– Она мне с этим типом давно изменяла, – такими словами начал свой рассказ Свистунов.

Вернее, не так. Сначала он усадил подруг на мягкий полукруглый диванчик, заваленный подушками. Потом предложил им выпить с ним виски с колой. А когда они отказались, налил им одной колы. А себе чистого виски. И только сделав три основательных глотка ничем не разбавленного алкоголя, Свистунов начал говорить.

Вернее, снова не так. Сначала, выпив виски, Свистунов с размаху шваркнул стакан об стену, на которой уже виднелись следы от его пострадавших собратьев. Внизу под этим местом пол был обильно засыпан осколками стекла. Подруги испуганно взвизгнули, когда мимо них сначала просвистел увесистый стакан, а потом через мгновение по комнате разлетелись осколки стекла.

Ничуть не смущаясь, Свист взял с подставки последний стакан. Налил в него виски на три пальца, выпил его и… Подруги пригнулись, готовясь к очередному броску. Но все обошлось. То ли Свистунов образумился, то ли сообразил, стаканов больше нету, придется пить из горлышка. В любом случае стаканы он метать не стал. И начал говорить.

– Изменяла она мне с этим гадом! Вот что я вам скажу! И долго изменяла.

– И ты терпел!

Свистунов смерил Лесю уничижающим взглядом.

– Я не знал! – прорычал он. – Люська – хитрая тварь, ничего мне не говорила. Откуда мне было знать?

В самом деле, откуда?

О своем бизнесе, в котором активное участие принимала также и Люська, Свистунов деликатно умолчал. По его словам, Люська и Леша познакомились где-то совершенно самостоятельно. И принялись активно наставлять ему рога. Длилось так довольно долго. Не меньше месяца. Все это время Люська имела сразу двух мужчин. Своего постоянного кавалера – Свиста. И Лешу.

Действовали любовники очень осторожно. Поймать их было трудно. А проявивший доверчивость Свистунов и вовсе ничего не подозревал. Но однажды, а именно шесть дней назад, любовники все же прокололись. Свистунов пообещал своей подруге, что приедет к ней вечером. Вечером его дела задержали. И он сообщил ей, что планы изменились. Он не приедет.

Однако оказалось, что дела не настолько важны, как представлялось Свистунову. И он решил порадовать подружку, все же навестив ее. Эта светлая мысль пришла Свистунову уже под утро. Сияя в предвкушении того, как обрадуется сейчас Люська его визиту, он поднялся на ее этаж и подошел к дверям знакомой квартиры.

Сначала он хотел позвонить. Но потом передумал. Сюрприз так сюрприз! И Свистунов не стал будить Люську. Вместо этого он открыл дверь своим ключом. На цыпочках, дрожа от желания порадовать любимую, прокрался к ее спальне. И, уже предвкушая близость, открыл дверь.

Некоторое время он стоял и молча таращился на кровать, не в силах понять, что произошло. Там лежала Люська, но у нее почему-то было четыре ноги и четыре руки. Причем две из них однозначно мужские. Волосатые и с желтыми пятками.

Когда Свистунов понял, что произошло, он буквально озверел. Сказались поколения цыганской крови. Женскую измену Свистунов не переносил ни в каком виде. И тут просто осатанел.

– Убью! Убью обоих! – заорал мужик.

И не помня себя, схватил первое, что попалось ему под руку. Попалось довольно тяжелое кресло. Но Свистунов метнул его в неверную женщину, словно пушинку. Но и Люська оказалось проворной девушкой. Она проснулась, мгновенно оценила ситуацию, и за долю секунду до того, как кресло приземлилось на то место, где она только что почивала, Люську с кровати словно ветром сдуло. Кресло задело Лешу, но тоже немного.

Свистунов сначала было погнался за Люськой. Просто потому, что она двигалась. Но Люська укрылась от него в ванной комнате, где и забаррикадировалась. Сломать дверь сразу же у Свистунова не получилось. Дверь была добротной, осталась Люське еще от старых хозяев. Если бы это была обычная современная межкомнатная дверь, состоящая из фанерного каркаса и тонкого слоя шпона, то Свистунов бы запросто выломал ее. Но с дубовой дверью ему было так сразу не справиться.

Он ограничился тем, что подпер дверь снаружи. Теперь Люська никуда бы не делась. И Свистунов отправился убивать соперника. Но, ворвавшись в спальню, Свистунов обнаружил, что тот сбежал, оставив на память лишь свои ботинки и штаны. Брюки Свистунов, рыча, немедленно разодрал на мелкие клочки. Одним ботинком разбил плафон на люстре. А вторым выбил окно.

И пошел разбираться с Люськой. Дверь была по-прежнему закрыта. Но пленница изнутри не подавала признаков жизни.

– Открой! – требовал Свистунов. – Открой, может быть, живой останешься. Я же дверь все равно сломаю, но тогда уж точно убью! Откроешь?!

В ответ раздавалось все то же издевательское молчание. И тогда обозленный Свистунов принялся за дело. Пошарив в инструментах, он нашел долото и молоток. Не бог весть какие инструменты. Лично Свистунову сейчас больше бы сгодился топорик или бензопила. Но выбирать не приходилось. И Свистунов взялся за дело.

Каково же было его изумление, когда, взломав дверь, он обнаружил за ней лишь пустую ванную комнату. Он и в самом деле не поверил самому себе. И обыскал все основательно. Теперь уж сомнений не оставалось. Пленница сбежала. Как? Куда? Из закрытой комнаты? Свистунов не поверил своим глазам. Он заглянул под ванную. Пошарил в полочках. И даже заглянул в стиралку. Люськи нигде не было.

Более детальный осмотр показал обманутому любовнику, как скрылась беглянка. Высоко под потолком строители оставили небольшое окошко. Дом был старый. И в планировке квартир была одна странность. Из ванной в туалет вело небольшое окошко.

С какой целью оно там было организовано, сказать не взялся бы никто. Может быть, как раз на такой экстренный случай? Во всяком случае, Люське оно в тот раз спасло жизнь.

Девушка забралась на край ванной. И с нее пролезла через окошко в туалет. И уже оттуда, пока Свистунов забавлялся с ботинками своего соперника, расшвыривая их в разные стороны, выскользнула из квартиры. Одета она была минимально. Разве что в банный халат. И Свистунов надеялся, что в таком виде она далеко не уйдет.

Нет, зряшная надежда. Когда он выскочил на улицу, мечтая догнать беглянку и разделаться с ней прямо на тротуаре, до того был зол, Люська уже испарилась.

– Вот так, – закончил свой поучительный рассказ Свистунов. – Получается, что женская добродетель – это пустой звук!

Подруги хотели ему сказать, что не там он искал добродетель. Трудно ожидать порядочности от девушки, которая зарабатывает себе на жизнь тем, что торгует белой смертью, отравляя детей и подростков. Такой бизнес изначально подразумевает, что сам человек с гнильцой. И нечего на него особенно рассчитывать. Хотели сказать, но передумали.

– Ведь я же совсем не такой, – печально вещал он. – Хотя я и мужчина, но Людмиле никогда не изменял.

– В самом деле? – неподдельно изумилась Кира.

– Да! Чем хочешь поклянусь. Детьми своими поклянусь!