от саднящего спазма, а от тугой распирающей наполненности. С шипением втянув в легкие воздух, выгнулась так, что кольнуло в позвонках. Охнула, рефлекторно сжав внутри себя горячую плоть, и по гортанному рычанию Логана поняла, что ему понравилось. Припав губами к ее затылку, он прошептал что-то одобряющее и толкнулся еще раз. Без препятствия и боли. И снова — яростно и ненасытно. Так, что невозможно было ни вдохнуть, ни вскрикнуть.

Предубеждения и страхи исчезли, оставив в сознании лишь приглушенные шлепки и тяжелые ритмичные выдохи в унисон. Трение тел усиливалось, рождая низменные желания. Убеждая подчиниться, стать ведомой и позволить продолжать эти неистовые движения.

— Рик… мне так… — Присцилла не узнала собственный голос, охрипший в один миг. — Так…

Восхитительно. Идеально. Невыносимо хорошо.

Смелости произнести это вслух не было, но Логан понял без слов.

— Так и должно быть, — оставив смазанный поцелуй между лопаток, он на миг замедлился, дразня, провел языком по покрывшейся испариной коже, и снова ускорил темп.

С каждым выпадом Присцилла поднималась на мыски и стонала так, что казалось, сбегутся драконы со всей округи.

— Рик… Рик! — почти подвывала она.

— Расставь ноги шире, — Логан спрятал лицо в сгибе ее шеи. — Будет еще лучше.

Она подчинилась и не пожалела. Томительный жар внизу живота нарастал, пульсируя и сгущаясь там, где поглаживала умелая рука. А когда Логан надавил сильнее — сладкий огонь опалил изнутри и пронесся по венам. Не чувствуя ни ободранных о кору ладоней, ни немеющих пальцев на ногах, ни поднявшихся волосков по всему телу, Присцилла запрокинула голову. Тело подрагивало в такт участившимся, почти животным толчкам. Обмякнув, она едва не осела на землю. Логан ее удержал и, судорожно дернувшись, подался вперед и замер.

Не обращая внимания на стекающие по бедрам вязкие капли, Присцилла неловким рывком поправила сорочку.

«Нельзя допускать подобных вольностей».

Но Логан так не считал. И взвалив на плечо, понес к костру, игнорируя возмущенный визг.

— Пора завтракать, моя леди.

Ей часто делали комплименты и ухаживали, но так грубо и одновременно нежно — никогда. С Логаном было легко. Не нужно было думать о манерах, о том, что сказать и как правильно сесть. Как взять ложку, как держать спину, как ответить на вопрос. Даже когда крошечный комочек овсянки из миски упал на колено, Присцилла не спешила его стряхивать. И как оказалось, не зря. Логан просто слизнул кашу, заявив, что так даже вкуснее.

— Рик, ты принципиально игнорируешь этикет? — эхо повторило звонкий смех.

— Да кому он нужен без зрителей? — простодушно парировал тот. — Думаешь, в королевской семье не портят воздух, когда этого никто не слышит?

— Фу! — в притворном гневе Присцилла шлепнула его по плечу.

«Ну вот как с ним разговаривать на серьезные темы?»

— В нашем доме все будет по-простому, — придвинувшись ближе, Логан обхватил ее за талию и пересадил к себе на колени. — Правда, твоим родственникам придется привыкнуть к моей стряпне.

Представив скривившееся лицо тети, Присцилла нервно хихикнула. И добавила, примирительно обняв Логана за плечи:

— Хватит шутить. Поверь, это не самая веселая тема.

— Я не шучу, — его голос стал пугающе серьезным. — И готов взять на себя обязательства. Учитывая, что все случилось по моей инициативе и…

— Что? — испуг окутал спину облаком озноба.

«Если хоть кто-нибудь узнает…»

Заканчивать мысль было страшно.

Новость о фривольных отношениях с мужчиной разнесется в высшем свете быстрее, чем летают почтовые голуби, и навсегда очернит ее репутацию.

— Никаких обязательств, — поежилась Присцилла. — Я настаиваю, Логан. Ты не должен рассказывать о том, что здесь произошло. И… нам лучше больше не терять голову.

Женская логика

Рик петь не умел, но с самого утра песня так и рвалась из груди. Он даже мычал себе под нос какую-то мелодию, пока помешивал кашу. Мог бы и в пляс пуститься, но отвлекся расшевелить тлеющие угли.

— Росс, выходи завтракать.

Нет. Больше не Росс. Прис-цил-ла.

Язык смешно уперся в нёбо на сдвоенной «л». Так и подмывало повторить это вслух. Рик уже открыл было рот, когда полотнище, заменявшее дверь, откинулось в сторону, и из палатки появилась Росс в смятой сорочке. Взъерошенная, смущенная, с припухшими губами — так и хотелось сграбастать в объятия и зацеловать. Ласкать, как пару часов назад. И даже больше. Что он и сделал под ее возмущенные — и такие сладкие — стоны.

Не верилось, что капризная гордячка решится на вольную позу, но Росс позволила. Протестовала и изворачивалась для вида, но когда он снова оказался в ней, послушно выгнулась, принимая его до упора. Податливая. Жаркая. До умопомрачения тесная. Не то, что петь — хотелось кричать в эйфории. Подумать только, эта восхитительная женщина теперь принадлежала ему.

Кончая, Рик отчетливо представил их в своей квартирке в Стрэтфорде. Как они взъерошат простыни в крошечной спальне, а потом будут пить чай возле окошка, перебрасываясь острыми фразочками. Уютно будет и в его домике в Синае — там, где есть лишь кровать, которую они тоже хорошенько проверят на прочность.

Уже у костра, пристроив шикарные ягодицы Росс у себя на коленях, Рик мысленно прикинул список нужных вещей. Придется докупить мебель. И сделать большой шкаф, чтобы поместились все платья.

«Это я еще туфли не видел. Наверняка их наберется не на один сундук».

Ликуя, он поделился планами, но вместо воодушевления Росс помрачнела.

— Никаких обязательств. Я настаиваю, Логан. Ты не должен рассказывать о том, что здесь произошло. И… нам лучше больше не терять голову.

Его словно окатили ледяной водой.

— Ты меня… стыдишься? — от захлестнувшей досады он не сразу подобрал слова. — Считаешь, я недостаточно хорош?

— Ты должен понимать, у нас нет будущего, — выпутавшись из его рук, Росс подскочила и принялась поправлять сорочку. — Что нас ждет, если свяжем себя обязательствами? Ты же не думаешь, что я перееду в Румынию?

— А если я вернусь в Лондон?

Он не хотел жить в столице, но должен был проверить, возможен ли компромисс. В конце концов портальные перемещения никто не отменял. Вот только хотела ли этого сама Росс?

— Я не смогу представить тебя высшему свету… — она удрученно покачала головой.

Подозрения крепли с каждой секундой. Причина возражений крылась в нем, а не