– Твоя очередь, Оливия, – тихо сказала Чарли.

– Спасибо, Шарлотта.

– Помочь тебе?

– Я… – заколебалась Оливия, – не знаю. Позову, если понадобится.

– Ладно.

Когда за сестрой закрылась дверь, Чарли повернулась к Рейфу. Ей надо было высказаться прежде, чем он начнет извиняться, в чем она не сомневалась.

– Все в порядке, – быстро заговорила она. – Я все понимаю, Рейф, честное слово. Если бы я пошла на бал, то, возможно, наделал бы ошибок, перепутала имена, наступила бы тебе на ногу во время танца.

Его грустная улыбка чуть не заставила ее расплакаться.

– Ты проявила невероятное чувство такта, Чарли, но я должен перед тобой извиниться.

«За что? За поцелуи?» Она не переживет, если он заговорит об этом.

– Отложим на потом, – остановила она Рейфа. – Я останусь здесь. Пусть мне принесут легкую закуску.

– Конечно.

– Полагаю, мне позволено остаться в этой комнате на ночь?

– Без сомнения. Мне бы в голову не пришло выставлять тебя отсюда. Оливии отведут другие апартаменты. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили особенный ужин.

– Твой персонал лишится рассудка, если поймет, что нас двое.

– Возможно, хотя они приучены не болтать лишнего. Тем не менее я предупрежу на всякий случай.

– Спасибо, – кивнула Чарли.

Она поглядела вниз на свои босые ноги под полой белого халата. После педикюра пальцы были гладкими и ухоженными, с ноготками, покрытыми красивым серебристо-зеленым лаком. Это был ее каприз – выбрать лак под цвет платья, пусть даже никто бы не увидел, ведь она не собиралась надеть на бал хрустальные башмачки.

Чарли быстро подняла глаза и заметила, что Рейф тоже смотрит на ее босые ступни. От смущения она переступила с ноги на ногу, отгоняя глупые мысли о том, что могло произойти после бала, если бы они с Рейфом продолжили целоваться. Однако перед глазами упорно возникала картина, где оба они лежали в кровати, не важно, в ее или в его, но она видела их обнаженными. Чарли резко одернула себя.

– Какие новости о состоянии Илы? – спросил Рейф.

Благодарная за смену темы, Чарли улыбнулась.

– Поговорила с отцом. Ила идет на поправку. Доктора довольны ее состоянием. Голос отца звучал радостно. По-моему, он счастлив.

– Прекрасная новость, – кивнул Рейф.

Чарли только успела подумать, о чем дальше пойдет разговор, как услышала окрик Оливии из-за двери:

– Шарлотта, помоги мне надеть тиару.

– Иду, – сказала Чарли и поспешила на помощь сестре, не взглянув на Рейфа.

Она представить не могла, что вид Оливии в ее бальном платье настолько потрясет ее. Невеста была ослепительно хороша. Мягкий, шелестящий шелк прилегал к телу в нужных местах, глубокий вырез на спине завораживал, бледная ткань чувственно переливалась при каждом движении.

– Вау! – не удержалась Чарли. – Надеюсь, тебе нравится?

– Восхитительно, не правда ли? Хороший выбор. Из бутика?

– Да, – кивнула Чарли.

– Моник просто золото, – усмехнулась Оливия. – Не дождусь следующего шопинга. Мне нужны две заколки для тиары.

– Сейчас помогу, – сказала Чарли, поражаясь удивительному сходству с сестрой: такого же пшеничного цвета волосы, такие же локоны. Однояйцевые близнецы, они девять месяцев лежали вместе в утробе матери. Интересно, кто родился первым? Присутствовал ли при родах отец?

Оливия между тем занималась макияжем, подкрашивая губы помадой Чарли.

– Ну вот, думаю, я готова.

– Прекрасно выглядишь, – одобрила Чарли. – Как настоящая принцесса.

– В этом весь смысл, – заметила Оливия, бросая помаду в сумочку с жемчужным орнаментом.

Чарли едва сдерживала слезы, провожая глазами идущую к двери Оливию – своего двойника.

– Зачем ты сделала это? Если у тебя уже был бойфренд, почему ты согласилась выйти замуж за Рейфа?

Ее сестра насмешливо подняла брови.

– По той же причине, что и ты, дорогая Шарлотта. Ради денег, конечно.

Не дожидаясь, пока Рейф и Оливия отправятся на бал, Чарли извинилась и ушла в свою спальню. В любой момент она могла расплакаться, хотя запретила себе раскисать. О чем теперь сожалеть? С самого начала она шла на риск, соглашаясь на безумное предложение Рейфа и не сомневалась, что все закончится с возвращением ее сестры.

С другой стороны, она не собиралась корить себя. Хотя затея притвориться невестой заморского принца многим показалась бы невероятно глупой, но Чарли оправдывала себя тем, что действовала бескорыстно: Ила была спасена. Ее ошибка лишь в том, что она увлеклась красивой приманкой – харизматичным принцем, прекрасным замком, романтическим альпийским княжеством. Урок не прошел даром: по крайней мере, она усвоила несколько простых истин и больше не верила в сказки со счастливым концом. К сожалению, депрессивная теория Рейфа оказалась более реалистичной: жизнь – это компромисс.

Для Чарли Моррисет пришло время вспомнить, кто она на самом деле – обычная, ничем не примечательная девушка из другого полушария. К тому же бедная.

«Очнись, дорогая. Добро пожаловать в реальность. Дыши глубже».

* * *

Когда снизу из бального зала донеслись первые такты вальса, Чарли включила телевизор. Она не смотрела телепередачи со дня прибытия в Монтень, но сегодня, свернувшись калачиком на диване перед камином, она переключала каналы, пока не нашла романтический фильм – очень старый, черно-белый, на французском языке без субтитров. Она не желала слышать взрывы смеха, музыку снизу, не желала думать об Оливии, вальсирующей в объятиях Рейфа. Фильм оказался настолько хорош, что Чарли полностью погрузилась в сюжет, пока не услышала стук в дверь, сигнализирующий о том, что прибыл ужин.

– Входите, – пригласила она.

Вошел Гийом с тяжелым подносом. Он выглядел подавленным.

– Его высочество заказал для вас специальный ужин, мадемуазель.

– Как мило с его стороны, – нашла в себе силы улыбнуться Чарли.

Гийом поставил поднос на столик и низко поклонился. Он явно хотел сказать что-то очень важное, но, постояв с открытым ртом несколько неловких секунд, закрыл рот и со вздохом произнес:

– Приятного аппетита, мадемуазель.

– Мерси, Гийом, – произнесла Чарли со всем достоинством, какое позволял ее белый банный халат. Она подождала, пока он выйдет, и приступила к ужину. Открыв крышку серебряной кастрюльки, она вдохнула соблазнительный аромат мяса, тушенного в красном вине с пряными травами и грибами. В салатниках и тарелочках она обнаружила фуа-гра, поджаренные тосты, сыры, крем-карамель. А еще коллекцию бельгийского шоколада! Мало того, к ужину полагалась бутылка вина шираз и шампанское в ведерке со льдом.