к чему не привели — та широко расставила ноги и уперлась, как лафет.

Дышать же становилось все сложнее, голова пошла кругом, и на ум пришло единственное решение. Присел еще ниже, обхватил шаманку под попу и оторвал от земли в надежде бросить на спину.

Однако не рассчитал силы и сместил центр тяжести не от себя, а наоборот. В итоге я сам грохнулся навзничь с высоты своего роста, а девушка свалилась сверху, прижав всем телом. Вцепилась в запястья, уложила на лопатки и вновь ткнула грудями в нос, а лодыжками как тисками сжала ноги, что почти полностью обездвижила.

— Сдавайся, поросенок, — радостно прошипела, предвкушая скорый триумф. — Тебе меня не взять.

Это мы еще посмотрим. Я так быстро не сдаюсь, особенно, когда на кону такой приз. Тем более, что столь тесный контакт лишь добавлял сил, и кровь бурлила, как закипевшая, насыщая мышцы кровью и волшбой.

Я резко развел руки в стороны — Нараз не ожидала такого маневра, и вспотевшие ладони соскользнули с запястий. Я же обхватил ее спину, сдавил до треска ребер и потянул в сторону. Девушка невольно охнула и расставила шире колени, чтобы не опрокинуться, и в этот миг я освободил ноги и резко подобрал колени.

Они уперлись в зеленый живот и приподняли зад шаманки, точно домкратом. Орка полностью потеряла контакт с землей, после чего я столкнул ее с себя и уже сам накинулся сверху.

В ответ соперница скрестила лодыжки на моей талии, но меня это лишь раззадорило. Я вцепился в ее запястья, перед тем изваляв ладони в песке, чтобы не скользили, и намертво прижал к земле.

Мы вошли в своего рода горизонтальный клинч, истратив в первые минуты большую часть энергии. Оставалось только часто дышать друг другу в лица и обливаться потом от жара разгоряченных тел. И все это, похоже, выглядело настолько эротично, что даже зрительницы перестали орать, смеяться и полностью сосредоточились на развязке.

— Ну и кто теперь проиграл? — я наклонился к самой ее шее и провел языком по трепещущей венке.

Нараз скрипнула зубами и задергалась пуще прежнего, но вырваться из захвата не смогла.

— Я победил, — шепнул на ухо, а затем нарочно ослабил хватку.

Раззадоренная издевкой противница тут же воспользовалась моментом и швырнула меня набок. Затем перевернула на спину, заломила руку и вцепилась зубами в отросшие волосы на затылке. Потрепала от души, надавила коленом на поясницу и вскинула свободный кулак над головой.

Пляж огласил торжествующий рык. Шаманке поднесли полную чарку, но пила она без особого удовольствия, потому что знала — я поддался, чтобы не дать ей упасть в глазах сородичей.

— Варанар довольна вашими потом и болью! — возопила старуха. — Наступает полночь — время Лаверан. Славьте богиню природы и жизни… как сумеете. Ешьте и пейте в ее честь! Или же просто выспитесь перед завтрашним походом.

Орки тушили костры недопитым пивом и песком и устало брели в лагерь. Анри умудрилась заснуть прямо в прибое — Карадан бережно поднял ее и понес в сторону леса. Я ощутил легкий укол ревности, но ничего такого кузнец явно не замышлял, потому что сам едва переставлял ноги.

Нараз же все еще подрагивала от нервного напряжения и держалась так, словно стояла на шухере во время крупной кражи. Когда же все разошлись, а огни погасли, схватила меня за руку и злобно рыкнула:

— За мной.

И потащила прямиком в лес, осторожно обходя кусты и стараясь не шуметь.

— А мы куда? — спросил, хотя примерно догадывался об ответе, и мысли о грядущем пускали ток по всему телу.

— На алтарь, — проворчала спутница, не сбавляя темпа.

Я вновь чувствовал себя студентом, что украдкой привел домой подружку, пока родители уехали на дачу. И постоянное ожидание скрежета ключа в замке будоражило сильнее любого афродизиака.

Сейчас ощущалось нечто похожее, только вместо родителей были чудовища, аномалии или кто похуже — например, эльфийки.

И несмотря на опасность, шаманка уверенно вела меня прямиком к ручью. Что неудивительно — если уж и приносить жертву, то исключительно в священном месте. Но как вскоре выяснилось — ручей лишь середина пути.

Она провела меня вверх по течению — к самому водопаду, и принялась стягивать с себя одежду.

— Раздевайся, чего встал.

— Что, прямо здесь будем? Холодно…

— Какой же ты нежный, — проворчала девушка, избавившись от набедренной повязки. — Зимой мы делаем это прямо в снегу. Но мы тут не за этим. Смой песок. Не хочу, чтобы он попал, куда не надо. Я люблю острые ощущения, но не настолько.

Мы как следует сполоснулись в студеной воде. Затем шаманка приблизилась, но вместо прелюдии снова взяла за руку и повела еще выше, на крутой горный склон, сплошь заваленный курумами — огромными камнями, оставшимися после селей и сходов.

И несложно догадаться, куда именно вела козлиная тропа — к той самой драконьей пасти, из которой мне и выпал самородок. Должно быть, это и есть самое священное место, где жертва дойдет прямиком до адресата. Вот только дойду ли я до алтаря — большой вопрос, потому что поскользнулся на первом же влажном валуне и пребольно ударился коленом.

— Блин…

— Какой же ты неженка, — фыркнула Нараз. — Смотри — пока дойдем, все желание растеряю.

— Ну, извини… я больше привык к кроватям.

— А для нас чем опаснее — тем приятней, — она протянула ладонь. — И тем скорее богини подарят здоровое потомство. Да не абы какое, а воинов и охотников. Ну а от тебя я надеюсь понести могучего шамана.

У меня кольнуло в груди — не столько от напряжения, сколько от услышанного. К своим годам уже начал задумываться о детях, но что я мог передать по наследству — хреновые скуфские гены?

А чему бы научил — крутить гайки за гроши? Будь я миллионером — тогда бы настрогал штук десять и замутил свой собственный клан Любимовых. Но в