Хотя мы – не сторонники протекционистских предложений м-ра Баффетта, но наиболее согласны с его взглядами, касающимися развития финансовых рисков, связанных с производными инструментами, которые изобретены для того, чтобы переложить риск с одних на других.

Баффетт обвиняет подобные инструменты, множащиеся в финансовом мире, в том, что потенциально они являются оружием массового финансового уничтожения, и такие обвинения не лишены оснований.

Применение этих производных инструментов началось взрывообразно и параллельно с развитием технологий «черного ящика», позволяющих измерять и ограничивать риск. Время от времени производные инструменты или дериваты, представляющие собой по большей части договоры между банками, учреждениями и правительствами о сделках по уровням процентных ставок, валютных курсов, кредитных рисков, вызывают шумиху в прессе, причем тогда, когда они дают сбои.

В начале 90‑х годов XX в. игра на рынке дериватов обернулась против округа Ориндж: богатый пригород Лос-Анджелеса обанкротился. Большие убытки на дериватах понесла крупная компания, производящая товары домашнего обихода, Procter & Gamble. Та же участь постигла Gibson Greetings, компанию, занимающуюся изготовлением поздравительных открыток. Конечно же, никому и в голову не приходило, что эта компания начнет играть на сложных финансовых рынках!

У дериватов долгая история, но на мировые финансовые рынки они стали оказывать огромное воздействие лишь сегодня. Японские торговцы рисом продавали свои урожаи на корню, заключая форвардные контракты на рис еще в XVII в. для того, чтобы оградить себя от неурожаев. На рынках всех товаров массового спроса «фьючерсные» рынки существуют многие века.

В общем, производные контракты включают фьючерсные и форвардные контракты. Эти разновидности финансового сильнодействующего наркотика, в сущности, являются опционами (т. е. правами, но не обязательствами купить) или фьючерсами (обязательствами купить). Сегодня фактически любой актив, которым широко торгуют, охвачен такими контрактами. Существуют также свопы, операции обмена, позволяющие участникам «обменивать» движения процентов, платежей и т. д., деноминированных в разных валютах, или делать то же самое с рядом других опционов.

Если это воспринимается сложно, то лишь потому, что на самом деле сложно, и именно эта сложность и непрозрачность рынка дериватов вызывают у м-ра Баффетта кошмары.

Дериваты необычайно полезны. Например, фермеры сегодня могут торговать фьючерсами на погоду в будущем и смягчать воздействие плохой погоды на свои посевы. Однако естественным следствием всей этой полезности оказывается то, что рынок становится настолько большим и настолько нерегулируемым, что во многих случаях рассчитать уровень риска невозможно.

Нас как авторов этой книги особенно заботят так называемые кредитные дериваты – контракты, которые оплачиваются в случае банкротства определенной компании или даже страны.

Суть таких дериватов заключается в том, чтобы позволить держателям облигаций, выпущенных компаниями или странами, «хеджировать» сделанные ими ставки, получая то, что по сути дела является «страховкой» от наихудшего случая – дефолта по кредитам. Все это замечательно, однако остается проблема, называемая риском «контрагентов», которая возникнет, если люди, давшие обязательство расплатиться, не смогут его выполнить.

Этот риск контрагентов не столь уж маловероятен, как может показаться на первый взгляд. Если, например, крупная компания вроде General Motors, акции которой имеют стабильно высокий курс и по ним выплачиваются высокие дивиденды, должна объявить о дефолте по своим долгам, обстоятельства, при которых она будет вынуждена пойти на дефолт, окажутся крайне неблагоприятными и для всех прочих. Список жертв откроют банки и другие финансовые учреждения, выпустившие кредитные дериваты по долгам General Motors. Словом, если падает одна кость домино, возможно, повалятся и другие. На самом деле это было бы неважно, если бы не тот факт, что рынок дериватов столь же обширен, сколь неупорядочен.

В декабре 2000 г. Bank of International Settlements подсчитал, что валовая стоимость мирового рынка внебиржевой торговли, т. е. нерегулируемых производных контрактов, превысила 3 трлн дол. К июню 2003 г. этот показатель перешагнул 8 трлн дол., достигнув трех четвертей всей экономики США. Неудивительно, что бдительные инвесторы серьезно обеспокоены негативным зарядом, таящимся в загадочных и ныне прибыльных рынках дериватов!

Совершенно очевидно, что ведущие промышленно развитые страны слишком долго живут взаймы – на занятое время и занятые деньги. Потребление, вытеснив инвестиции, стало главной движущей силой мировой экономики. Нигде это не проявляется столь сильно, как в самой крупной экономике мира – США. Здесь живут чемпионы всех времен по потреблению, которые постоянно тащат домой переполненные покупками мешки из Wal-Mart. Пролетите над портом Лос-Анджелес – и вы увидите буквально десятки ожидающих разгрузки контейнеровозов, большинство которых наполнены азиатскими товарами, предназначенными для американских потребителей. Бум необузданного потребления так затянулся, что возникает вопрос: когда же закончится эта вечеринка и наступит похмелье?

Бум потребления, разыгравшийся в последние годы, в большой степени является следствием искусственно высоких уровней кредитования. Богатые страны проводят экспансионистскую валютную политику, а кредитные учреждения смягчают правила предоставления кредитов. Кроме того, цены на товары, ввозимые в США и Европу из развивающихся азиатских стран, особенно из Китая, отражают очень низкие по сравнению с заработками американцев и европейцев заработки азиатских рабочих. Превратившийся в потоп наплыв импортных товаров совпал со стремительным ростом уровней задолженности всех слоев общества. Долгом обременены правительства, корпорации и частные лица. Тем не менее в течение последних двух лет много говорится об оживлении экономики, хотя реальные экономические показатели противоречат радужным прогнозам. Нормы сбережения низки, уровни жилищного строительства рекордны, а головокружительные коэффициенты «цена акции/прибыль на акцию» на фондовых рынках, по-видимому, указывают на завершение экономического цикла, а не на начало нового.

Что же могут сделать США для того, чтобы положить конец этому безответственному поведению потребителей? Возможны только два варианта эффективных действий: 1) повышение процентных ставок или 2) увеличение налогов. Каковы последствия? Рост инфляции, по крайней мере временный. В следующих частях книги мы доказываем, что в крупных экономиках Запада наступит период временной инфляции, но в конце концов дефляционные тенденции, характерные для нынешнего этапа развития экономики, начнут ускоряться. Временная инфляция поглотит международную покупательную способность Америки и реальные доходы американцев. Инфляция ударит рикошетом и по Европе, которой станет все труднее конкурировать с существенно девальвированным долларом. В результате Европейский союз впадет в глубокую депрессию и столкнется с масштабной безработицей, чреватой социальной нестабильностью. Подобные комментарии могли бы показаться паникерскими, но, учитывая, что в нескольких крупных европейских странах показатели безработицы уже обозначаются двузначными цифрами, такая перспектива вполне реальна.