И всё же девушка сомневалась, что её любовь к Андрею настоящая, осталось такой, какой была изначально. Она то и дело вспоминала про Стокгольмский синдром, о котором когда-то читала, в одной из самых любимых книг. Она помнила метания главной героини, которые передал автор. Слишком ярко, слишком живо, чтобы быть неправдой.

Неужели и она стала жертвой психического расстройства? — спрашивала себя Маша, пытаясь найти объяснение своим мыслям. Чувство двоякости, двуличия посещали её, но она упорно продолжала отмахиваться от них, отпуская свою жизнь в свободное плаванье. Она не умела барахтаться, борясь за свою судьбу, она всегда опускала руки, считая, что так будет правильно, так надёжнее.

А что, если она сама виновата в том, что происходит с ней? Эта мысль впервые забрела в ё голову, вызывая отторжение и непринятие.

Она вспомнила, как начала получать анонимные сообщения с рассказами о половой жизни супруга. Именно тогда в их отношениях начался ледниковый период. Она боялась потерять его. До дрожи в руках, до дрожи в коленках. Каждый раз, когда довольный Андрей возвращался домой, она представляла себе страшные эротические картины с его участием и не могла спокойно смотреть в его сторону.

Ей казалось, что она слышит женские стоны, перемешанные с всхлипами и мужским тяжелым, местами хриплым дыханием. Ей казалось, что она чувствует запах пота и похоти, который распространялся повсюду, где был Андрей, окутывая её с головой и вызывая болезненную ревность.

Последняя анонимка, которая пришла ей, гласила, что у её мужа родился ребёнок. От этой таинственной, продажной шкуры, которую он имел после работы. По крайней мере так думала Маша. Ей казалось, что мир рухнул к чертям собачьим в ад и больше никогда не вернётся на поверхность, на привычное, законное место.

Теперь, к стонам, всхлипам и похоти прибавились детские крики и плач. Маша стала закрываться в ванной и открывая воду, долго сидела на бортике, давая волю накопившимся слезам. Их отношения с Андреем изменились, стали не просто холодными, а ледяными. Девушка постоянно думала, чем занимается её муж в это время, пока она сидит дома, пытаясь побороть ту боль, которая огнём сжигала сердце.

Она продолжала видеть придуманные картины супружеской измены. А одним вечером, когда Андрей дольше обычного задержался на работе, девушка не смогла скрыть своего отвращения, глядя на довольного мужа. Ей было противно видеть его, и в то же время представлять себе невесть что, с его участием. Она поняла, что больше не выдержит, больше не сможет притворяться, что всё хорошо и плакать за закрытыми дверями ванной.

А Андрей, взглянув на свою жену, которая продолжала сверлить его взглядом, пытаясь выискать доказательства измены, просто сорвался с катушек и показал своё истинное лицо… Лицо, которое снится ей в ночных кошмарах. Лицо, которое было перекошено яростью и ненавистью, а потом осознанием, что он натворил. Лицо, которое продолжало смотреть на неё, словно побитая собака, вымаливая прощение за то, что натворил. А разве она могла простить?

Дверь палаты приоткрылась. В проёме показалась заплаканная мордашка Алисы. Девушка испуганно посмотрела на Стаса, из глаз которого веяло холодом и осторожно вошла. В её руках была обычная сумка, в которой тихонько позвякивали баночки.

Дойдя до кровати, Алиса поставила свою ношу на тумбочку и посмотрела на Машу, едва скрывая слёзы. Тот факт, что здесь находился бывший работодатель, смущал девушку, даже немного пугал. Она пыталась прочитать в его глазах какие-либо эмоции, но не могла. Да, сейчас она боялась, что Стас может как-то навредить ей.

— Мама просила передать еду домашнюю, чтобы ты набиралась сил. — прошептала Алиса, избегая Машиного взгляда.

Она чувствовала себя виноватой в том, что не остановила Сергея, считая, что так девушке и надо. Алиса никогда делала тайны из своих чувств к хозяину. Но с появлением Маши девушка поняла, что теряет последнюю надежду на взаимность. С одной стороны, ей тогда хотелось придушить наглую бродяжку, за то, что та стремительно ворвалась в их размеренную жизнь и перевернула всё вверх дном, а с другой стороны Алиса опасалась гнева Стаса, который был способен устроить ей весёлую жизнь и показать небо в алмазах.

— Спасибо! — холодно ответил Стас, продолжая наблюдать за девушкой. — Это всё?

— Да! — сказала Алиса.

— Ты свободна! Пошла вон! — бросил он, приподнимаясь с кресла.

— Стас… Я бы хотела поговорить… — смутившись, пробормотала Алиса, кивая головой в сторону двери.

— Идём! — скомандовал он, выходя и тут же поворачиваясь к ней. — У тебя минута!

— Прости… Дай мне шанс! Я хочу работать у тебя в дальнейшем! — всхлипнула она, привалившись к стене, потому что ноги отказывались держать, подгибаясь от страха.

— Что конкретно ты не расслышала в слове нет? — спросил он, поморщившись.

— Стас… Пожалуйста! Хотя бы испытательный срок дай! Я прошу тебя! Мне некуда идти! — выкрикнула она, отчаявшись.

— Две недели и проваливай к чёрту! Я тебе ещё в прошлый раз всё сказал! — Стас оттолкнул её от себя и вернулся в палату.

Маша внимательно посмотрела на него. Она прекрасно слышала всё сказанное в коридоре, а выводы сделать было совсем не трудно. Девушке было жаль Алису, которая лишилась работы из-за полудурка, который распустил кулаки, почувствовав себя Богом.

— Ты уволил её? — скорее утвердительно спросила Маша.

— Да! Пусть катится ко всем чертям! — воскликнул Стас, садясь возле девушки.

— Может, не стоит? Она хорошая! — протянула Маша, понимая, что ей жалко Алису. — Это ведь Сергей виноват, а не она! Что она смогла бы сделать? Как хрупкая девушка могла бы защитить меня от бугая?

— Она могла позвонить мне! — упрямо сказал Стас.

— А если Сергей и её запугал? Ты не думал об этом? — Маша легко коснулась руки мужчины — Не нужно увольнять её, она молодец!

— Ты всех жалеешь? — вдруг спросил он, удивленно глядя Маше в глаза.

— Каждый человек заслуживает второго шанса! Ты уже достаточно проучил её, я думаю, что она поняла свою ошибку и осознала её. Тем более, когда я выпишусь из больницы, мне нужна будет чья-то помощь! А Алису я знаю и могу ей доверять! — покривила душой Маша.

Ни о каком доверии речи не могло быть, но испуганную дурочку, ставшую жертвой несдержанности Сергея, было жалко до слёз.

— Ладно! Я покорно сдаюсь в твой плен! Хочешь, чтобы она осталась — пусть остаётся. — Стас шутливо поднял руки, а потом потянулся за миской. — Ты ещё не всё скушала! Давай забудем о других и будем набираться сил? Самолётик летит-летит и залетает Маше в рот… Маш! Открой рот, пожалуйста! Иначе вымажу тебя кашей!

Маша тихонько рассмеялась, осторожно кивая головой и покорно открывая рот. Стас ловко отправил кашу в рот, вытирая губы девушки салфеткой. Идиллия… Но надолго ли?

***

Андрей забирал свои вещи у главврача, который прятал их в сейфе, пока пациент проходил принудительное лечение. Подписав все необходимые бумаги, он отмахнулся от сопровождения и отправился прямиком домой. Ему хотелось смыть с себя запах больницы и лекарств, после чего можно было ехать, проведывать жену.