развиваться болезнь… Возможно скорое выздоровление. Возможно усугубление кризиса. При самом неблагоприятном раскладе придется опасаться — кхм!.. летального исхода. Как бы там ни было: требуются таблетки, инъекции. Лечение.

— Ну так лечите!.. — почти закричала Юлдуз.

— Но-но, милочка!.. — засмеялся доктор. — Поверьте: мы делаем все, что в наших силах. Но… у нас нет необходимых препаратов.

Юлдуз точно окатили ледяной водой.

— Что значит «нет необходимых препаратов»?..

Доктор прокашлялся.

— Я же вам объясняю, деточка. Болезнь вашего мужа — крайне редкая. Прямо скажем: краснокнижный зверь. Нужных препаратов страна не производит. Надо приобрести импортные — западно-европейские — лекарства…

Сердце Юлдуз упало.

— И что делать, доктор?..

В голосе девушки прозвучали слезы.

Доктор хмыкнул. Потеребил свою козлиную бородку.

— Известно что. Обратиться к зарубежным партнерам. Но покупать препараты за счет госбюджета мы — понятное дело — не будем…

Юлдуз сжала губы. Нахмурила брови. А затем задала вопрос:

— Сколько надо денег?..

— Месяц лечения обойдется в… — доктор назвал «космическую» сумму.

— А сколько месяцев продлится лечение?..

Доктор развел руками.

— Месяц. Два. Три. Сложно определить заранее.

Юлдуз поправила волосы. Выпрямила спину. Посмотрела врачу в глаза.

— Деньги будут, доктор.

В мозгу девушка уже прикидывала: «Сколько у нас со Стасом червонцев на счетах?.. Если в этот раз не перевести деньги маме — на месяц лечения должно хватить…»

Доктор широко улыбнулся:

— Вот и славненько, мадам. А теперь — проведайте мужа. Риск, что вы от него заразитесь — минимальный. Станислав сегодня очнулся.

31. Первая ложь

Станислав полулежал на подушках, накрытый одеялом. Юлдуз чуть не всхлипнула, увидев, какое бескровное у мужа лицо.

Станислав повернул голову.

— Олененок… Ты пришла.

— Милый…

Юлдуз села на край кровати — и поцеловала мужа. Потом стала выкладывать из пакета на тумбочку гостинцы.

— Смотри, дорогой, что я тебе привезла.

Яблоки. Бутерброды с красной рыбой. Острый корейский салат в лоточке…

— Спасибо, Звездочка… — вяло улыбнулся Станислав.

— Отъедайся, солнце. Тебя здесь — наверное — кормят всякой бурдой… Как ты себя чувствуешь?..

— Ничего, золотая. Мне уже лучше. Ты говорила с доктором?.. Что он сказал?..

— Он сказал: с тобой все будет хорошо.

Муж и жена беседовали еще с полчаса.

Девушка смотрела в потускневшие глаза любимого мужчины — и думала:

«Впервые мы со Стасом друг другу лжем. Он лжет, что чувствует себя лучше. Я лгу, что доктор сказал, будто все будет хорошо…»

Станислав потянулся. Зевнул.

— Тебе надо поспать, — сказала Юлдуз. — А я пойду.

— Ты еще придешь, олененок?..

— Конечно. Я буду приходить в каждый приемный день.

Когда Юлдуз спускалась в лифте — у нее вдруг закружилась голова. Напал приступ тошноты.

Девушка не обратила на это ни малейшего внимания. Мысли ее были заняты другим.

«Только бы мой золотой поправился!.. Деньги на месяц лечения я худо-бедно наскребу. А если Стас проболеет дольше?.. И что он будет делать, когда выйдет из больницы?.. Ему больше нельзя работать охранником…»

Только выйдя на улицу — под моросящий дождь — Юлдуз позволила себе расплакаться.

32. Апрель

Пожаловал апрель.

Зима окончательно ретировалась: снега больше не было даже ночью.

Днем — в разрывах между ватными облаками — сияло голубое небо. Воробьи чистили перья в мутных лужах. Прохладный — но не ледяной — ветер гонял по асфальту мелкий мусор.

Юлдуз до слез было тоскливо в квартире одной — без мужа. Но девушка нашла в себе силы бороться — за себя и за Стаса.

Все сбережения супругов перетекли на счет клиники. (У Юлдуз была доверенность от мужа — с которой девушка сняла деньги с вклада мамы Станислава). Юлдуз оставила немного червонцев только на продукты — для себя и для Стаса — и на оплату «коммуналки». Да еще исхитрилась перечислить небольшую сумму своей маме.

Сделав перевод — Юлдуз позвонила.

— Салем, мам. Ты извини, что я отправила тебе так немного…

— Ничего. У тебя все нормально, дочка?..

В голосе мамы прозвучали неподдельные беспокойство и участие. Впервые со дня замужества Юлдуз.

— Все… все хорошо, — соврала девушка.

Мама вздохнула. Хотела — кажется — еще что-то сказать. Но промолчала.

Утром Юлдуз скромно завтракала. Чашка кофе. Тарелка каши. Бутерброд с маслом.

День проходил в домашних хлопотах. А по вторникам и четвергам девушка ездила в больницу к мужу.

Трудно было сказать, помогают ли Станиславу хваленые импортные лекарства. Мужчина по-прежнему выглядел слабым и почти не поднимался с койки.

Но доктор уверял Юлдуз:

— Лечение идет своим чередом. Даст бог: неделька-другая — и поставим вашего ненаглядного на ноги.

Верующая Юлдуз — и та вспомнила крылатые русские слова: «На бога надейся — да сам не плошай».

Но дома — по вечерам — девушка горячо молилась Аллаху. Она просила всемилостивого вернуть Стасу здоровье.

«Ты наказываешь меня за грехи?.. Но за что страдает мой муж?.. Если он и виноват в чем-то — то достаточно за это вытерпел».

Иногда на девушку нападали сомнения.

Прислушается ли господь к молитвам за благополучие атеиста?..

Юлдуз подумывала даже отыскать имама или муллу. Задать волнующий ее вопрос.

Было еще кое-что в жизни девушки.

С некоторых пор Юлдуз страдала от головокружения и тошнотой. Резкие запахи раздражали. Тянуло на острое и соленое. Как девушка ни экономила деньги — а нет-нет, да и позволяла себе чипсы с паприкой или баночку маринованных огурцов.

Юлдуз догадалась, что беременна.

33. Отчаяние

Двенадцатого апреля Юлдуз приехала в больницу. Девушка уже собиралась направиться в палату к мужу