– Я рад, что между нами имеется полное согласие. – Герцог снова изобразил улыбку. – Но знаете, леди Карисса… Я долго размышлял об одном важном обстоятельстве. Так вот, поскольку наше венчание состоится через две недели, то я подумал, что, может быть… Впрочем, нет… Наверное, мое желание чрезмерно.

– Ваша светлость, пожалуйста, продолжайте. Я уверена, что ваше пожелание будет вполне уместным.

– Надеюсь, что так. – Герцог положил ладони на рукоять своей трости. – Я подумал, что раз уж мы скоро поженимся, то вы могли бы называть меня не «ваша светлость», а просто Уолпол. Но если у вас есть возражения – скажите сразу же.

Карисса знала, что его первое имя – Родерик. Ну, а полностью – Родерик Фрэнсис Мэттью Элдер, герцог Уолполский, граф Карберийский, барон Винтерсетский… Ох, так много имен и титулов! И вскоре некоторые из них перейдут и к ней.

– Возражения?.. Да нет, что вы. Ни в коей мере… Уолпол. Я буду очень рада…

На сей раз герцог улыбнулся по-настоящему, и сердце Кариссы радостно затрепетало.

Да-да, она будет очень рада стать герцогиней Уолпол! Ну, а если бы еще ей удалось узнать, где в действительности находились сейчас Одрина и их отец, то ее радость стала бы неизмеримо большей.

После раннего ужина и чая, – которым виконт с виконтессой, а также леди Ирвинг и его отец на сей раз наслаждались вроде бы больше, чем обычно, – Джилс предложил Одрине отправиться на поиски Софи и ее телескопа.

– Вы хотели, чтобы я вместе с вами взглянул на звезды, – напомнил он девушке.

– Я вовсе не горела таким желанием. – Одрина вскинула брови. – Только в том случае, если вам действительно захочется посмотреть.

– Ну… пожалуй, уже хочется, – пробормотал Джилс. Хотя… Вообще-то сама идея – чтобы остаться с Одриной наедине в темной комнате под мерцающими звездами, – казалась ему… заслуживающей рассмотрения.

…Софи, как они и предполагали, находилась в библиотеке. И сидела перед огромным секретером на стуле, совмещенном со стремянкой. На столешнице в беспорядке лежали листы с записями и рисунками каких-то сфер, линий, углов. Масляная лампа, стоящая на самом углу, отбрасывала блики на полированную деревянную поверхность темно-красного цвета.

Когда Джилс объяснил причину их прихода, пенсне Софи блеснуло отраженным светом, отчего в ее глаза стало невозможно смотреть.

– Вы хотите воспользоваться моим телескопом? – Софи перевела взгляд с Джилса на Одрину, затем – обратно. – Сейчас? Этим вечером?

– Ну да, ибо сегодняшний вечер представляется более лучшим выбором, нежели завтрашнее утро, – ответил Джилс. – Я, конечно, не специалист, но мне говорили, что легче всего увидеть что-то в небе через телескоп именно ночью.

Один из уголков рта Софи пополз вверх.

– Вас уведомили совершенно правильно. А вам, кроме того, не говорили, как нужно пользоваться телескопом?

– А что тут еще надо знать? – удивился Джилс. – Один конец направляют в небо, через другой смотрят. А если все уменьшилось, вместо того чтобы увеличиться, то тогда телескоп разворачивается.

– Нет, мистер Резерфорд, не надо разворачивать мой телескоп. Уверяю вас, что он уже смотрит в небо правильным концом. – Сняв пенсне, Софи потерла переносицу. – Леди Одрина, может быть, вы более осведомлены в этом деле? В общем… Я, наверное, должна настроить его для вас. Но если регулировочные винты сломаются…

– Нет никакой необходимости его настраивать, – заверила Одрина. – Мы просто посмотрим на то, на что он уже направлен, после чего оставим его в покое.

Софи, похоже, удивилась – Джилс впервые увидел подобное выражение на ее лице.

– Тогда какой же в этом интерес?.. Нет-нет, вы должны увидеть все, что хотите. – Софи кивнула на телескоп, стоявший на раскладном столе перед окном в дальнем конце комнаты. – У этого инструмента очень хорошие линзы и зеркала. Вы сможете разглядеть кольца Сатурна, а также различить цветовые оттенки в спектре звезд. Вам нужна бумага для рисунков и записей?

– Да, – ответила Одрина. И в тот же миг Джилс пробормотал: – Э-э… нет-нет.

Но Софи все же вручила девушке несколько чистых листков и карандаш, после чего собрала собственные рисунки и записи.

– Ну, вот и все, – сказала она. – Оставляю вас одних. Этот вечер как нельзя лучше подходит для наблюдений. Небо чистое, а луна не исчезнет до самого утра. Она сейчас в четвертой фазе.

– Даже не надейтесь, что я не попрошу у вас разъяснений. – Джилс улыбнулся. – Возможно, вы привыкли к тому, что английские джентльмены притворяются всезнайками, но я – не из их числа. Скажите, что это за «четвертая фаза»?

Софи сунула свои бумаги в ящик секретера.

– Это значит, что луна прибывает и скоро наступит полнолуние. Но в любом случае зима – наилучшее время для наблюдений. Порой мне кажется, что звезды как будто заледенели в ожидании, когда же люди, наконец, на них посмотрят. – Софи усмехнулась. – Но это, конечно же, – мои фантазии. Я знаю, что они не меняются.

– А почему бы и нет? – возразил Джилс. – Что нам вообще известно о звездах?

– Нам известно, мистер Резерфорд, что они находятся невероятно далеко. – Софи переставила лампу на стул, после чего подняла откидную столешницу, закрыв таким образом секретер. – Любуйтесь небом в свое удовольствие. Только постарайтесь не сломать регулировочные винты, когда будете настраивать высоту и азимут.

На этот раз Джилс предпочел не расспрашивать о значении только что услышанного термина.

– Нет, не сломаем, – ответил он.

Когда Софи вышла, он кивнул в сторону телескопа.

– Начинайте, а я – после вас, леди Галилей.

Улыбнувшись, Одрина направилась к окну, напротив которого был установлен инструмент. Благодаря двум дополнительным плоскостям столешница раскладного стола имела форму полукруга и была похожа на полумесяц.

Телескоп оказался не таким уж и большим; около полуметра в длину и диаметром с кулак, он был закреплен на трехногом медном штативе – довольно изящном и украшенном узорчатой резьбой. Сама труба тоже была медной и блестела так, словно Софи ее регулярно полировала.

Впрочем, если бы он, Джилс, обожал какой-то предмет так же, как Софи обожала свой телескоп, он обращался бы с ним с не меньшей заботой.

– Итак, для чего мы сюда пришли? – проговорил Джилс. – Может, вы хотите взглянуть… на что-то конкретное?

Одрина провела пальцами по трубе и пробормотала:

– Нет, я хочу просто посмотреть в телескоп, не опасаясь, что меня кто-то от него отгонит или скажет, что такие интересы – не для юной леди.

– Я никогда не скажу вам ничего подобного. И Софи наверняка тоже не скажет. Так что давайте, действуйте.