«У меня есть реальный шанс напиться», – подумала Чарли.

Соблазнительная мысль, однако меньше всего ей хотелось покидать замок с головной болью после похмелья. Тем не менее она оценила внимание Рейфа. Тут она вспомнила о других достоинствах принца. Он не только был божественно красив, но отличался невероятной учтивостью. Ни ее легкомысленный отец, ни прежние бойфренды не проявляли такой заботы о ней. А поцелуи Рейфа? Разве можно забыть, как нежно он целовал ее сегодня, как умело возбуждал, пока не пробудил страсть… Неудивительно, что ей хотелось плакать.

Чарли заснула прямо на диване глубокой ночью, посмотрев еще один фильм, выпив большой бокал чудесного красного вина.

Несколько часов спустя зазвонил телефон. Проснувшись, она с трудом нащупала трубку на столике среди тарелок.

– Але, – сонно пробормотала она.

– Чарли, прости, если разбудил тебя. Это отец.

Она ощутила холодную дрожь, сразу испугавшись за Илу, и резко подскочила.

– Да, папа, как Ила?

– С ней все в порядке, – быстро ответил отец. – Даже лучше чем в порядке. Завтра ее выписывают из отделения интенсивной терапии.

– Прекрасно!

– Я звоню, чтобы сообщить хорошие новости, Чарли. Удивительные. Это касается моих картин.

– Не может быть! Неужели тебе удалось продать одну работу?

– Не одну, а целых пять!

– Вау! Как это случилось? – Сна не было ни в одном глазу. – Расскажи все подробно.

Отец был счастлив поделиться удивительной историей.

– Здесь в Бостоне мне довелось встретить парня по имени Чарльз Пибоди. Он работает в больнице – вроде как хирург с мировым именем. Очень богатый. Нас познакомил доктор Ю из вежливости. Оказалось, его жена родом из Сиднея, поэтому у него слабость к этому месту. Кроме того, он коллекционирует предметы искусства.

– Как удачно.

– Не правда ли? Видимо, сошлись все мои звезды. Короче, мы разговорились, и я упомянул свои картины.

– Не сомневаюсь.

– А как иначе? – рассмеялся отец. – В общем, Пибоди заинтересовался, связался со своим дилером в Нью-Йорке, а тот показал ему мои работы онлайн. Пибоди сразу влюбился в тот городской пейзаж с аллеей. Ну, ты помнишь – он тебе тоже всегда нравился – «Вид из аллеи Кука».

– Знаю, – подтвердила Чарли. – Моя любимая картина.

Речь шла о великолепной работе, изображавшей длинный крутой спуск с мрачными, старыми домами по обе стороны, служившими своего рода рамой для сверкающей панорамы сиднейского порта внизу. Кусок синего неба и отблеск закатного солнца в воде, изящные яхты и живописный поворот моста составляли яркий контраст с узкой щелью улицы, кошкой на мусорном баке и фонарным столбом, обклеенным газетами.

– Просто фантастика, отец. Впрочем, я не сомневалась, что кто-нибудь разглядит в тебе гения. Как я рада за тебя! Надеюсь, Пибоди прилично заплатил?

– Прилично? Ты не представляешь, за какую сумму дилер продал картину. Боюсь произнести вслух, чтобы не спугнуть удачу.

Чарли усмехнулась. Суеверность она унаследовала от отца.

– Самое удивительное, что одновременно дилер продал еще четыре картины американским коллекционерам в Нью-Йорк, Сиэтл, Сан-Франциско и Новый Орлеан. После стольких лет я вдруг обрел международную известность.

Смех Чарли был немного натянутым – ей снова захотелось плакать.

– Замечательно и вполне заслуженно.

– Спасибо, дорогая. – Голос отца немного срывался. – Моя благодарность безгранична, Чарли. Если бы не ты, я давно бы потерял надежду.

Проглотив комок в горле, Чарли смогла ответить:

– Ты не продал бы картины, если бы не Ила.

– Поправка. Все произошло благодаря тебе, Чарли. Не знаю, где ты раздобыла денег, кто был так щедр, чтобы пожертвовать огромную сумму, но мы безмерно благодарны.

Вцепившись в трубку побелевшими пальцами, Чарли с трудом сдерживала слезы.

– Ты понимаешь, о чем я, дорогая?

– Наконец у тебя не будет финансовых проблем, отец. Ты заслужил это.

– Но я о другом. Теперь я могу отдать тебе деньги за операцию Илы, и ты вернешь долг.

– О’кей, – согласилась Чарли, возвращаясь к сегодняшней ситуации. Все произошло как нельзя кстати. Она не только имеет возможность покинуть Монтень в любую минуту, но и вернет деньги Рейфу, хоть он этого не ожидает. Все связи между ними будут прекращены – вчистую и навсегда. Однако ей не стало легче от этой мысли.

Утренняя заря взошла над замком. Рафаэль Сен-Роман мерил шагами устланный ковром пол личных покоев. Он невероятно устал, но возбуждение не покидало его. Если не принимать в расчет ночь смерти отца, сегодняшний большой бал неожиданно оказался самым важным поворотным моментом в его жизни. В эту ночь он не сомкнул глаз.

Все началось довольно рано вечером. Церемония приветствия важных гостей как раз подходила к концу, когда начальник полиции, шеф Дамерон, близко склонился к его уху.

– Мы поймали его, – взволнованно прошептал он.

Рейф сразу понял, о ком речь: шеф полиции говорил о канцлере Монтеня Клоде Понтье. Новость обрадовала его, однако Рейф спрятал возбуждение за маской озабоченности.

– Он арестован?

– Все гораздо лучше, ваше высочество. Могу я просить о личной аудиенции?

Последние гости были представлены, поэтому Рейф извинился перед Оливией и ушел с Дамероном в кабинет. Там он узнал все подробности. Полицейские перехватили несколько важных звонков от Понтье и получили неопровержимые доказательства коррупционных схем между канцлером и компанией «Лерой Майнинг», угрожавшей независимости Монтеня.

Шеф полиции передал Рейфу документ.

– Понтье подписал прошение об отставке.

От удивления у Рейфа отвисла челюсть.

– Он отказался от поста канцлера? Уже?

– Да, ваше высочество. – Дамерон позволил себе улыбнуться. – С учетом возможных последствий, он выбрал лучший вариант.

Рейф был счастлив, однако старался не думать о методах, которые применила полиция, чтобы добиться такого быстрого результата. Дамерон был приятным и воспитанным джентльменом, но Рейф легко мог представить, какими древними пытками в мрачном каземате он угрожал канцлеру за измену и предательство.

– Отлично, – сказал он, сосредоточившись на главном. – Мы должны назначить нового канцлера. – Его вдохновляла мысль, что может выбрать на этот пост человека, преданного своей стране.

Шеф полиции кивнул:

– Если позволите, ваше высочество, я хотел бы внести предложение.

– Конечно.

– Мне бы хотелось порекомендовать верховного судью Мари Валькор в качестве следующего канцлера.