— Так вы выпустите Светлану?

Она вдруг подошла к нему так близко, что он даже не понял, как обнял ее. Обхватил ладонями ее голову и припал к ее губам…

Бедный Марк! Рита гладила уже крепко спавшего Марка по голове, хотела было поцеловать его, но, боясь разбудить, сдержалась.

Она знала, что он навестил Валентину Рысину и между ними произошла довольно странная беседа, из которой выходило, что Светлана в ночь убийства была дома. А что еще могла сказать ему мать, когда ее дочь находится в камере предварительного заключения? Но почему Марк сказал, что беседа была странной? Быть может, Валентина вела себя как-то неадекватно, чем-то удивила Марка, потрясла? Несмотря на его внешнюю холодность и сдержанность, он человек эмоциональный, впечатлительный. И никто, кроме Риты, не знает, как он переживает за этих девочек, как хочет помочь им выбраться из создавшегося положения. Но кто же это такой умный и опережающий события, кто сумел так точно вычислить логику будущего расследования убийства, чтобы обезопасить себя со всех сторон? Только человек, хорошо знакомый с семьей Рысиных. Не Плетневых, а именно Рысиных, поскольку машина принадлежит Светлане. Но и это не факт.

В деле появилось новое имя. Ларионов Сергей Витальевич. Где она прежде его слышала?

Рита прижалась к спине Марка, обняла, уткнулась лицом в его плечо и попыталась уснуть. Даже закрыв глаза, она видела берег реки, камыши, распростертое на мокрой песчаной земле тело Сажина, испуганные лица двух девушек. Они вели себя естественно. Они не изображали страх. Так сыграть невозможно! К тому же, будь одна из них виновна, она сделала бы все, чтобы не кричать, не поднимать шум, тем более когда на дороге появилась машина. Убийца сумела бы убедить подругу, что кричать не следует, это чревато последствиями: их затаскают по следователям как свидетелей. Словом, настоящая убийца нашла бы что сказать. К тому же она не допустила бы, чтобы вторая, не знавшая о трупе, пошла в камыши. Способов остановить ее имелось множество. Если предположить, что девушки убили Сажина вместе, то их поведение иначе как поведением сумасшедших назвать нельзя. Следовательно, они не виновны.

Все мелькало, кружилось перед закрытыми глазами: лица людей, обрывки разговоров, бледное лицо Марка, вернувшегося домой так поздно. Даже как будто виноватое лицо. С чего бы это? Хотя, конечно, беседу с Рысиной он мог перенести на утро. Но вечером люди более разговорчивы, да и тишина за окном, засыпающий город располагают к откровенной беседе. Опять же этот Ларионов, за которого Валентина Рысина собирается замуж. Ларионов… Совсем недавно Рита уже слышала эту фамилию. С чем она ассоциируется? С Мирой и грушами. Какие странные аналогии!

Утром Рита, отправив Марка на работу, позвонила Мире.

— Доброе утро, Мирочка. Ларионов — кто это? Всю ночь не могла уснуть, вспоминала. Почему этот товарищ ассоциируется у меня с грушами?

— Да потому, Рита, что тебе не нужны деньги! Ты у нас свободная художница и согласилась бы писать портрет жены миллионера лишь в том случае, если бы ее лицо напоминало грушу.

— Не может быть! Ведь ты предлагала мне написать портрет Валентины Рысиной, матери Светланы — той самой!

— Да, я поняла. Она до сих пор в камере?

— Да. Марк был вчера у них дома, пытался разговорить мать Светы, узнать как можно больше о девочке. Он пришел домой — не поверишь — в два часа ночи.

Мира молчала.

— Ты слышишь меня? Алло, Мира?

— Рита. Ты видела эту… Рысину?

— Нет. А что?

— Она очень красива. И если бы мой Караваев побеседовал с ней ночью, домой я бы его потом не пустила.

— Мира!

— Я серьезно. Она производит сильное впечатление на мужчин, уж поверь мне…

— Ты так говоришь, словно ты — мужчина!

— Нет, просто Сергей был с ней у нас, и я видела, какими глазами мой муж смотрел на нее. Она очень хороша! Думаю, она обладает неким магнетизмом. На нее хочется смотреть и смотреть. В ней интересно все! Я хоть и не художница, но мне тоже доставило удовольствие, чисто эстетическое, конечно, рассматривать ее. У нее великолепная кожа, красивые глаза, волосы. А фигура! Я не понимаю, о чем твой Марк мог говорить с ней так долго? Рита, не хочу расстраивать тебя, но предупредить — должна.

— Мира, если честно, ты испортила мне настроение. Марк не мог поддаться под ее влияние! Я знаю Марка.

— Извини.

Рита бросила трубку. Решила, что лучшая подруга не должна себя так вести, расстраивать ее своими подозрениями, даже в том случае, если ясно, что факт измены — налицо.

Кровь бросилась ей в голову, стало трудно дышать. И, что самое удивительное, все вокруг как бы померкло. Даже солнце, которого она ждала все последние дни, показалось ей холодным, бледным и злым.

Надо срочно встретиться с этой Валентиной и лично убедиться в правдивости рассказа Миры. Караваев не спускал глаз с Рысиной, но это еще не говорит о том, что и Марк такой же!

Рита тщательно собиралась на встречу с Рысиной. Был мягкий, солнечный и довольно теплый день. Рита надела розовое открытое платье, итальянскую шляпу с белыми цветами, побрызгалась духами с запахом лимона и на машине отправилась к Рысиной, чей адрес узнала у Локоткова, попросив его не сообщать Марку об этом.

Дом с консьержкой в центре города, большая квартира (на этаже всего две двери), чисто вымытая лестница, на подоконниках — горшки с бегониями.

Рита волновалась. В ее ушах продолжал звучать голос Миры.

Дверь открыли не сразу. Сначала она почувствовала, что ее разглядывают в глазок.

— Валентина, откройте. Не бойтесь.

Лишь спустя несколько минут дверь открылась, и Рита увидела бледную, растрепанную женщину в халате. Да, конечно, она была красива, но не до такой степени, чтобы вскружить голову следователю прокуратуры, да и глаза ее, похоже, припухли от слез.

— Я хотела просто позвонить, но потом решила, что надо посмотреть на вас. — Рите с трудом удалась улыбка.

— Вы кто? — усталым голосом спросила Рысина. — Я вас не знаю. И почему вы решили на меня посмотреть?

— Не советую вам так со мной разговаривать, — нервно проговорила Рита, переминаясь с ноги на ногу. — Ваш приятель, Сергей Витальевич Ларионов, заказал мне ваш портрет. Разве он вам ничего не говорил?

— Боже! Простите меня, ради Христа! Я совсем с ума сошла. Кидаюсь на людей… — Валентина распахнула дверь и впустила Риту. — Умоляю, не сердитесь. Просто сейчас у меня не самые веселые дни, очень большие неприятности, и я уже в каждом человеке вижу врага. Проходите, проходите. Кофе?

— Давайте ваш кофе. И не переживайте, все нормально. Я должна была предупредить вас о своем визите. Хотя, может, отложим, если вам не до того?

Но она уже заранее знала ответ. Художник — нейтральное лицо, к тому же — женщина, которой можно излить душу. Рысина не отпустит ее. Ни за что.