— Я вот думаю, — промолвил граф, остановившись рядом с Риком Заре, — а не накрутить ли хвост старшему смены?

— Он и сам о заседании мог не знать, — поправил шейный платок невысокий охранник. — У нас тут, если не заметили, небольшой бардак-с. Правая рука не знает, что творит левая.

— Это точно, — усмехнулся Рауль. — Но поговорить на будущее стоит.

— Плюньте, — посоветовал Рик. — Завтра в салоне…

— Завтра я занят, — поморщился Луринга.

— Как скажете, — смерил начальника задумчивым взглядом Заре. По слухам, голубоглазый граф оставил в родном Арлоне немало разбитых сердец, а потому отказ его выглядел довольно странно.

— Быть может, в следующий раз…

Ни в какой салон идти Раулю не хотелось. Нет, он был вовсе не прочь развеяться, но его нынешняя должность… Он так и представлял, как столичные кокетки шепчутся у него за спиной. Старший охранник! Невелика птица. И пусть молодой человек, симпатичный и широкоплечий, нисколько не сомневался в своей способности вскружить голову самой неприступной красавице, в последнее время он был слишком взвинчен, и даже самая невинная шутка в его адрес могла стать причиной дуэли.

— На следующей декаде будет прием…

Заслышав чьи-то быстрые шаги, граф покачал головой, призывая подчиненного к молчанию, и заложил руки за спину. Оказаться застигнутым врасплох какой-нибудь важной шишкой Рауль хотел меньше всего. Хватит и того, что герцог Алангорский как снег на голову свалился.

Впрочем, на важную шишку вошедший в зал худощавый молодой человек не походил. Хоть и усиленно пытался напустить на себя деловой вид. А может, и действительно спешил. Недаром его шейный платок съехал набок, шевелюра растрепалась, да и мундир лейб-егерского полка был изрядно запылен. В вороте так и вовсе сосновая иголка застряла.

— Срочная депеша его сиятельству графу Ильме, — на ходу отрапортовал парень, придерживая рукой болтавшуюся при каждом шаге пухлую курьерскую сумку на боку.

— Будьте любезны, — протянул руку заступивший ему дорогу Рауль.

Осунувшаяся физиономия егеря определенно была ему знакома: тот частенько носился сломя голову со своей сумкой, выспрашивая у дворцовых стражников, куда подевался тот или иной вельможа.

— Привет, Кайл, — поздоровался с курьером Рик. — Опять спешишь?

— А куда деваться? — буркнул парень и показал Раулю вытащенную из сумки депешу. — Теперь я могу пройти?

— Нет, — покачал головой граф, хоть сургучная печать армейской курьерской службы на депеше и была красного цвета: послание срочнее некуда.

— Что значит — нет?! — опешил Кайл.

— Согласно уставу караульной службы, допуск курьеров в помещения, в которых находятся члены королевской семьи, осуществляется исключительно с письменного разрешения старшего смены, — на память процитировал Рауль.

— И?

— Там герцог Алангорский…

— Но как же? — растерянно глянул Кайл на Рика. — Всегда же…

— Устав, — отвел взгляд Заре, которому вовсе не хотелось при новом командире вспоминать о случавшихся ранее нарушениях устава.

— И что делать? — Курьер несколько раз нервно стукнул уголком конверта по обшлагу камзола. — Депеша срочная, нам всем головы за нее оторвут.

— Вижу, что срочная, — пожал плечами Рауль, — но пропустить не могу.

— А где старший смены?

— Во дворце.

— Пока я приеду с разрешением, заседание закончится!

— Вполне может быть, — не стал спорить граф.

— Тогда вызовите его светлость из зала.

— Не могу, — уже в открытую усмехнулся Луринга. — У меня нет никаких распоряжений насчет депеши.

— Вы издеваетесь?! — не выдержал курьер. — Какое может быть распоряжение, если она срочная?

— Ничем не могу помочь.

— Хорошо, хорошо, — постарался успокоиться Кайл. — Хорошо! Я подожду здесь.

— Не получится, — выдернул граф у него из рук депешу. — Во-первых, уставом запрещено нахождение посторонних лиц на охраняемой территории. Во-вторых, согласно все тому же уставу, начальник караула в этом случае должен взять на себя обязанность по незамедлительному вручению донесения.

— У меня приказ — лично в руки! — взвыл вцепившийся в конверт курьер.

— А мне-то что до ваших приказов? — не подумал вернуть депешу Рауль и сам не понял, как очутился в стоявшем у стены кресле.

Рик Заре кубарем откатился в другой угол, а Кайл со всех ног помчался к закрытым дверям зала заседаний. Из-за пропущенного в голову удара в глазах у Рауля двоилось, но он поспешно схватил тяжеленную вазу и метнул ее в курьера.

Как ни странно — попал.

Угодившая в поясницу ваза подтолкнула невысокого паренька вперед, и он со всего размаху врезался в рванувшего ему наперерез Вальтера Барка. Мгновенье спустя Кайл отлетел от здоровяка, будто угодивший в борт бильярдный шар, а охнувший охранник схватился за живот, и под его пальцами на серой ткани сюртука начало расползаться кровавое пятно.

— Грег! — рявкнул вскочивший из кресла Рауль.

Да тот и сам уже приметил зажатое в руке Кайла короткое лезвие. Обнажив саблю, Грег ринулся в атаку, но курьер пустой рукой отбил клинок в сторону и ножом ткнул охранника в горло.

— Нет! — заорал Рауль и рванул к убийце.

С разбегу рубанув парня по ребрам, он без промедления рванул саблю обратно, да только застрявшее в боку церемониальное оружие обломилось у самой гарды. А Кайл ранения будто и не заметил — ловко развернувшись, он полоснул начальника караула ножом. Граф успел подставить под удар ладонь, а в следующий миг Рик Заре в локте перерубил обезумевшему курьеру правую руку.

Убийца взвыл от боли и бросился было наутек, но граф успел поставить ему подножку, и Рик со всего маху опустил клинок на затылок растянувшегося на полу Кайла. Вновь замахнулся, ударил второй раз — и не выдержавшая таких издевательств церемониальная сабля переломилась.

Несмотря на торчащую из раскроенной головы железяку, курьер попытался подняться на четвереньки, и тогда Рауль схватил оброненное Грегом оружие, упер его убийце промеж лопаток и навалился всем своим весом на рукоять. Почувствовал, как уткнулось в пол пронзившее тело насквозь острие и, слегка ослабив нажим, удерживал насаженного на клинок курьера до тех пор, пока тот не перестал дергаться.

Да и потом, когда на шум схватки прибежали охранники с первого этажа, выдергивать саблю из трупа не стал. Вместо этого Рауль доковылял до кресла, уселся в него и мрачно уставился на левую ладонь, до кости располосованную ударом ножа.

И вопросы заполонивших холл стражников, и крики вельмож не трогали его сейчас совершенно. Заматывавший носовым платком порезанную руку граф как-то в один миг осознал, что сосватанная отцом работенка вовсе не синекура, как представлялось ему поначалу. Более того, на ней можно запросто лишиться головы. И если он не хочет однажды заполучить промеж ребер нож, придется кардинальным образом менять свое отношение к службе. Именно так и никак иначе.