сотни лет, кто только в нем не жил. Не придавай ей слишком большого значения.

– Ты думаешь, она никак не связана с нашим делом?

– Я этого не говорил.

– Как мне сделать так, чтобы она снова появилась?

– Просто перестань думать о ней, не зацикливайся, – ответил Бергман и добавил: – Все как с живыми, ничего нового. Стоит выбросить кого-то из головы, как он или она непременно появляется.

– Когда уже не ждешь, – хмыкнула я, прекрасно понимая, что он имеет в виду.

Мы еще немного порассуждали, прогуливаясь по двору, пока я не начала растирать руки, что не могло остаться незамеченным. Бергман предложил вернуться в дом. В гостиной на первом этаже Клим листал какой-то журнал с автомобилями. Уж не знаю, где он его раздобыл. В моем представлении они утратили свою актуальность вместе с распространением Интернета. В отличие от меня, появлению гостя Клим ничуть не удивился. Отложил журнал и спросил со смехом:

– На правах принимающей стороны позвольте угостить вас кофе?

Бергман на предложение не отреагировал. Устроился за столом, закинул ногу на ногу и выжидательно посмотрел на нас. Под его взглядом я машинально села на диван, угодив прямиком на журнал. Вытащила его, бросила на пол и взглянула на Клима, предлагая ему начать. Он быстро изложил события сегодняшнего вечера. В целом его впечатления от общения с Тимофеевыми полностью совпадали с моими.

– Не думаю, что у Анжелы хватило бы фантазии затеять что-то подобное, – резюмировал он. – Если только у Павла, хотя повода я пока решительно не вижу.

– Знали бы мы повод, не торчали бы здесь с тобой.

– Я навел справки относительно четы Тимофеевых, – начал Бергман. – Если покупкой особняка они и интересовались, то вряд ли всерьез. Нет ничего, что указывало бы на их интерес к этому дому.

– А возможность купить его у них наверняка была, как только его выставили на продажу, – подхватила я.

– И если верить моим источникам, финансовых трудностей на момент продажи особняка пара не испытывала. Могла себе позволить покупку при желании.

– А что, если желание появилось позже? – резонно заметил Клим.

– Я думал об этом. Но пока не нашел, за что зацепиться. Возможно, вам повезет больше.

– А что остальные соседи? Удалось что-то узнать? – спросила я.

– Фокины из дома справа по улице, – начал Бергман.

– Нелюдимая парочка, – хмыкнул Клим.

Бергман кивнул и продолжил:

– Владимир Евгеньевич последние несколько лет руководит научно-исследовательским институтом, в городе на хорошем счету. Но некоторую его замкнутость многие отмечают. Впрочем, он регулярно пишет научные труды, а в этом деле важны тишина и сосредоточенность на процессе.

– Но не когда ты гуляешь в парке, – поморщился Клим.

– Юлия Федоровна, его жена, когда-то работала в том же институте. Но после того, как потеряла ребенка несколько лет назад, вынуждена была уволиться. Более того, попала в клинику неврозов.

– Дурдом, что ли? – уточнил Клим.

– Почти.

Я некстати подумала о Воине. Именно там обнаружил его Максимильян несколько лет назад. Вадим загремел туда после того, как крепко помял одну сволочь. Подробности этой истории я никогда не уточняла, о чем сейчас жалела. Однако лезть с вопросами теперь было бы глупо.

Бергман тем временем продолжал:

– Собственно, с тех пор на работу она не выходила ни в институт, ни куда бы то ни было еще. Хотя, если верить той информации, что мне удалось получить, дама в стойкой ремиссии.

– Не похоже, – заметил Клим.

– Чем занимается институт?

– НИИ биохимии.

– Получается, оба тесно связаны с медициной? – задумчиво протянула я. – Исследуют какие-то процессы…

Я замолчала и поймала взгляды обоих мужчин, направленные на меня с разных сторон.

– Мысли вслух, – пожала я плечами.

– Думаешь, они решили поставить нечто вроде эксперимента над Ольховыми? – уточнил Бергман. – Вряд ли они имеют доступ к медицинским анализам соседей, а без них исследование далеко не продвинется.

– Разве что интерес несколько иной, – возразил Клим. – После психушки к Фокиной могут являться разные мысли, необязательно связанные с ее прошлым местом работы или научными трудами мужа.

– Например? – заинтересовалась я.

– Максимильян говорит, она потеряла ребенка. Потрясение было сильным, учитывая дальнейшую госпитализацию. Даме на вид не меньше сорока.

– Сорок девять, – уточнил Бергман.

– Тем более, – не понятно, чему обрадовался Клим. – Шансы снова родить минимальные. А тут в соседний дом въезжает красивая здоровая пара…

– Постой, – вмешалась я. – Угрозы начались до того, как Дарья забеременела.

– Во-первых, мы не знаем, что Фокина могла себе придумать, а во-вторых, молодая семья вряд ли будет долго оставаться бездетной, это логично.

– Что ты хочешь сказать? Что Юлия решает избавиться от соседей до того, как в семье появится ребенок? Чтобы не наблюдать чужое счастье на расстоянии вытянутой руки? – уточнил Бергман.

В голову мне неожиданно пришла мысль, которую следовало проверить.

– Когда у Фокиных произошла эта трагедия?

– Пять лет назад.

– Поздний, долгожданный ребенок, – Клим вскинул палец вверх, давая понять, что это подтверждает его версию.

– Эльзе, дочери Тимофеевых, семь. Свой дом они построили около восьми лет назад. Но их, судя по всему, Фокина выжить отсюда не пыталась.

– Кто знает, что могло щелкнуть у нее в голове совершенно внезапно. Может быть, Даша напоминает ей ее саму лет двадцать назад или Виталий – собственного мужа.

Кстати, переехали они сюда как раз вскоре после потери ребенка.

– Захотели сменить обстановку, – подхватила я.

– Вероятнее всего. Можно было бы обсудить это с ними, но если вы говорите, что они неприступны, склонен верить вам на слово. Постараюсь узнать еще какую-то информацию о них.

– Уточни пол ребенка и возраст на момент смерти, – попросила я.

Мне было очевидно, что девочка, которую я видела в доме Ольховых, умерла давно. Но я не могла точно знать насколько. Не умела это определять. Бергман много раз предлагал мне помощь в развитии талантов, но я неизменно отказывалась. Не знаю, чего боялась больше: действительно чему-то научиться или вовсе не преуспеть.

Если у Фокиных была дочь, возможно, именно ее призрак гуляет по особняку Ольховых и периодически показывается мне. Хотя куда логичнее было бы появляться в доме родителей. Впрочем, чем руководствуются мертвые, я толком не знала.

– Надо найти научные труды Фокина. Он ведь не в стол их пишет?

– Нет, они опубликованы и есть в открытом доступе.

– Ты их уже прочитал?

Я настороженно ждала ответа, уверенная, что Бергман именно так и сделал.

– Так, пробежался по диагонали. Ничего, что могло бы натолкнуть на светлые мысли. Или темные.

– Час от часу не легче, – вздохнула я. – Димка завтра возвращается?

– Соскучилась? – не удержался от колкости Клим.

– Очень, считаю часы, когда наконец-то смогу заключить его в объятия.

– Завтра сможешь. Кстати, Лионелла обещала приготовить особенный обед, – ответил Джокер.

– А вахта? – удивилась я.

– Отобедаем по очереди, – усмехнулся Клим. – Либо я устрою себе постный день.

Я мысленно усмехнулась. Мало кто из моих знакомых так любит вкусно поесть, как Клим.

– Лучше напросись на пироги к одной из соседских старушек.

– Я бы предпочел Ольгу, мать Ксении. Милейшая женщина и весьма симпатичная, кстати.

– Интересно, симпатичные меньше склонны творить дичь вроде прожигания