— Белинда, выглядите восхитительно! — просиял Алистер.

Толстушка сверкнула ответной улыбкой, тряхнула кудряшками и искоса взглянула на Уильяма.

Тот ласково кивнул, а парикмахер, внезапно воскликнул, оживившись:

— Слушайте, мне кажется, нам не помешает выпить по бокалу шампанского! Почему бы и нет? Уильям, займись бокалами, ладно? Я вернусь через секунду.

Алистер выбежал из гостиной через дверь столовой, оставив ее нараспашку, и в комнату потянуло запахами еды. Берди одобрительно принюхалась и сразу же осознала, что умирает с голоду. Она, правда, успела схватить две оливки, которые Джози оставила в миске, но это не помогло.

Уильям вынимал из шкафчика бокалы для шампанского и аккуратно ставил на серебряный поднос. Несмотря на то что руки у него тряслись, этим вечером он выглядел намного спокойнее. Белинда не отходила от Уильяма ни на шаг и постоянно что-то бормотала нежным голоском, он время от времени взглядывал на нее и улыбался. Интересно, подумала Берди, знают ли Алистер и Уильям о втором письме? По ним понять невозможно, но поскольку Марго была плотно занята всю вторую половину дня, вряд ли имела возможность рассказать им. Но ведь рано или поздно Уильям узнает, и тогда настроение его драматически изменится.

Вернулся Алистер с шампанским. В его опытных руках пробка выскочила из первой бутылки с негромким хлопком, он наполнил бокалы и с улыбкой раздал всем, а Уильям бросил в камин еще одно полено. В комнате непостижимым образом установилась атмосфера праздника. И словно по сигналу, рука об руку появились Хелен и Конрад. Хелен улыбалась — Берди увидела это в первый раз с момента своего появления в Дипдене, — щеки ее порозовели, глаза сияли. Она выглядела ослепительно, несмотря на ужасную одежду. Где они были? В любом случае, что бы Конрад ей ни сказал, это по-настоящему ее подбодрило, думала Берди, глотнув шампанского и замерев в ожидании головокружения. Похоже, толика лести от привлекательного мужчины, к тому же с непривычки, творит чудеса.

Берди снова взглянула на эту парочку — они пили шампанское из высоких хрустальных бокалов, — весьма нелепую, но в то же время вполне гармоничную. Почему? И тут Берди сообразила: эти двое выглядели в точности так, как смотрятся на журнальных фотографиях все эти величественные стареющие актрисы рука об руку со смазливыми молодыми людьми сомнительной нравственности. Хелен не может не видеть, что Конрад пройдоха, но, вероятно, это не имеет для нее значения: важно лишь восхищение. Причем, что еще важнее, восхищение мужчины, у которого было множество женщин и который всегда добивается своего. Может, таких женщин, как Хелен, это больше возбуждает и они не видят в подобных ухаживаниях никакой угрозы. Поразительно.

Размышляя, Берди сделала еще глоток. Все вокруг о чем-то говорили. Уильям оживленно что-то рассказывал, и Белинда с Алистером смеялись, отчего его лицо озарялось широкой улыбкой. Да, со вчерашнего вечера многое изменилось. Вчера Берди, несмотря на его привлекательность, с трудом понимала, почему Марго Белл выбрала его в секретари, не говоря уж о том, что впустила в свою постель, но сегодня обнаружила, что он чертовски обаятелен. Белинда в любом случае обречена на неудачу, это очевидно. Все произошло слишком быстро. Как на лыжных курортах, конференциях или во время морских круизов, думала Берди. Будучи отрезанным от внешнего мира, узнаешь человека гораздо быстрее.

— Умираю от голода, а вы? — прервал ее мысли голос Эдвины.

Берди с улыбкой оглянулась. Очевидно, Эдвина решила забыть о том, что она заинтересовалась сплетнями Джози. Какое облегчение: Берди решительно не хватало возможности с кем-нибудь поговорить.

— Я тоже, да еще и опьянела: сижу тут и размышляю о лыжных курортах и морских круизах.

— Круизах?

— Да вот… — Берди осеклась, склонила голову набок, прислушалась и нахмурилась. — Что это?

— Я не… — Их взгляды встретились, и в глазах Эдвины Берди увидела испуг. — Это… Алистер, что стряслось?

Судя по потрясенному лицу, он тоже услышал, как услышали через долю секунды и все остальные. Вопль, пронзительный и душераздирающий, перекрыл шум дождя. Выругавшись, Конрад распахнул дверь в холл. И вопли, один за другим, ворвались в комнату, волна за волной, все громче и громче. Шокированные, в панике все ринулись им навстречу.

Понедельник был первым днем нового, здорового образа жизни сержанта Дэна Тоби, детектива. В выходные он принял это судьбоносное решение и по плану начал день с ранней утренней пробежки. На завтрак были мюсли, затем фрукт к утреннему чаю, сэндвич с салатом на ленч и минеральная вода с пресным цельнозерновым печеньем для улучшения пищеварения на обед. Теперь Дэн Тоби сидел, слушал голодное урчание в желудке, смотрел в дождливую темень за окном кабинета и толстым коротким пальцем раздраженно возил по столу банку тунца, купленную на ужин. Нет никакого смысла возвращаться домой: пиво пить нельзя, все сладкое он выбросил, по телевизору смотреть нечего. И вряд ли Тоби будет готовить себе салат с тунцом, как собирался. Кончится все тем, что он просто съест рыбу ложкой прямо из банки и запьет соком, а это можно сделать прямо тут.

Тоби посмотрел в другой конец комнаты, где констебль Милсон печатал один из своих кропотливых и до зубовного скрежета скучных отчетов. Даже затылок детектива раздражал Тоби. Шея у Милсона была бледная и тощая, уши торчком. От брезгливости в желудке опять забурчало. Щелканье клавиш прекратилось, и Тоби поспешил отвернуться к окну, а когда снова обернулся, Милсон уже развернулся на стуле, а потом многозначительно произнес:

— Седьмой час, сэр.

— Знаю, Милсон, спасибо, — пробурчал Тоби и принялся перебирать бумаги на столе, отодвинув банку с тунцом в сторону. — Мне еще нужно поработать, а вы, конечно же, идите.

— О нет. — Милсон вернулся к отчету. — Я должен закончить вот это.

"О да, ты, пресмыкающееся! — свирепо подумал Тоби. — Тебе нравится уходить позже меня, верно? Чтобы суперинтендант, когда явится, увидел, как ты предан работе, хотя на самом деле ты лодырь из лодырей. Я знаю твою истинную сущность, Милсон, и все твои мелочные игры. Так что сегодня я пересижу тебя, даже если придется торчать тут до полуночи. Надеюсь, твои чертовы попугайчики за это время сдохнут от голода".

Зазвонил телефон, и Тоби, схватив трубку, рявкнул, не отрывая глаз от затылка Милсона:

— Да? — Ему в ухо что-то пискнули, но он не расслышал. — Что? Вы можете сказать нормально?

— Дэн! — Теперь в трубке пронзительно и явно в панике кричали. — Дэн, мне нужна помощь! Ты меня слышишь?

— Кто это? — прорычал Тоби, и Милсон повернулся аж вместе со стулом.

— Ради бога, Дэн, не изображай из себя идиота. Это Берди!

— Берди? Где ты? — Тоби ухмыльнулся, зажал другое ухо ладонью и сосредоточенно прищурился.

Милсон поджал тонкие губы, демонстративно повернулся обратно к столу и продолжил яростно щелкать по клавишам. Он не раз высказывал свое мнение о Верити Бердвуд, которая вечно сует свой нос в расследования. Его страшно бесило, что Дэн Тоби постоянно называет эту особу нахалкой, говорит, что она притягивает неприятности, но сам же ей во всем потакает. Старик отлично знает, как Милсон к этому относится, и, похоже, поощряет Тоби только для того, чтобы позлить его.