Несмотря на то, что вопрос задал Билли, Мэй повернулась к Джо.

– Он пришёл в Чайна-таун, – печально произнесла она. – Наслал на нас своих подручных, начал требовать взятки. Если не… в общем, папа сначала отказался. Мама сказала, что нельзя под них прогибаться. Тогда они пришли и…

– Избили твоего старика? – с сочувствием договорил за неё Джо.

Мэй смахнула слёзы.

– Да. И разнесли наш магазинчик. А потом попросили ещё больше денег, чем до этого. Мама с папой с трудом с ними расплачиваются, а нашим соседям приходится ещё тяжелее. Миссис By – она устраивает феерические представления с волшебными фонариками – не собрала достаточно денег, и её сыну сломали руку. Люди Барона захватывают наш район. Они завладели таверной «Семь звёзд»! И теперь устраивают там азартные игры, торгуют опиумом и… – Мэй замялась.

– Такой у него подход, – сказал Джо, качая головой. – Барон как клещ. Если уж вцепился куда, то высосет кровь до капли. Он забирает всё, и ему плевать на человеческие жизни. Ты же знаешь, что случается с теми, кто восстаёт против него?

– Но это же кошмарно! Как ему это сходит с рук? Почему никто его не остановит? – возмутилась Лил.

– Всем плевать, – коротко ответил Джо и пожал плечами. – Я сначала удивился, что Барон – важная шишка в приличном обществе, но теперь всё понимаю. Эти роскошные особняки, дорогая одежда, автомобили – они куплены на деньги бедных людей, не так ли? Наверняка у многих богачей есть свои фабрики, где вкалывают рабочие за ничтожное жалование, на которое невозможно прокормить семью. Они все жадные. Главное – получить желаемое, а о других они и не думают.

На какое-то время повисла мрачная тишина, а затем Лил улыбнулась и сказала, обращаясь к Мэй:

– Ты очень храбрая, раз сама пришла сюда. Как тебе удалось уговорить родителей тебя отпустить?

Мэй покраснела.

– Не то чтобы они знали об этом…

Билли сделал ещё несколько записей в блокноте. Теперь его заметки походили на паутину из стрелочек и слов. И некоторые – «Барон», «Бьюкасл» и «Лунный бриллиант» – были особенно жирно подчёркнуты.

– Что теперь? – спросил он, убирая блокнот с карандашом в карман.

Софи повернулась к Мэй.

– Мы расскажем мисс Уайтли правду о бриллианте, обещаем. Об этом не волнуйся. Тебе надо скорее вернуться домой. Уже поздно, и родители наверняка давно тебя хватились.

Мэй кивнула и поднялась со скамейки.

– Подожди, – одёрнула её Лил. – Не пойдёшь же ты одна? До Ист-Энда топать несколько миль пешком.

– Я не потеряюсь, – твёрдо заявила Мэй.

Софи покачала головой.

– Лил права. Мы тебя проводим.

– Сядем в кеб, – предложила Лил. – А по пути ещё поболтаем.

Софи считала кеб непозволительной роскошью, но сейчас сразу же согласилась. Всё-таки мисс Уайтли заплатила им десять фунтов, а на Белгрейв-сквер ошивались подручные Барона. Проще и безопаснее будет доехать до Чайна-тауна в кебе.

Билли нахмурился и неуверенно спросил:

– Думаете, нам стоит ехать в Ист-Энд? Да это же родина подручных Барона!

Он покосился на Джо, но тот не успел ничего ответить.

– Нельзя отпускать Мэй одну, – сердито возразила Лил. – Идём, поймаем кеб на углу парка.

Сначала кебмен не хотел везти скромно одетую молодёжь до самого Лаймхауса, но потом Лил показала ему свои пять шиллингов, и он тут же пустил их внутрь.

По Пикадилли и мимо Ковент-Гарден они ехали молча. Билли обдумывал слова Джо – неужели людям и правда нет дела до других, только до самих себя? Софи размышляла над легендой о Лунном бриллианте. Она подозревала, что эта история поможет ей понять Барона, человека-загадку. Очевидно, его тянуло к необычным и редким вещам. Он был своего рода коллекционером, который не любил марать руки для достижения своих целей. За него это делали другие – в данном случае люди императора. Он служил в армии и выполнял любые действия с военной точностью. Но было в нём и нечто драматическое, театральное. Вспомнить только похищение драгоценностей в универмаге «Синклер», кошмарную бомбу в роскошных часах, которая должна была взорваться ровно в полночь, то, как он обхитрил монахов, предал их и ограбил… Софи представила Барона юношей, приплывшим в Китай под видом храброго героя империи, вроде какого-нибудь благородного капитана из любимых рассказов Билли. Он похитил священный бриллиант и превратил его в жалкую побрякушку, украшение для дебютантки.

Софи так была занята своими мыслями, что и не заметила, как они проехали собор Святого Павла и как Джо начал нервно ёрзать. После того как кеб пересёк Сити, он неожиданно выпалил:

– Я… Я не могу.

Кебмен остановился на оживлённом повороте, и Джо выскочил из кеба, бросив на прощание:

– Извините. Будьте осторожны.

И его поглотила толпа.

Кеб с грохотом несся к Лаймхаусу.

– О боже, – прошептала Лил, глядя в окно и провожая взглядом Джо.

– Куда он? – с недоумением спросила Мэй.

– Джо не хочет возвращаться в Ист-Энд, – пояснил Билли.

– Надеюсь, он не слишком расстроился, – произнесла Лил. – Я и не подумала о том, как тяжело ему будет вновь там оказаться, – виновато добавила она.

– Он как-то упомянул, что теперь ему нельзя показываться в Ист-Энде, – сообщил Билли. – Подручные Барона не прощают тех, кто их предаёт.

– А он что, и впрямь был одним из подручных? – спросила Мэй, сильно встревоженная этой новостью.

– Когда-то – да, но потом сбежал, – ответила Лил. – И теперь хочет остановить Барона, как и все мы.

Они уже успели выехать из Сити и теперь петляли по лабиринту узких мощёных улочек. Софи показалось, что здесь гораздо мрачнее, будто в этом районе стемнело раньше обычного. По обеим сторонам теснились здания – убогие домишки, лавочки, мастерские.

– Где мы? – спросила Софи.

– В Шедвелле, – ответила Мэй. – Это бедный район. Здесь всем заправляет Барон.

Софи посмотрела в окно. О том, что место было жилым, свидетельствовало совсем немногое: проводившая кеб взглядом стайка маленьких оборванцев (и не у всех была обувь); бездомная собака, обнюхивающая мусор. Место было весьма мрачным, и Софи вспомнились обрывки услышанных когда-то историй о страшных преступлениях, совершённых в Ист-Энде, где нередко калечили и убивали.

Они проехали мимо длинной вереницы людей, выстроившихся вдоль дороги.

– Что они все тут делают? – с любопытством спросила Лил.

– Стоят в очереди за обедом, – пояснила Мэй, а потом стыдливо продолжила: – Если у вас есть дети, но нет денег на еду, Попечительский совет выдаёт талоны на хлеб и молоко. Проезжай мы здесь попозже, то увидели бы очередь из стариков, желающих получить койку в «Шипе» – это такой работный дом…