Может быть, дело еще и в том, что если Три Саргасс и покидала Город – для обязательного полета на отдаленный пограничный пост, как и всякий прилежный кадет-асекрета, который хотел получать только отличные оценки за свою учебную жизнь, – то за пределами Тейкскалаана никогда не была. За пределами мира. В местах, которые были иными. Где звезды восходили и садились по другим законами никто не склонялся над прижатыми друг к другу кончиками пальцев, говоря «привет», где слишком много людей улыбались, как Махит, одними зубами.

На помощь ей пришел этот нелепый комбинезон. Он позволял ей делать вид, будто она принадлежит к тому разряду людей, которым нравится здесь, в грязноватом, бедном ресурсами космопорту, наполненном варварами, ждущими подходящего корабля, чтобы выбраться из этой дыры. Не глубже в пространство Верашк-Талай – она, волей чертового случая, не разбирала их языков, хотя будучи кадетом прослушала обязательные шестимесячные курсы, но сдала экзамен и забыла все, что знала. Она специализировалась на политических вопросах и не собиралась становиться переговорщиком с маловраждебными в настоящее время правительствами. Ее нынешнее прискорбное владение верашкским или талайским ограничивалось умением задать вопрос о местонахождении уборной или сделать заказ в баре типа «одно большое пиво, пожалуйста» – скучающие кадеты радостно выкрикивали эти фразы друг другу в коридорах.

Сейчас она заказала одно большое пиво и попыталась убедить инженера одного грузовика позволить ей забраться в трюм с тем грузом, который они доставляли в пространство станции. Каким бы ни был этот груз, корабль направлялся через обратные гиперврата и наверняка выкинул бы ее где-нибудь рядом со станцией Лсел. Через те самые гиперврата, через которые, как говорилось в разведданных, присланных Махит, сюда прибыли и те самые инородцы. Три Саргасс спрашивала себя, не боится ли этот инженер атаки инородцев или попадания в зону боевых действий. Может быть, и нет, но страх перед инородцами определенно мог быть причиной того, что Три Саргасс смогла найти только один корабль – больше никто не направлялся в края, куда ей нужно было попасть.

– Мне все равно, что у вас там в этих ящиках, – сказала она по-тейкскалаански. – Мне нужно попасть на ваш корабль, и только.

Инженер смотрела на нее с непроницаемым лицом. Не с вежливо-нейтральным, как это было свойственно тейкскалаанской цивилизации, а агрессивно-пустым.

– Путевой манифест выпущен только на груз, – сказала она, произнося слоги каждого слова подчеркнуто внятно. – Только на груз. Никаких лиц с планеты Эскер-1.

«Я не с Эскер-1, – подумала Саргасс, чувствуя крохотный водопад отчаяния внутри себя. – Я из министерства информации». Но и это не могло ей помочь, только усугубило бы ситуацию. Если этот инженер не хочет брать богатого трейдера с Западной дуги, то уж агента министерства информации не возьмет тем более.

– Откуда я, не имеет значения, – попыталась она. – Важно то, куда я.

– Тут есть и другие грузовики. Идите – купите им пиво.

Другие грузовики и в самом деле были. Только ни один из них не летел этим маршрутом – на территорию Станции через выходные врата. У нее ушло несколько часов, чтобы найти этот.

– Ваш грузовик самый быстрый и летит прямым курсом. – Три Саргасс попыталась изобразить улыбку станциосельника. Зубами. Проку от этого было мало – ее старания ничуть не тронули инженера. – Правда, я понятия не имею, что там в ваших ящиках, и знать не хочу. Я хочу, чтобы вы взяли меня через Анхамематские врата.

– А что потом? – спросила инженер.

– А потом вы высадите меня вместе с грузом на станции Лсел.

– И что вы скажете таможенным агентам? Я думаю – нет. Я думаю, это плохая идея для вас и для нас.

Три Саргасс знала, как вести этот разговор в качестве агента министерства. Она знала, как вести это разговор на Эскер-1, где она была пассажиром из тейкскалаанского Города, а потому таинственной и интересной. Первое было упражнением в социальном воздействии, второе – мошенничеством, слишком настойчивым, чтобы его игнорировать, и слишком скользким, чтобы ухватиться за него. Ни один из этих вариантов здесь не проходил. Ей всегда нравились чужаки, варвары. Но между «нравиться» и «уметь говорить» большая разница, а поэтому ей была нужна Махит…

У нее оставалась одна опция, хотя и сильно урезанная после приобретения ею этого нелепого комбинезона.

Она моргнула, принялась совершать микродвижения глазом за облачной привязкой и спроецировала на стол между собой и инженером мерцающую голограмму очень большого числа.

– Я думаю, идея вовсе не такая плохая, как вам кажется, – сказала она, – и мне нужен всего лишь адрес финансового института вашего грузовика, чтобы показать вам, почему… Может быть, у вас есть какие-либо долги, неуплаты за ремонт, о которых вы не хотели бы больше беспокоиться?

Лицо инженера впервые за время их разговора ожило. Она наморщила нос. Три Саргасс не была уверена, интерес это или же неудовольствие. Молчание продолжалось бесконечно. Три Саргасс подумала, что инженер беззвучно разговаривает со своим капитаном по частной линии, проверяет, будет ли достаточной названная сумма. Скорее всего, после этой операции Три Саргасс окажется на мели, а письма в министерства с просьбами пополнить ее кошелек вряд ли приведут к какому-нибудь результату. А если и приведут, то по прошествии такой прорвы времени, что это вряд ли будет иметь значение. Может быть, она навсегда застрянет на этой планете черт знает где, и придется совершенствовать свой верашкский или талайский. Погружение в среду, конечно, поможет…

– Мы не будем нести за вас ответственность на Станции, – сказала, наконец, инженер. – И вы должны заплатить до того, как подниметесь на борт. Прямо сейчас.

* * *

Дарц Тарац пришел раньше нее и занял лучшее место в баре. На взгляд Искандра, он состарился и стал похожим на труп, – на ее взгляд, он всегда напоминал скелет. Выжженная под ноль оболочка человека, который первые десятилетия своей трудовой жизни провел на шахте астероида, а после этого стал политиком и все это время философски обосновывал разрушение империи и тихую революцию. Когда Махит его увидела, желудок дал знать о себе острым приступом тошноты, потом успокоился до состояния высшей боевой готовности, готовый в одно мгновение отреагировать на бедствие.

Она начинала думать, что это состояние уже становится для нее обычным, и эта мысль отнюдь не радовала.

Иногда она казалась себе Искандром по образу мыслей. В последнее время чаще, чем раньше.

Дарц Тарац сидел рядом с Декакел Ончу, и оба они допивали как минимум вторую порцию водки. Махит явно припозднилась.

Припозднилась и удивилась, поскольку ожидала увидеть здесь одну лишь Ончу – здесь, в том же самом баре их первой встречи; это было предложением советника в ответ на электронную записку, в которой Махит сообщала, что спросила своего имаго о Дарце Тараце. Дарц Тарац хотел, чтобы теперь война бушевала повсюду, кроме пространства вокруг Станции, и не соглашался использовать Лсел как наживку, чтобы отвлечь Тейкскалаан. Дарц Тарац, которому Искандр доверял больше, чем она, хотя она сделала то, что он хотел, а Искандр никогда этого не делал. Махит решила игнорировать все сигналы своей эндокринной системы, посылаемые на протяжении разговора, хотя и знала, что это решение непрактично и вряд ли физически осуществимо.