– Игнат, подними чемоданы, – отдает распоряжение водителю. – Значит, завтрак? – смотрит уже на меня.

– Да, – пищу, каждым звуком выпрашиваю мамину поддержку.

– Ладно, – папа кивает и протягивает Леше ладонь для рукопожатия.

Выдыхаю, чувствуя, как пунцовая краска медленно сходит с моего лица. Родители очень тихо что-то говорят друг другу и идут на кухню. Смотрю им вслед пару секунд и поворачиваюсь к Леше.

– Я не знала, что они сегодня вернутся.

– Я уже понял. Ты еще приглашаешь меня на завтрак или лучше свалить?

– Пойдем, – часто киваю, и он сжимает мою руку.

Шикаю на Ника, выглядывающего из-за угла, и тот перебежками отправляется на кухню.

– Молодой человек, значит…

Вижу его ехидную улыбку и толкаю локтем в бок. Честно говоря, произнося это вслух, я очень боялась, что Аспид вывезет что-то вроде: «Она себе это придумала».

– Я ошиблась?

– Нет, формулировка правильная, – кивает, подталкивая меня вперед.

Я испытываю мандраж, а еще очень хочу, чтобы Леша понравился родителям. В отношениях с Юликом мне было все равно, а сейчас не знаю, как это объяснить, но мне очень хочется, чтобы они увидели, какой он хороший. Приняли его, для меня это важно.

В первые пару минут за столом слишком тихо. Но мама очень быстро выруливает ситуацию, начиная взахлеб рассказывать о путешествии. Когда она говорит, в ее глазах горит огонь, она посетила практически большую часть мира, а всегда говорит так, словно это ее первый перелет.

В какой-то момент своих хаотичных мыслей и переглядок с отцом, я осознаю, что Леша очень активно поддерживает мамин разговор, отвечает ей, даже что-то рассказывает. Родители были на острове Гренада в Карибском море. До того, как они туда полетели, я, честно говоря, вообще не знала о его существовании.

Папе звонят, и он уходит из-за стола, извинившись.

А у меня рвется шаблон, потому как Леша говорит так, словно тоже там был, и не только там, они затронули еще несколько мест. Но все это время у меня складывалось впечатление, что он из среднестатистической семьи…

Но, вопреки своим множественным вопросам, я продолжаю слушать эту милую беседу. Леша явно понравился маме. Герда Брониславовна готова сутками говорить о достопримечательностях и культуре стран. Она подсела на все это лет пять назад, и посетила уже просто необъятную кучу стран, иногда это такие места, что язык сломаешь, пока выговоришь название.

Когда я провожаю его до двери, меня так и подмывает спросить, что это было. Я не очень верю в то, что он сейчас врал или просто красиво сочинял. Но и до сути добраться пока тоже не в силах.

– Я позвоню.

Киваю в ответ на его слова и подставляю щеку, которую он игнорирует. Целует в губы.

– Ты говорил так, словно тоже там был.

– Я много где был, – добавляет словно между делом, тепло улыбается.

– Да?

– Я тебе вечером расскажу. У меня тренировка, потом заскочу к Белову, – вытаскивает телефон и смотрит на время.

Я абсолютно не ожидала от него разговорчивости, но очень обрадовалась тому, что все прошло именно так, как прошло.

– Я тоже приеду в больницу. Давай тогда встретимся там.

– Хорошо.

Аспид уходит, я же возвращаюсь на кухню. Мама как раз поднимается из-за стола.

– Приятный молодой человек, не стеснительный.

– Да уж, – поджимаю губы, – мы вчера поздно вернулись. Я не предупредила, потому что не планировала гостей. Полина попала в аварию, и мы как-то уснули на стрессе. Дурацкий был день.

– Да, я в курсе, Игорь звонил папе. Рассказывал. Полина до сих пор не проснулась, ее вчера обкололи успокоительными.

Сажусь на стул, подогнув под себя ноги, и тянусь к своему недопитому чаю.

– Тот мальчик, представляешь, он в последний момент выкрутил руль, чтобы удар был по нему. Он ее спас.

Мама обходит стол и, оказавшись за моей спиной, гладит по голове.

– Будь аккуратнее. Алексей ездит на мотоцикле?

– Да.

– Это опасно.

– Я знаю, поэтому предпочитаю такси.

Мама мягко улыбается и опускается на стул рядом.

– Это ты про него мне рассказывала?

– Про него. Как думаешь, он понравился папе?

– Нормальный мужик, – папин голос за спиной звучит слишком неожиданно, – с не самым приятным прошлым.

– Ты о чем? – округляю глаза.

– Сам тебе расскажет, если захочет. Как твои тренировки?

– Сегодня после обеда еду. Кажется, она будет на льду. Ты наводил о нем справки?

– В самый первый вечер нашего эпичного знакомства.

– Папа, – накрываю лоб ладонью и качаю головой с легкой улыбкой на губах.

После обеда, как мы и договаривались с Лешей, я еду в больницу. Довольно быстро прохожу по коридору, наталкиваясь взглядом на его фигуру у окна. Он же, мило разговаривает с медсестрой, молодой и в совершенно не длинном халате. Сама не замечаю, как сатанею и, ускоряя шаг, направляюсь туда, очень демонстративно прижимаясь щекой к его предплечью, переплетая наши пальцы.

– Здравствуйте, – улыбаюсь.

Девушка кивает, и с ее лица мгновенно пропадает это миленькое выражение.

– Он уже пришел в себя, но посещения все еще невозможны, – добавляет и, развернувшись, уходит за дверь неподалеку.

– Какая душещипательная беседа, – прищуриваюсь.

Леша отстраняется и, кажется, даже злится.

– Что за выступления? – смотрит на меня сверху вниз.

– Она к тебе клеилась.

– Мы говорили о Виталике.

– И при этом она не забывала тебе улыбаться.

– Тормози.

– Иначе что?

– Не переношу истеричек.

– То есть я истеричка?

– Вполне.

– Знаешь что…

Пару секунд смотрю в его наглые глаза и, круто развернувшись, вышагиваю обратно, на выход из этого здания. Меня перекашивает от злости и какой-то беспомощности. Не понимаю, что это? Почему я так реагирую, но стоило увидеть его рядом с другой улыбающейся девкой, и мой мозг просто сдуло ветром.

– Стой, – ловит за руку, очень быстро догнав и оказавшись рядом, он следует за мной шаг в шаг, крепко стиснув под локоть.

Замираю.

– Что? – спрашиваю уже спокойнее.

– Ты ревнуешь?

– Больно надо, – складываю руки на груди. Так и хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

– Тей, – тянет мое имя по буквам, касаясь ребер под грудью, и моя злость тает. Раз – и нет ее. Нет.