирилл. Она девка шустрая.

– Я видел. – Он подошел ко мне и приставил дуло к виску.

Евгений Петрович сел на диван рядом с мальчишками:

– Давайте с вами все-таки разберемся до конца. Где товар, который вы увели?

Ребят затрясло мелкой дрожью.

Я попробовала пошевелиться и тут же получила вескую оплеуху. Хорошенькое кино. Со мной не церемонились. Похоже, они всерьез решили осиротить тарасовское общество и даже уже считали Таню Иванову покойником.

Но я-то так не считала и решила испробовать еще одну действенную женскую штучку: набрав побольше воздуха в легкие, я что есть сил закричала:

– Помо…

Кирилл зажал мне рот ладонью.

– Таня, разве это в твоем стиле? – укоризненно покачал головой Колокольцев. – Если ты будешь так вести себя, придется тебя связать и кляп в рот засунуть. Ты разве этого хочешь?

Этого я не хотела.

– Ну! – снова обратился к парням на диване Евгений. Серый заговорил охрипшим от волнения голосом:

– Он в дупле, в диком парке. Но его уже нельзя достать.

– Это еще почему?

– Менты пасут. Мальцы там в войну играли, и один из них нашел пакет. Мы расфасовали товар и там спрятали. А он нашел.

Глупый Сережа. Теперь его ничто не спасет, как и меня. Не надо ему было об этом докладывать. Избегая встречи с милицией, он нарывается на куда большую беду. Косой-то поумнее немного.

Тот бугай, который оказывал первую помощь пострадавшему приятелю, угодливо подскочил и ударил Серого в ухо.

Я сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Евгений рявкнул:

– Не суй нос, пока не просят. Бить-то не этого надо. Он хоть сказал, что товар засвечен. Представляешь, если бы мы туда сунулись! Или они, а потом ментов на хвосте привели бы. Тупорылый!