Двое моих прежних парней, с которыми был секс, тоже не могут считаться за опыт. Ласки там, конечно, были, но… Как-то все не так, что ли… Во-первых, наездами. Я все время работала, времени не было ни на что. Быстрый секс, даже не на всю ночь. Я ночевать привыкла у себя. Уезжала все время, убегала. Как кошка, возвращалась в родной дом.

А тут ведь и убегать не хочется.

Не тянет.

Настолько мне уютно. Настолько мне кайфово с ними.

Мы все же дотерпели до квартиры этим вечером. Лифт остался не оскверненным.

А вот дальше – нет. Кончилось терпение.

Секс в прихожей, стоя, был для меня новым опытом. Интересным. Жаль, что на нервах, на эмоциях, мало что запомнила.

Только руки, губы, резкую боль от первого проникновения, потому что натерто все там, пипец, как. Но с этой болью даже и круто получилось. Кончила я сразу же. От первых толчков. И потом только принимала в себя жесткий член Димы, который понял, что я уже все, и потому не церемонился. И Рома не церемонился, успев раздеться, в отличие от брата, который только джинсы расстегнул.

- Давай ее сюда, Димос, - скомандовал он, и Дима тут же вышел, развернул меня спиной , поставил на колени, рухнул рядом и опять ворвался, уже сзади. Рома встал перед моим лицом и приподнял за подбородок, выразительно проведя пальцами по губам, чтоб раскрылись.

- Котен… Возьми так, а? Возьми… - захрипел он, и я тут же вспомнила первую нашу ночь в Анапе, когда он вот так же умолял позволить ему взять меня без резинки. В тот раз я отказалась. А в этот раз не стала.

- Ох ты ж бл***… - выдохнул он, погружая член в мой податливо раскрытый рот, - ты – лучшая, реально…

Он был солоноватым на вкус. Приятным. Запах будоражил, и я, даже учитывая, что уже успела феерически кончить, поняла, что возможно все.

Димка ритмично вбивался в меня сзади, держа за бедра железными пальцами и иногда наклоняясь, чтоб провести языком по позвонкам , собирая выступивший пот. Рома придерживал за затылок, погружаясь мягче и деликатней, но движения его с каждым разом теряли свою нежность, чувствовалось, что долго он не продержится. Он все время что-то бормотал, подбадривая меня, шептал ласково, какая я охеренная, как во мне хорошо, и что он хочет кончить в меня, и чтоб я позволила, ты же позволишь, котен?

На контрасте с его разговорчивостью тягучее молчание и тяжелое дыхание Димки казались чем-то настолько опасно-мрачным, что меня просто выносило. Эти два парня, такие одинаковые внешне и такие разные в поведении, в постели, вместе буквально сокрушали. Не было силы им противостоять, не было возможности даже.

Я и не пыталась.

И кончила во второй раз, когда Рома резко придвинул меня за затылок к паху и застонал. Мне перекрыло горло, не осталось воздуха, Дима ускорился, уже не сдерживаясь совершенно, и я, от недостатка кислорода, от запаха, заполнившего меня вместо воздуха, от жестоких движений во мне одновременно двух мужчин, выгнулась в таком оргазменном спазме, что чуть поясница не переломилась, кажется. Это было невозможное, небывалое ощущение.

Это была словно маленькая смерть.

И воскрешение.

Потом меня подняли, долго целовали в распухшие губы, подхватывали на руки, несли в ванную, там нежно гладили, опять целуя, уже натертые коленки, поднимаясь выше, лаская языком так сладко, так мягко… Все это происходило в каком-то полуобморочном состоянии. Стоять я могла, а вот нормально смотреть – нет, реагировала тоже с подтормозкой, с негой и томным удовольствием.

Кажется, парни были не прочь все продолжить в ванной, как прошлой ночью, но поняли, что я реагировать не способна нормально. Поэтому обошлись ласками, причем я даже не понимала, кто где меня трогает. Только ощущала на себе четыре руки одновременно, наглаживающие , намывающие меня, губы, тела мокрые горячие, этого опять было много. Настолько, что тело, получившее двойную дозу кайфа решило, что ему, пожалуй, хватит, и можно уйти в анабиоз. И, собственно, это и сделало, стоило мне коснуться прохладной постели.

Проснулась я в полутьме, от тихого разговора. Потянулась, меня сразу заметили и атаковали.

Но я все еще пребывала в каком-то мягком кайфовом ступоре, потому не среагировала. После этого было решено покурить кальян и немного выпить. Я бы не отказалась и поесть, если честно, но почему-то не стала спрашивать.

Кальян так кальян.

И вот теперь, лежа на груди Ромки и глядя, как Дима раскуривает кальян, я честно пытаюсь думать, что отвечать на предложение Ромки.

И это сложно.

Во-первых, мозги по-прежнему в полной атрофии, а во-вторых… Ну, это как-то неожиданно.

Нет, секс у нас нереальный, конечно. С моей стороны – это точно самый лучший секс в моей жизни.

Кстати, помня про предупреждение Таты насчет опыта Зверей в этом деле, неплохо бы понять, насколько он эксклюзивен для них.

Но это потом.

И, наверно, все же что-то особенное между нами тремя происходит, раз они предлагают мне именно такое развитие отношений.

Но, блин…

Это быстро. И это для меня чересчур.

То есть, встречаться с ними я готова. Почему бы и нет?

Все равно имидж отличницы-тихони похерен окончательно, так зачем отказываться от удовольствия.

Но вот насчет всего остального… Ну, я бы подумала.

Зверей я практически не знаю.

Кто они. Чем дышат, на что живут. Квартира зачетная, байки опять же, люксовые… Сами мальчики – первый класс. Хоть и не особо похожи на мажоров. Руки слишком грубые. И мозоли не от железок в зале. И смотрят так… Ну, словом, не папочкины сынки. Вызывают уважение.

Кстати, в прошлом году этого ощущения я не помню. Тогда они были именно что мажорами. Веселыми приятными парнями. Офигенно привлекательными. Наглыми, грубоватыми. Этакими большелапыми щенятами, особенно на фоне того же Дани и даже его наглого приятеля, не помню , как его звали… Коля? Костя? Неважно. Но парни смотрелись именно щенятами, которые лишь обещают вырасти в серьезных псов. Зверей.

И вот на тебе. За год.

Разве можно так за год поменяться?

Хотя, о чем это я? А сама-то?

Кем ты была год назад, Элли?

Веселой Элькой-оторвой, которая, несмотря на тяжелое прошлое и не особо радостное настоящее, все равно ловила кайф от жизни, гуляла, ездила, отрывалась.

И кто ты теперь?

Может, последний месяц скитаний и на мне так отразился? Может, я реально так беззащитно и херово выгляжу, что меня необходимо оберегать? Спасать от всего на свете? От злых соседей по общаге, от однокурсников, от плохих людей?

Дожила, Элли? Доигралась?

Неожиданно я поняла, что злюсь. Сильно злюсь. Так, что эта злость даже сквозь приятный послесексовый расслабон пробивается.