– Приехать на старый Арбат и ждать у казино. Там ко мне должны подойти. Я и ждал.

– Когда это было?

– Где-то, неделю назад. Точно не помню.

– Говори маршрут.

– Приехали на Остоженку. Я остановился на правой стороне от центра. Они вышли, перешли через улицу и вошли в дом. Минут через сорок вернулись. Я отвез их во Внуково. Там они вышли, очень торопились. Больше я их никогда не видел.

– Во сколько это было?

– Около трех часов дня.

– Описывай, как они выглядели?

– Один солидный, даже седой. Двое помоложе.

Крепкие пацаны, лет по тридцать.

– О чем они говорили в машине?

– Не помню.

– Хочешь жить, вспомнишь.

– Солидный все время смотрел на часы. Я понял, что они боятся опоздать на рейс. Их там должен был встретить какой-то мужик.

– Где там?

– Не знаю. Наверное, туда, куда они летели. Но само место они не называли.

– Произносили имя встречавшего?

– Кажется, сказали, что их встретит человек Дыбы. Больше ничего не помню.

– Багаж у них был?

– Нет. Когда они возвращались из дома на Остоженке, в руках седого был потрепанный чемоданчик. Но он его выбросил в урну.

– Как выглядел чемоданчик?

– Сильно потрепанный. У моей бабки такой в кладовке лежит…

Больше Кудрявого ни о чем не спрашивали, и он понял, что остался один. Очень хотелось, чтобы ослабили веревки на запястьях, но боль от побоев еще не прошла, и открывать рот он побоялся.

Трасса Киев – Москва.

Район города Брянска.

17 ноября. 2010 года.

Александр Прокопьевич Круг любил машину и умел водить ее мастерски. И сейчас, сидя за рулем, получал удовольствие от бесшумного и надежного двигателя, от руля, который реагировал на каждое едва заметное движение водителя, от комфорта просторного салона. Саратов уже трижды предлагал сменить его за баранкой, но Круг только ухмылялся и прибавлял скорость.

– Что, Ванька, очко играет? – Спросил он у друга, сидевшего рядом на пассажирском сидении.

– Не могу сказать, чтобы мандраж меня пробирал, но все как-то слишком странно… – Ответил майор и широко зевнул. За шесть часов дороги его разморило, но уснуть так и не удалось. Конечно, он волновался.

– Чего тебе странно? Слишком много денег за один боевой вылет? Или боишься – собьют?

– Да причем тут это? Мы же с тобой не первый год в небе. Всякое бывало. Странно другое. Слишком все таинственно. Ну, сам посуди. Почему Дыбенко просил лететь через Москву и сам забронировал нам билеты от Шереметьева? Почему посоветовал мобильные отключить? Я уж не говорю о командующем… Шмытко мужик нормальный. Боевой генерал, чего от него таиться. Да и потом он наш начальник.

– Он мой начальник. А твой начальник я, – поправил Круг друга.

– Хорошо, твой. И тебе не показалось это странным? Что-то здесь, Саня, не так.

– Думал я об этом. Но министру виднее. Да и президент, видно не возражает. Тогда что нам волноваться?

– Нашему президенту все до лампочки. Свалил на женщину работу, а сам кабанчиков постреливает.

– Юля справится. Она и не в таких передрягах бывала. Даже в тюрьму ее сажали. Мне свояк рассказывал. Он тогда начальником следственного изолятора работал. Тимошенко, когда в камеру Лукьяновского СИЗО посадили, есть отказывалась. Думала, Кучма ее отравит. Она его делишки на солнышко выставила, а такого не прощают.

– Долго голодала?

– Да почти все полтора месяца. Когда друзьям удавалось передачу забросить, ела. А от тюремного отказывалась. Вышла, меньше сорока килограммов весила. А не сломалась.

– Крепкая дивчина.

– Она уже не дивчина. Внук в третий класс ходит…

– Все равно сок не пустила. На трибуне стоит, девочка и девочка. Но ты мне не ответил, к чему такая таинственность в нашей командировке? Почему Дыбенко не мог приказать Шмытко командировать нас в Америку? Спустил приказ, и все дела. Думаешь, отказал бы генерал министру?

– Чего ты меня достаешь? Хочешь в кювете оказаться? Разозлюсь и аварию сделаю. Вот смотри, Брянск проезжаем. Скоро и Москва-матушка.

– А в ней одни москали. Помнишь анекдот про гробы?

– Что-то слышал, да подзабыл.

– Я напомню. Нам спешить некуда. Пока байки травим, версты под колеса ложатся.

– Напомни, если не лень.

– Слушай. Данило проснулся и жене сон рассказывает. «Снится мне, жена, река наша, а по ней гробы плывут. А в них москали». А жена отвечает: «Зачем ты так, Данила. И москали хорошие бывают». «Бывают», – отвечает Данило. «Хорошие москали в хороших гробах плывут». Вот такой анекдот.

– И ты, русский человек, это рассказываешь? – поддел Круг товарища.

– Какой я уже русский? Дня без сала прожить не могу, жена хохлушка, да и говорить мне по-украински сподручнее.

– Ты в Москве этот анекдот не расскажи. Прибьют нас. В Америку не попадем.

– Тогда не расскажу.

– Вот и попался. Хочется пол-лимона заработать?

– Кому не хочется. Ты смотри лучше вперед. Там пост.

Впереди стояли три автоматчика в форме спецназа и инспектор дорожной службы. Инспектор поднял полосатую палку. Подполковник сбавил скорость и медленно подкатил к обочине. Инспектор козырнул:

– Господа киевляне, в связи с режимом Большой войны, разрешите ваши документы и приготовьте машину для осмотра.

– Чего мне ее готовить? – Усмехнулся Круг: – Она у меня всегда готова.

– Откройте капот и багажник. И выйдите из машины.

Саратов выбрался на обочину и с удовольствием потянулся. Хоть кресло французского лимузина спину не напрягало, но семь часов без движения организм чувствовал. Круг тем временем выполнил требование постового и встал рядом.

Двое спецназовцев сноровисто оглядели салон, бардачок, заглянули под кресла. Третий обследовал багажник, посветил фонариком под капот. Не без зависти заметил: – Свеженькая. Две тысячи восьмого года выпуска.

– Пока свеженькая. – Не без гордости согласился владелец. Спецназовец сразу сделал серьезное лицо:

– Что у вас в карманах?

– Бумажник, телефон и расческа. – Ответил подполковник.

– А у вас?

– У меня то же самое. Только расчески нет. Забыл дома, – признался Саратов.

Стоявший в стороне молодой боец с автоматом неожиданно улыбнулся, шагнул к Кругу и заговорил по-украински:

– Товарищ водитель, вы из Киева?