Двое суток бизнесмены провели в изоляторе временного содержания на Петровке. Болек взял пятьдесят первую статью Конституции, которая позволяет человеку не свидетельствовать против себя и близких родственников. Лелик давал показания, но стоял на своем. Обыски в их жилищах ничего не дали. Удалось найти домработницу, присматривавшую за квартирой, откуда съехала Полубогатова, и там провести с ее участием обыск, который ничего не дал. Следователь написал объемное длинное международное следственное поручение в правоохранительные органы Испании о проведении допросов и обысков жилища Полубогатовой, а также на получение информации о ее счетах, отправил эту бумагу в следкомитет России, откуда она проследует в Прокуратуру и уйдет по каналам МИД адресату. И процесс этот ну очень долгий. Так что надо констатировать – разогнавшаяся на всех парах по, казалось, так удачно выбранной дороге машина правосудия начинала буксовать.

Эти двое суток следственная группа пахала, не обращая внимания на голодный желудок и отсутствие полноценного сна. Реализация дела всегда означает бессонные ночи и голодные дни, потому что ни на что, кроме работы, не остается времени.

Ближе к вечеру до Капанадзе, заканчивавшего обыск на квартире Полубогатовой, дозвонился Кунар:

– Здорово, опер. Переговорить бы.

– Давай через часок, – кивнул муровец. – Подъезжай к Сретенскому монастырю.

Вечер был весенний, теплый и ласковый. И просто звал прогуляться пешком. Золотились подсвеченные купола Сретенского монастыря. Поплыл вдоль Большой Лубянки, цепляясь за крыши, запутываясь в узеньких переулках и перекрывая шум моторов, волшебный малиновый колокольный звон.

– Ты что, арестовал этих двух клоунов? – усмехнулся Кунар, пожав протянутую руку.

– Пришлось. – Капанадзе в двух словах объяснил, как бизнесмены обосновались в ИВС. И что сейчас поют. Ему нужно было мнение Кунара.

– А Лелик тебе правду сказал, – огорошил Рубакин. – Они на самом деле гоняли деньги на счета в Испанию с ведома Мопса. Последние проводки в том числе – на какой-то очередной безумный проект.

– Почему безумный?

– Да потому, что все эти испанские бизнес-проекты хорошо, если в ноль выходили. А так еще и убытки приносили. Мопса эти неудачи вгоняли в ступор. После провала очередной затеи он обычно разругивался в хлам с Татьяной. Но потом она с ним мирилась и толкала на очередную безнадежную аферу. Это у них такие отношения были.

– Теперь об иконе. Она числилась в твоем списке вещей, похищенных из сейфа.

– Понятия не имею. Мопс сам мог ее отдать бывшей жене. Или она сама ее как-то прихватила.

– Ты считаешь, они непричастны к убийству?

– За Танюшу не поручусь. А эти двое артистов разговорного жанра – ну очень маловероятно.

В итоге задержанных выпустили через двое суток. Следователь не предъявил им никаких обвинений, ограничившись подпиской о неразглашении ставших известными сведений предварительного следствия и обязательством уведомлять органы о выездах из Москвы.

Лелик, шагнув за порог ИВС, заплакал, глядя на свет божий. Болек матерился трехэтажным матом, поминая всех ментов и их родню до пятого колена…

Айфоныч из парапсихологического центра приехал какой-то чумной.

– Ну что, отдашь проспоренный коньяк? – спросил его Йог.

– Отдам, – неожиданно покладисто согласился Айфоныч.

– А что видел? – оживилась заинтригованная Принцесса.

– Что видел, то видел, – буркнул Айфоныч. – Не хочу об этом говорить.

– И что ты теперь думаешь о мироздании? – не отставал Йог.

– Мы все живем в матрице…

Настроение, царившее в отделении, можно было определить как стресс рухнувшей надежды. Разогнались ребята хорошо, все, казалось, на мази, злодеи в камере, остаются формальности типа чистосердечного признания. Сейчас громкий висяк скинут и будут нежиться в лучах славы, снисходительно отвечая на вопросы поклонников творчества о том, как же подняли это преступление, – мол, что об этом говорить, секреты мастерства, дело привычное. Но вместо этого привычно уперлись лбом в стену. Ощущение такое, будто тебя огрели пыльным мешком.

Бизнесменов после их триумфального освобождения из изолятора наружка продолжала водить на коротком поводке. Стояли под контролем их телефоны, но, кроме смачных матюгов в адрес российских правоохранительных органов, оперативники не услышали ничего. И версия о причастности к убийству этих фигурантов сдулась сама собой. А нераскрытое дело осталось.

Теперь Капанадзе должен был четко определиться, что делать дальше. Куда указывать направляющей дланью. Личный состав под гнетом неудач, как и всякий социум, стал скатываться в уныние и мистицизм. Память прошлых жизней они восстанавливают, видите ли. Встряхнуть их надо.

Капанадзе побарабанил пальцами по столу, глядя куда-то в туманную даль. И выдал:

– Вот что, мои галерные рабы. Наше судно еще не потонуло. Поэтому перевели дух. И снова за весла! Работать!

– Работа дело хорошее, – изрек Йог, находившийся еще под впечатлением эзотерического диспута и сраженный в самое сердце прозрением Айфоныча. – Она гармонизирует мироздание.

– Мы согласны, – мрачно произнесла более практичная Принцесса. – Куда грести-то? Кого давить?

– Вот что. Заканчиваем с этой мультяшной парочкой, – хлопнул ладонью по столу Капанадзе. – Со счетов их не сбрасываем, но и не напрягаемся по их поводу. Займемся плотнее Гольдиной.

– Вот чувствую, что эта змея виновата, – обрадовалась Принцесса. – Такая кукла с подиума просто обязана поедать мужиков.

– Соображаешь, – кивнул Капанадзе. – Родиоша, составь задание на наружку – переключаем обратно на Маргариту. Прослушку телефонов снимаем с бизнесменов и тоже выставляем на нашу новую жертву.

– Будет сделано, – кивнул Йог.

– Самая загвоздка в том, что мы конкретно о Маргарите ничего не знаем, кроме общеизвестных фактов биографии – родилась, жила, получила паспорт. Чем жила, с кем якшалась до замужества? Есть мнение, что ее подставили под Мопса авторитетные люди, чтобы загрести его несметные богатства.

– Очень возможный вариант, – кивнул Айфоныч. – Сейчас это сплошь и рядом.

– Тебе персональное задание, Афанасий. Вгрызаешься в Интернет, кротом роешь соцсети, всевозможные базы данных, заодно шлешь запросы на компрматериалы во все места ее предыдущего обитания. Нам нужно высветить ее во всей красе. Надо понять, чем дышала эта фифа до встречи с Мопсом.

– Это запросто. – Айфоныч обрадовался заданию, поскольку отныне получал законное право шарить в рабочее время по Интернету без риска огрести за это.

– Заодно пробьешь ее нового любовника… Настена, что по исполнителю? – обернулся Капанадзе к Принцессе.

– Ни в каких базах данных главка и министерства Миша Стройбат не числится. Из ряда регионов ответы пришли – тоже глухо.