— Так и есть, — буркнул усатый капитан. — Лучшие остались на Лемском поле. Третий сводный. А судя по обстоятельствам покушений, ваш стрелок просто не мог остаться нами незамеченным.

— Одно непонятно, — потеребил длинный ус его коллега. — При таких вводных нормальный лучник никогда бы не взялся исполнять заказ. Слишком много факторов. Слишком высок риск промахнуться.

— Но он попадал, — кивнул я. У меня и самого появились подобные сомнения. Больно уж нестабильно стрелял убийца. Да, он всегда попадал, но пару раз едва не запорол дело. — Хотя не должен был и пытаться. Так? Получается, либо он бесовски самоуверен, либо у него не было выбора.

— Или и то, и другое, — поддакнул тоже, несомненно, почуявший неладное Джек.

— И на один блестящий выстрел в очень сложных условиях приходится стрела, едва не улетевшая в «молоко», — вслух высказал свои опасения я. — Быть может, мы не совсем то ищем? Что, если стрелков было двое?

— Эд Рох! — вдруг хором воскликнули чиновники королевской школы.

— Кто? — с изумлением уставились мы на них.

— Эдвард Рох-младший, — повторил капитан. — Прирожденный лучник, но страшный разгильдяй.

— Тот, кто никогда не мажет, — добавил его коллега и пояснил специально для нас: — Так его называли.

— Здесь есть его личное дело? — Джек оглядел коробки с документами.

— Нет, — мотнул головой капитан. — Эдварда к лучшим выпускникам нельзя отнести даже при всем уважении к его отцу. Вот тот знатный был стрелок.

— Но вы же сказали, парень никогда не промахивался?

— Попадать в мишень и быть хорошим стрелком — разные вещи, — объяснил капитан. — Попадал он всегда. Из любого возможного положения. При любых условиях. В мишень попадал. В яблочко не мог попасть и с двадцати шагов.

— Личное дело на него, быстро! — распорядился Джек, и один из проверяющих выскочил в коридор. Все верно — почерк один в один.

— Только это не Рох, — заметил вдруг подчиненный капитана. — Он в прошлом году подстрелил хахаля своей подружки и ближайшую дюжину лет проведет на каторге. «Ржавая кирка», слышали о такой?

— Доводилось, — задумчиво протянул Пратт и, прищурившись, глянул на меня.

Я только кивнул. Убитый надзиратель служил именно на этой каторге. Простое совпадение? Или нечто большее? Надо проверить.

— Как думаешь, это он? — Джек остановился на крыльце главного корпуса и махнул рукой сидевшему на козлах кареты кучеру. Дождь лил не переставая, и бежать через весь двор не хотелось совершенно. Только-только пообсохли.

— Проверить надо, — пожал плечами я. — Слишком много совпадений.

— Совпадений много. — Рыжий повернулся к вышедшему вслед за нами на свежий воздух крепышу, который давно умял бутерброд и сейчас зябко кутался в невесть где раздобытую форменную куртку охранника королевской стрелковой школы. — Выясните все, что сможете, о связях убитых, их родственников и деловых партнеров с «Ржавой киркой». Мы едем в тюрьму.

— Не очень удачная идея, — хмыкнул я. — Ты вот так прямо заявишься и потребуешь встречи с Рохом? Тебе не откажут, нет. Просто он возьмет в это самое время да и повесится в камере.

— Ладно, Пьер, сделай нам патенты адмиралтейства. И бумаги о выделении на нужды флота полутора десятков заключенных. — Расчет Джека был прост: постоянно испытывавший нехватку людей флот частенько привлекал в гребцы для работ в доках или ремонта кораблей каторжан. Никого там такой визит насторожить не должен. — Мы будем ждать тебя…

— В «Черной ладье», — подсказал я.

— В «Черной ладье», — повторил вслед за мной рыжий. — И шевелись, в тюрьму надо успеть засветло. Да! Фургон и полдюжины охранников отправить не забудь.

— Останови, — стукнул я в стенку, когда колеса кареты застучали по булыжной мостовой.

— Ты куда? — удивился Джек.

— Скоро буду. — Мне пришла в голову идея заскочить к обитавшему неподалеку старому знакомому. — Закажи чего-нибудь перекусить.

— Не пропадай! — предупредил рыжий.

— Постараюсь.

Я выскочил из кареты и бросился бежать к размещавшейся на первом этаже углового дома бакалейной лавке. Привело меня сюда, разумеется, вовсе не намерение сделать покупки, а желание пообщаться с хозяином этого скромного заведения. Надеюсь, со времени нашей последней встречи он успел поостыть и не станет хвататься за нож. Если уж на то пошло, пусть спасибо скажет, что сломанной ногой отделался. При другом раскладе запросто мог на корм рыбам отправиться.

— Привет, Сурок, — поздоровался я, прикрыв звякнувшую колокольчиком входную дверь.

— Здравствуй, Себастьян, — мельком глянул в сторону подсобки хозяин лавки. Высокий, нескладный, лысоватый и с давно уже наметившимся брюшком. Когда-то — не самый удачливый уличный головорез. Теперь — добропорядочный буржуа. И весьма заметный деятель столичного преступного сообщества. — Давно вернулся?

— Пару дней назад. — Я уселся на стоявший перед прилавком стул. — Все сидишь в своей норе?

— Ногу, знаешь ли, в такую погоду ломит. Просто сил никаких нет! — выразительно уставился на меня Сурок.

— Да, погодка ни к бесу… Дождь этот. Так и кажется, будто уже утонул, — не остался в долгу я.

— По делу? — понял намек хозяин.

— Есть немного. — Я наклонился к Сурку и, понизив голос, попросил: — Пусть твой мальчик выйдет из подсобки и погуляет на улице.

— В такую погоду?

— За пять минут не растает. — Я облокотился о прилавок. — Мы же серьезные вещи обсуждать будем, еще узнает кто. Греха не оберешься.

— Пика, пройдись до мясной лавки, — распорядился Сурок и, когда за низкорослым крепышом захлопнулась дверь, нахмурился: — Тебя Мешок Костей прислал?

— Успокойся, — невольно скривился я. — Знаешь ведь, с господином Ошем я больше дел не веду. Никаких. Никогда.

— Да кто вас знает, — поежился хозяин лавки. Как ни прочно было его положение, ссориться с моим бывшим нанимателем он себе позволить не мог. Второй раз сломанной ногой может и не отделаться. — С чем пожаловал?

— У тебя есть люди в «Ржавой кирке»? — перешел к сути дела я. — Те, которым лучше бы оказаться на свободе?

— Допустим, — насторожился Сурок. — И что?

— Если они поделятся кое-какой информацией, позабочусь об их досрочном освобождении. Но люди нужны надежные. Из тех, которые потом языком трепать не будут.

— Большим человеком стал?

— Никогда маленьким человеком не был. Ну?

— Какая информация нужна? — решился Сурок.

— Сам с ними пообщаюсь, — покачал головой я. — Меньше знаешь, крепче спишь.

— Помнишь Рыбака? — уточнил ненадолго задумавшийся хозяин лавки. — Который с Голубиного переулка?