– Не надо так прямо, Олег. Оставил и не поддерживал с ними отношений… И вдруг ему звонит девушка, невеста его сына.

– На свадьбу зовёт?

– Если бы! Она из больницы звонила. Ножевые ранения. И, якобы, её ранил жених. Но она этому не верит. Всё было хорошо, потеряла сознание, очнулась – в больнице, а жених в тюрьме.

– У нас по Жукову похожая ситуация была. Подставили его.

– И здесь очень может быть. Этот жених, Баскаков его фамилия, он там местный Познер или, скорее, Караулов. А на носу выборы. А он против губернатора попер… Собирайся, Олег. Местные адвокаты уже в курсе, что из Москвы первоклассный сыщик приедет.

– Куда ехать-то, Сергей Сергеевич? Не на Дальний Восток?

– Поближе. Город называется Дубровск… Что с тобой, Олег? Ты что замер? Знакомые места? Бывал раньше в Дубровске?

– Нет, но много о нем слышал. Губернатором там некто Афонин, милицией руководит генерал Щепкин, почти всю прессу держит Петрин, а местным олигархом работает Игорь Забровский… Вы Савенкову говорили, куда меня посылаете?

– Да нет, Олег. Я в общих чертах. Даже не сказал, что не в Москве… Так, держи командировочные. Ты завтра поедешь?

– Сегодня, Сергей Сергеевич. И, возможно, что скоро вернусь… Есть у меня подход к губернатору Дубровска.

В школьные годы все девочки мечтают о девятнадцатом веке, где платья с кринолинами и декольте, где бриллианты, где балы с мазурками, где любовь с дуэлями… И появляются в тетрадках рисунки девиц в пышных нарядах, в альбомчиках стихи, в записочках волнующие слова. Всем хочется туда, в золотой век от Пушкина до Тургенева. Но не дальше! Уже у Чехова уже нет ни блеска, ни романтики. Все женщины его поры постоянно чем-то недовольны. Им всегда скучно и душно. Они стонут и ноют. Или отвезите в Москву, или не рубите мой вишневый сад.

Катя тоже мечтала о красивых временах. И не только о балах. Ей хотелось жить в тихом городе. В собственном доме, перед которым палисадник, а за ним – старый сад с прудиком и беседкой.

Всё это она получила. Щепкину удалось поселиться почти в центре Дубровска, в старом купеческом доме. Был там и камин, и сводчатый подвал, и мебель с гнутыми ножками, и не очень старая домработница. Почти гувернантка.

Кате казалось, что с переездом в Дубровск она стала совсем другим человеком. Забылось всё: суетливая Москва, нервозная работа на телевидении, Максим Жуков, постоянно приносивший ей несчастья.

Первые годы она полностью отдалась воспитанию сына и обустройству особняка. Современная мебель заменялась старинной, появились картины в золотых рамах, самовар и персидская кошка.

Денег хватало на всё. Катя старалась их не считать. Иначе получилось бы, что она живёт не на одну генеральскую зарплату мужа. И не на две. И даже не на пять… Она решила, что всё это мужские дела, а в них лучше не лезть.

С Афониным она встречалась часто. С какого-то момента они, что называется, начали дружить семьями. И ни разу губернатор не упомянул о той несостоявшейся передаче. Даже не намекнул… А не знать об этом он не мог.

Не вспоминал о том эпизоде и Сергей Петрин, с которым тоже приходилось часто встречаться. Не вспоминал и муж… И Кате начало казаться, что всего этого не было. А если и было, то вовсе не так. Ну не мог милейший Володя Афонин нанимать киллера. И взятки не мог брать. А если и брал, то не за то, о чем говорилось в тех документах. Да и сами бумаги могли быть фальшивыми. Смонтировали и ей подсунули. А потом эти же враги Афонина и свидетелей подобрали. Уговорили их, подкупили, напоили… Всё странно, непонятно и туманно. Лучше об этом забыть… И Катя почти забыла. Перестала вспоминать.

Последний год её жизни в Дубровске оказался самым сложным. Ничего не изменилось, но это-то и было причиной хандры. Ей стало скучно.

Дом обустроен, быт налажен, сад ухожен. Любящий муж приходил домой поздно и был всегда ласков, но как-то однотонно.

Воспитание сына тоже закончилось. В пятнадцать лет он разрешал себя покормить, обеспечить одеждой и соответствующими его возрасту игрушками и, пожалуй, всё. Даже убирать в его комнате было нельзя. А уж воспитывать или вторгаться в его личную жизнь, было вообще невозможно… Нет, он был приветлив, но на любые робкие вопросы о школе, о здоровье, об успехах в спорте – ответ был один: «Нормально!»

Из развлечений, кроме телевизора, были периодические пикники с губернатором или без него. А ещё местный театр с десятью премьерами в год. Актёры были неплохие, но уж очень знакомые. Заранее было ясно, кто и с какой интонацией произнесёт очередную фразу, как взмахнёт руками, изображая радость или горе…

Подсознательно Катя искала чего-нибудь, что взбаламутит её жизнь, наполнит эмоциями. Любыми: радостью, страхом, любовью. Она искала приключений.

И маленькое приключение случилось год назад: в театре она познакомилась с мужчиной чуть старше себя. Через неделю он позвонил ей на сотовый и попросил о встрече.

Она не могла скрыть радости. Возможно, ему казалось, что она радуется ему, но она получала удовольствие от самой ситуации. Тайное свидание с другим мужчиной, пустынные аллеи парка, возможность откровенного разговора обо всём. Нет, никакой измены мужу пока не было и это не планировалось. Но будоражили даже лёгкие намёки и сама возможность развития отношений.

Её новый знакомый имел благородную профессию адвоката и привлекательное своей необычностью имя – Викентий.

Адвокат был человек свободный. Жена его несколько лет назад сбежала к другому, и Катя была этому очень рада. Не тому, что сбежала, а тому, что она, Катя, не делает никакую женщину несчастной, не обманывает никого. Никого, кроме Щепкина… Ещё при первой встрече она сообщила адвокату: «У меня есть муж». Твердо сказала, но мимоходом. Так, для сведения. Адвокат понял и больше эту тему не поднимал. И она не поднимала.

Друг о друге они знали только имена и номера сотовых. Встречались каждую среду под дубом старого парка в пять часов вечера.

За этот год она всласть наговорилась о том, что волновало её душу. Она и до этого любила поговорить, но на вечеринках разговоры светские, с домработницей хозяйственные, с мужем любовные, с сыном никакие.

С Викентием Катя могла говорить о главном, о том, что никому больше в Дубровске было неинтересно. Она не скрывала от него ничего, кроме двух вещей: её теперешнего положения и последней встречи с Максимом Жуковым.

Ей казалось, что и адвокат от неё ничего не скрывает. Но у него был свой секрет. Она поняла это, когда в киоске увидела газету с его фотографией и статьей под заголовком: «Викентий Ямпольский – наш кандидат в губернаторы…» Кстати, это была единственная в городе газета, которую не финансировал Серёжа Петрин.

Адвокат Ямпольский быстро стал популярной в городе личностью. О нем везде шушукались, а в полный голос его продвигал в своей передаче Ким Баскаков. Делал это он виртуозно. Уж Катя со своим телевизионным опытом могла это понять. Он не только умело поднимал адвоката, но жестко, издевательски опускал Афонина.