– Скажи спасибо, что меня на плоту унесло, иначе сидел бы сейчас за рулем «Мерседеса» на дне.

– Благодарю вас, – покорно сказал кришнаит.

– А зачем тебя вообще угораздило на этот плот забраться? – все еще стоя в воде, спросила я подругу. Мне не хотелось вылезать – мокрое белье было прозрачным, а кришнаит – почти вменяемым.

– Затем! Я думала, что он – мостки. Помнишь Селигер? К этим мосткам мы на лодке приставали. Ну а мне насос хотелось подальше забросить. Вот и забросила. А плот отчалил. Я заорала, но никто не прибежал. Ничего удивительного, после взрыва все малек оглохли.

– Я слышала, как ты орала, только подумала, что это сигнал к включению насоса, а не сигнал к твоему отплытию. Будь добра, принеси мне что-нибудь из одежды. Желательно побыстрее – замерзла. И криш… Сергея с собой забери.

– Сей момент. Можешь пока надеть мои босоножки, все теплее. Хотя… Нельзя тебе здесь оставаться одной. Сергей Юрьевич, отвернись и поделись с Ириной вещами. Все равно твоя рубашка мокрая и в песке. Ее, так или иначе, стаскивать надо. Впрочем, я тебе помогу… – И подруга насильно вытряхнула кришнаита из рубашки, поскольку он в меру сил сопротивлялся. Довольно забавно. К моменту окончания борьбы я уже вылезла из воды, пытаясь прикрыться собственными руками, но их не хватало.

На пару секунд мы обе ошалели. Ниже талии живот кришнаита был расписан затейливой татуировкой, которую он, в свою очередь, старательно пытался прикрыть, подтягивая брюки.

– Кулагин, ты, случайно, не из зоны? – с сомнением спросила Наташка, кришнаит отрицательно замотал головой и сморщился от боли.

– Ну-ну… Не напрягайся. – И кинула мне рубашку, рассеивающую в процессе полета песок. Я ее дополнительно встряхнула, тут же натянула и почувствовала себя уверенно.

– Сексапильно выглядишь! – отметила Наташка. – Ни за что не догадаться, есть у тебя под рубашкой нижнее белье или нет. Дуем наверх. Первым делом выключим насос, вторым – смоемся отсюда навсегда. Нет. Выключим насос, а потом позвоним Ефимову, он прихватит Бориса, и пусть они оба за нами немедленно приедут. Обратно поедем с Димкой, а «Шкоду» перегонит Борис. Ее номера все равно не известны, машину ищут вместе с двумя особями женского рода, а Боря настоящий мужик. Все-таки мне повезло в жизни. Желающих покинуть эту совсем не святую обитель можем забрать с собой. Сергей, давай руку, тебе здесь не подняться. Ир, подтолкни его сзади, видишь, он пробуксовывает? О, блин, упал…

Кришнаита трясло и ломало. Мелькнула напугавшая меня мысль, что он наркоман, но тут же пропала. Заполучив три удара по маковке и одно принудительное погружение в воду, кайфа, с позволения сказать, не получишь, зато последствия, скорее всего, могут напоминать ломку. Впрочем, у кого какая голова.

Кое-как выбравшись наверх, мы отметили, что никаких положительных изменений за время нашего отсутствия не произошло. Огромную лужу, противоположный берег которой находился за чертой Тоникова забора, положительным моментом не назовешь. С натяжкой можно было порадоваться отсутствию в луже Тоника. Скорее всего под угрозой подтопления девушка благополучно избавилась от своего странного способа передвижения и обрела возможность встать на ноги.

Сергей Юрьевич сосредоточился и, обхватив себя обеими руками за плечи, потрусил к бытовке. Мы не отставали, лелея безумную надежду на гостеприимство Тоника. Влетаем, а на столе разносолы с горячительным напитком! Жаль, шашлыки сгорели. И те шмотки, которые меценат от излишка денежной массы нам прикупил, тоже жаль. Вообще весь джип жалко. Хоть и не новый, но бегал шустро.

У крыльца Наталья заставила Сергея притормозить и, поднявшись в бытовку, дернула за шнур. Он выскочил вместе с розеткой. Наташка укоризненно заметила, что у Тоника «все на соплях», и выбросила «безобразие» на крыльцо.

Тоник в бытовке отсутствовала, как и разносолы. Внутри с момента моего последнего в нее забега, все осталось по-прежнему – раскиданным и перевернутым вверх дном. Даже чайник. Я с трудом отыскала свои вещи. Они живописно раскинулись на полу, вперемешку с Наташкиными. Только шорты были удостоены привилегии – висели на рожке старой люстры. Шмотки Тоника и мужские вещи пострадали меньше. Небольшая их часть валялась на кровати. Комод полностью опустошить не успели. Не стоило сомневаться – в бытовке был обыск. По себе знаю, как трудно найти необходимое, когда запамятуешь, куда его зашвырнула. В смысле, убрала. Я могла бы допустить, что искали конверт, но о нем знали только я, Наталья и Тоник. Тонику ни к чему искать конверт там, где его и в помине не было.

Кришнаит перестал трястись и, удовольствовавшись подвернувшимся под руку розовым спортивным костюмом жены, заспешил наружу. Бедлам удивления у него не вызвал. Может, в своих странствиях психиатр привык к беспорядочной жизни? Отсутствовал он довольно долго, мы с Наташкой, переодевшись в собственные вещи, успели навести в бытовке относительный порядок и запить горячим кипяточком полбатона колбасы, найденной в холодильнике. Хлеб и заварку отыскать не удалось. Но что еще хуже – не удалось отыскать и мобильники.

Бывший утопленник осмелился даже принять душ. Как выяснилось, из лейки. Ихтиандр несчастный! Повязку из многофункционального платья тетушки Тоника стянул и куда-то выбросил. Пошли клочки в распыл по заулочкам. Для спортивного костюма кришнаит был несколько длинноват, но розовый цвет удивительно шел его коротким темным волосам и зеленоватым глазам. Бледность лица можно было бы назвать аристократической, если бы она не отдавала синевой. Синий аристократ… И еще эта борода. Ему не мешало бы побриться.

Сразу с порога Сергей Юрьевич наметил себе цель – чайник, не отрывая от него взгляда, направился к столу. Сыпанув в чашку сахарного песка «на глаз», он доверху залил ее кипятком и, не размешивая, долго смаковал содержимое. Меня невольно перекосило от сознания того, что ему под конец придется пить сахарный сироп. Но он поступил по-другому. Откушав половину, добавил кипятка и так проделал три раза, совсем не по аристократически. От предложенной колбасы наотрез отказался. Даже передернулся от отвращения. Наверное, его подташнивало. Тем не менее, физиономия Сергея Юрьевича слегка порозовела. Потом, ни слова не говоря, он прошел к старенькому комоду, руками Тоника превращенному в художественное произведение, открыл нижний ящик и вытащил из него джинсы, футболку и рубашку.

– Откуда тебе известно, что в комоде мужские вещи? – с подозрением поинтересовалась Наташка.

– В квартире они Антонине не нужны, а выбросить их она не решилась бы – шмотки еще в хорошем состоянии, могли мне пригодиться, вот я и подумал, что Антонина вполне могла отправить их сюда за временной ненадобностью. Вы, кажется, собирались куда-то звонить? Если не возражаете, я уеду с вами.

– Мама дорогая! – всполошилась Наташка. – У тебя рана кровоточит. Ир, ты за ним понаблюдай, а я на всякий случай поищу перекись, йод и бинты. Может, остались со времен тетушкиных наездов. Не найду, сбегаю в машину за своей аптечкой. Заодно проверю, не там ли мобильники. Только была бы связь.

Кришнаит не возражал. Откинувшись на спинку реставрированного женой стула, он спал или делал вид, что спит. Прямо под полочкой с декупажированными горшками. Я с тревогой на нее посматривала. Тем временем Наташка отыскала метра полтора марли и бутылку водки, которую тут же обозвала самым действенным дезинфицирующим средством. Встал вопрос, будить или не будить кришнаита.