салоне. Она садится рядом, приносит с собой аромат роз и дождя. Уэс пристегивает ремень, двигатель оживает. Даже объяснять не надо, куда ехать. Девушка проезжает по главной улице и прочь из города, прямо к Уэлти-Мэнору.

Девушка ничего не говорит, не спрашивает, что случилось или как он, и Уэс готов расплакаться от облегчения. Она слегка прибавляет громкость радио, так что музыку можно различить сквозь стук капель по крыше. Он прислоняется головой к оконному стеклу и закрывает глаза, узнав мелодию, которую Коллин любит напевать за мытьем посуды. Сердце сжимается от тоски, но какой теперь смысл тосковать по дому. Скоро он снова будет вместе со всеми.

Машина останавливается на подъездной дорожке у дома Уэлти, и Уэсу мерещатся вдалеке два белых круга, похожие на немигающие глаза.

– Послушайте, – начинает девушка, – я понимаю, это не мое дело, но я очень сочувствую вам из-за мамы.

Ну разумеется, не могло ему повезти так, чтобы эта тема вообще не всплыла в разговоре.

– Спасибо. Это много для меня значит.

– Возвращаетесь домой?

– К сожалению.

Кажется, она озадачена.

– Вот как? Почему вы так говорите?

– В Дануэе мне делать нечего.

– А здесь – есть? Верится с трудом.

Он поворачивается, чтобы взглянуть на нее. В темноте черт лица не разглядеть, но, когда она улыбается, он видит ее губы в алой и блестящей губной помаде.

– Вы там бывали?

– Нет, – почти мечтательно отвечает она. – Но очень хотела бы. Столько огней, и музыки, и людей… какое-то волшебство. Кажется, будто можно стать кем захочешь, сбудется все, что только пожелаешь.

Как мило. Хотел бы он пожить в городе ее романтичных видений.

Но пока он здесь, в этой машине, почему бы не попробовать? Если эта девчонка хочет видеть его искушенным столичным парнем, он ей подыграет. Будет делать вид, что его жизнь легка, необременительна и очаровательна. Ему же всегда нравилось окружать себя людьми, которые не мешали ему притворяться и болтать, заглушая шум его подавленных чувств.

– И кем бы вы стали? – спрашивает он.

– Актрисой, – она почти смущена.

– Понимаю. Большой город – как раз то место, куда надо отправиться, если хочешь достичь высокой цели. Может, поедем со мной?

– О, мистер Уинтерс…

Он подмигивает.

– Я же просто шучу.

– Как это жестоко – играть девичьим сердцем, – лукаво говорит она. – Я как раз собиралась ответить, что подумаю.

– Правда? Ну что ж, последний поезд через несколько часов. Сейчас или никогда.

Может, она и вправду чего-то добьется в большом городе; вид у нее сейчас такой, будто она обдумывает его предложение. Сбросив маску, смеется.

– Если бы я только могла!.. Но если вам перед отъездом что-нибудь понадобится, обращайтесь.

– Вы уже сделали более чем достаточно. Еще раз спасибо, что подвезли.

– Не за что. Берегите себя, мистер Уинтерс.

Он выбирается из машины и идет к входной двери в свете фар, лучи которых пронизаны иголочками дождя. Едва он оказывается за дверью, от недавнего веселья не остается и следа. Изнеможение – вот что его сменяет, и он даже не замечает Бедокура, сбежавшего по лестнице навстречу ему. Закрыв за собой дверь, он снимает тренчкот и сразу же спешит наверх, укладывать вещи.

8

Сквозь кружево занавесок огонь кажется не таким ярким. Здесь ее, надежно укутанную пледами и устроившуюся на подоконнике эркерного окна, ничто не потревожит. Ни холод, жадно жмущийся к мокрому от дождя стеклу. Ни хала, рыщущий по лесам вокруг ее дома. Ни Джейме и его колкости. Сейчас важно лишь то, что она пропитана теплом и светом и наконец-то совсем одна.

Последнее утешает и радует меньше, чем должно было. А Уэстон куда-то ушел в такую грозу.

Каждый раз, стоит ей представить, как он заходит в дверь, желудок у нее скручивается тугим узлом. Но ее время истекает. Завтра день записи, и она не позволит остановить ее боязни впустить его в свою жизнь и дать ему в руки верное средство нанести ей рану. Сейчас или никогда.

Зигзаги молний вспарывают небо, Маргарет тревожно возвращается к книге, лежащей у нее на коленях. Читает ради утешения один из потрепанных романов в бумажных обложках, которые раньше читал ее отец, думая, что его никто не видит. Маргарет проводит пальцами по рваной, выцветшей обложке, раскрывает дешевый томик, как Священное писание. В первый раз, когда мать застала ее с одной из этих книг, она застыла в дверях как вкопанная. С вытянутым побледневшим лицом она смотрела на Маргарет, будто увидела призрак. А потом, презрительно скривив губы, изрекла: «Не трать время на эту чепуху».

Маргарет порой жалеет, что ее сентиментальность выжила, несмотря на суровое воспитание, и тем не менее она жива. «Чепуху» она начала читать, поскольку стала забывать, каким человеком был ее отец – разве что помнила, что он ушел. С каждым днем его лицо мутнело в памяти, голос звучал в ушах все менее отчетливо, забывался его тембр. А в этих книгах содержится частица отца, которую она не в силах потерять, – не то что слова его песен, смысл букв в его Священном Писании или рецепт медового кекса с пряностями, который он пек каждую осень.

Она только начинает втягиваться в знакомый сюжет, как снаружи слышится шум двигателя. Бедокур, дремавший на ковре у камина, поднимает голову с элегантно скрещенных лап. Яркие фары нарезают темноту тонкими полосками, подсвечивают клубящиеся грозовые тучи, которые надвигаются с гор. Маргарет прижимается лбом к оконному стеклу и щурится в потоке света. Туман заволакивает стекло как раз в тот момент, когда она видит гладкий черный автомобиль, колыхающийся на ухабах подъездной дорожки. В такой час он выглядит воплощением ужаса. В Уикдоне почти никто не ездит на машинах, половине местных не по карману даже держать лошадь. И никому из Уикдона в голову не приходит бывать с визитами в Уэлти-Мэноре, будь то на машине или нет.

Пассажирская дверца открывается, выходит какой-то мужчина – нет, не какой-то: это Уэстон. Она узнает его по отросшим волосам и поношенному тренчкоту, наброшенному на плечи. А потом, присмотревшись, узнает и машину.

На ее удачу, Уэстон решил связаться не с кем-нибудь, а с Аннетт Уоллес, подружкой Джейме и одной из любимиц всего Уикдона. Семья Уоллес – потомственные толстосумы, разбогатевшие на разработке золотой жилы, теперь им принадлежат несколько городских компаний. Наверняка охоту нынешнего года в значительной мере спонсируют они.

В замочной скважине поворачивается ключ, Бедокур вскакивает и несется вниз по лестнице. Ее предала собственная собака. Дверь открывается, гроза слышится во всей