Ответил Антон. — Такой замечательный день обязательно должен был закончиться чем-то плохим, чтобы нейтрализовать итог. — Он передал пакет с продуктами Кире. — Начинай готовить, а я пока умоюсь.

Зашел в ванную и рассмотрел свои ссадины в зеркало. Бровь была сильно рассечена, но благодаря этому на глазе не образовалось гематомы. Салфетки не вытерли лицо дочиста. На виске к уху виднелась полоса засохшей крови. Вот почему продавщица так пристально смотрела на него. Напридумывала теперь страшных историй про полицию. Антон залез под душ и смыл с себя грязь, пот и неудачи сегодняшнего дня. Сразу стало легче дышать и просветлели мысли.

Триединый маг уже сидел за столом на кухне и следил за манипуляциями Киры.

— Проголодался? — Догадался Антон.

— А что еще делать заточенному человеку в тесной келье, как не ждать время ужина? По черной коробке показывали соперничество поваров и раздразнили мой аппетит.

— Ох, уже эта черная коробка. Она создана, чтобы давить на человеческие инстинкты. Будь осторожнее с ней, коробка очень коварна. Не заметишь, как она станет твоим единственным другом, приказывающим тебе, что и как делать. Давайте по пивку перед пельменями. — Антон взял в руки бутылку и скрутил ей пробку.

Пиво шикнуло газом.

— Это лимонад? — Предположил триединый маг на основе имеющихся знаний.

— Да, но для взрослых. С эффектом опьянения.

Кира тоже взяла бутылку, и умело скрутила пробку. Маг чуточку повозился с ней и даже облился, когда открыл. Скорее поднес к губам и сделал несколько больших глотков.

— Фу, а что он такой горький? — Произнес он, наконец, распробовав вкус пива.

— Не он, а оно. Пиво — средний род. Горечь способствует моторике желудка. Сейчас почувствуешь, как твой аппетит усилится.

— Я и без того не жаловался на свой аппетит.

Компания пару минут просто пила пиво и молчала, переваривая события дня. Зазвенел таймер. Кира взяла шумовку и стала вылавливать пельмени. Нахнрэ, учуяв знакомый запах, забеспокоилась и стала хвататься за прутья клетки, шустро дергая усатым розовым носиком.

— Надо же, а я думал, что она больше всего любит свежую репу. — Изумился Арбадакс реакции крысы на пельмени.

— Удивительная не наблюдательность при такой профессии. — Заметил Антон. — Всё живое на свете любит пельмени, кроме травоядных. Сами понимаете почему, они не каннибалы.

Он сразу убрал в сторону два пельменя, чтобы они скорее остыли. Маг допил пиво, раскраснелся, в глазах заиграл блеск.

— Да, это точно лимонад для взрослых. Дети не станут пить такую горечь, им сладкое подавай, а потому не успеют спиться до половой зрелости.

— Я больше не буду. — Кира отставила в сторону недопитую бутылку.

— Позволь мне допить за тобой. — Попросил маг.

— Пожалуйста, если не побрезгуете.

— Ну, ты же колдовать не умеешь, чего бояться. — Арбадакс взял ее бутылку и хорошо отпил.

— Очень жаль, что не умею. — Вздохнула Кира. — Сегодня многие бы получили урок.

— Вот потому женщины и не становятся магами. Кто хочет мстить, тот уже проиграл. Будь выше этого.

— Зачем?

— Затем, что пересиливая в себе плохое, ты сохраняешь человечность, а идя на поводу низменных желаний, теряешь человеческий облик. Причем не только духовно, но и внешне. Однажды мы изловили ведьму, уничтожившую целую деревню из-за какой-то мелочи. Я смотрел ей в глаза, и мне было так страшно, в них было столько льда, что меня трясло в морозе двое суток. Поступок за поступком легко незаметно превратиться в такую тварь, что придется снимать зеркала в доме, чтобы не видеть свое отражение в них. А у тебя, девица, к этому есть все предпосылки.

— Ваше могущество, обойдемся без магической психологии. — Попросил Антон. — Налегай на пельмени, восстанавливай энергию.

— У тебя что, есть ко мне еще какое-то дело.

— Нет, с чего ты взял? — Антон инстинктивно потер ушибленный костяшки, чем себя и выдал.

— А, я понял, подлечиться хочешь. Совсем незачем тратить магическую силу на то, что ты можешь вылечить самостоятельно. Природа вокруг состоит из той же магии, нужно только уметь ее высвободить. — Арбадакс вальяжно развалился на стуле. Тебе потребуется, свежая кора с дерева, лепесток любого цветка на каждую рану и правильные мысли.

— Что это значит, правильные мысли?

— Правильные, это такие, которые активируют восстанавливающие силы организма. Например, тебе должно казаться, что ты любишь весь мир, вот прям так любишь, что сил нет. Даже тех, кого ты избил за гнилое дело, потому что мир таким задуман, а ты очень любишь эту задумку.

— Это шутка?

— Нет. Это главная заповедь целительской магии. Без поддержания состояния любви в себе никого не вылечить и себя в том числе. Это будет сложно для первых порах, учитывая, что ты вообще не понимаешь, о чем я говорю, но на будущее очень упростит жизнь. Так даже зубную боль можно вылечить или хотя бы выдержать какое-то время.

— Значит, ты меня лечить не будешь? — Так понял слова мага Антон.

— Попытайся сам, а если до утра не заживет, я тебе быстро помогу. Тем более, что к утру я буду, как новенький.

— Мне теперь что, идти искать дерево на ночь глядя?

— А что его искать, она рядом с домом. То самое, под которое я...

— Стоп, без подробностей при дамах. — Антон выдвинул ящик со столовыми приборами и взял перочинный нож. — Я мигом, вернусь с корой и лепестками. От шток-розы годятся?

— Разницы нет от чего, важна энергия растения, которой в лепестках больше всего. — Пояснил триединый маг.

Антон выскочил на улицу. Еще не стемнело окончательно. Это был период, когда уже наступили сумерки, но еще не зажглись уличные фонари освещения. Срезал кусок коры со старого вяза, растущего у дома и нарвал с запасом розовых лепестков шток-розы, потрепанной последними катаклизмами. Собрался домой, но профессиональная чуйка сразу заметила опасность. У соседнего подъезда, нагло припарковавшись к крыльцу, стояла машина с полностью затонированными стеклами. Такое себе сейчас никто не позволял. Он ни секунды не сомневался, что братки пасли его, только неизвестно, что планировали и это его напрягало. Боялся за Киру, не способную продолжительное время выдерживать подобные психологические нагрузки.

Антон сложил из пальцев пистолет и сымитировал выстрел в сторону машины. Водительское стекло опустилось. За ним оказалось ухмыляющееся большое лицо в темных очках. «Тревожный» тип широко улыбнулся,