– Селёдку солёную, сёмгу копчёную, грибы в маринаде уважаете?

– А то ж, – безмятежно хмыкнул отец Евстигней. – Ем каждый день без ограничениев. Еда постная, нежирная, организму чрезвычайно полезная. Ну а что на солёное тянет, так я ж не баба на сносях.

– Неужели?

– Не понял?! – кажется, даже обиделся батюшка.

– Все признаки сходятся. В туалет часто бегаете, из-за пуза корешок свой не видите, едите, что захочется, и фантазии разные, типа как мерин рожает. Девятый месяц?

– Да он сам бяременный! – вскинулся наместник, очень вовремя решивший напомнить о себе. – Эй, слуги мои верныя, а ну тащитя ножи булатныя, готовьтя полотенцы чистыя. Будем нашему отцу Евстигнею кесарево сячение делать, иначе яму самому и ня родить!

Бородатый батюшка осел там, где стоял. А в дверях уже появился дебильно хохочущий парень с двумя большими кухонными ножами в руках.

– Да ты с ума сбрендил, что ль, сыскной воевода?! Волею Божией не рожает мужчина! Тяжёлый я, но не грех сие, ибо пуза объём диафрагмой песнопению во славу Божию весьма способствует.

– Уверены? А то вот ваш мерин же…

– Да тьфу на вас, аспиды милицейские!

На миг мне показалось, что я слышу знакомые нотки дьяка Филимона Груздева.

– Не сметь меня кесарить, нет на то воли Божией!

– А как узнать, што нет?! – резонно предложил наместник, пока его слуги и девица в рыболовной сети хватали отца Евстигнея за руки. – Однако ж коли обшиблися мы, так ты великомученяком на иконы войдёшь.

– Не рожает мужской пол! Хоть убейте, слуги диаволовы, а всё едино законы природные, что Господь Бог на небе утвердил, такого беспутства не попустят! Да и нечем мне рожать-то…

– Ну, волей Божьей и мерин рожает, которому тоже нечем, – деликатно встрял я.

– Кесаритя яго, – уверенно подтвердил хозяин дома. – Я рябёночка усыновлю, ежели што не так пойдёть и родной отец ня выживеть…

– Охренели, ироды! – Толстый батюшка Евстигней в полминуты вырвался на свободу и, скривясь в дверях, проорал напоследок: – Да чтоб вы подавились тем жеребёночком! Забирайте, не жалко. А тока нет на вас креста, коли вы простому мужику над самой святой церковью победить позволили. Прокляну-у-у всех…

– От завтра же уволю дурака того старатяльного куда подальше, а к нам у Брест япархия другого батюшку пришлёть, попрощя да душой почищя. – Усатый наместник молча пододвинул ко мне кубок вина, но я отказался. – Уж ты ня сочти за наглость, Никита Иванович, а только столь ловко ты два дела раскрутил, што не могу тябе и об третьем деле ня поведать. Богом клянусь, што оно последнея.

– Угу, – буркнул я, пока хохочущий парень уводил отца Евстигнея из горницы. – Гражданочка, жеребёнок по праву ваш. Ну не ваш, а вашей кобылы, чтоб было понятнее. Идите и забирайте.

Девушка низко поклонилась, на секундочку демонстрируя эффектное декольте, и улыбнулась.

– Спасибочки вам, дяденька милиционер. Я уж не гадала, не чаяла, что правды добьюсь. Отец мой человек простой, доверчивый, но сердцем чист. Не на таких ли вся земля русская держится?

– Э-э, но вы же ку-ку?

– С чего бы?! – показала язык эта нахалка. – Я-то в своём уме, а вот вы мудры ли, коли, стоит мне в сетку переодеться, так уж у вас ум за разум едет? Нешто я голая и одетая разный человек? Ох уж мне вы, мужики-и…

Баба-яга расхохоталась так, что мы с наместником покраснели.

Что ни говори, а по большому счёту именно женщины правят миром. А мы, мужчины, лишь являемся для них ступенькой, шансом, способом и поэтапным планом продвижения в социуме. Будь то возможность просто отбить себе назад собственного жеребёнка или же вековая борьба за власть во всём мире. Почему нет, женщины и не на такое способны! А остановить их могут лишь дети и котики. Только они, и никто другой, способны размягчить суровые женские сердца. Получается, что по факту именно дети и котики всем рулят, так, что ли?

– Нам пора, – приподнялся я, но наместник умоляюще схватил меня за руку.

– Прошу ж, ящё одна загадка! Христом Богом молю, не откажи, сыскной воявода. Эвона как у тябя всё быстро да гладко выходить. Вот хоть башку на плаху положу, честноя слово, ящё с одним делом тока подмогни, и усё! Эй, кто там есть?

В дверях вновь показался тот же долговязый парень. От отчаяния по его щекам уже лились слёзы, но на лице всё равно сияла широкая улыбка.

– Чё ржёть, как дурень, весь день? – тяжело вздохнул хозяин дома, повёл плечами и приказал: – Вясти сюда купца Барыгу и мужичонку того… как яго… ну, што в краже обвиняятся!

– Бу-у… хах… бу сделано, ох, ха-а… не могу, лопну же ж…

– А потом бяги на базар, найдёшь слугу милицейского…

– Младшего сотрудника Дмитрия Лобова, – поправил я.

– От яго самого. Так усё, што он набрал там, – оплатить! И на своём горбу до избушки доняси со всем нашим почтениям. Понял ли?

Бедный парень закивал, сполз от хохота на пол да так и ушёл на четвереньках исполнять начальственную волю. Согласитесь, а ведь мощно наша Яга колдует под настроение, жутковато потом даже.

– Расскажите пока вкратце: в чём проблема, что за кража?

– Та само дельце няхитрое, от как выкрутиться из няго, ня ведаю. Зашёл до мяни позавчерась один наш купец, должен сказать, што сволочь он преизряднейшая…

Не буду утомлять долгим пересказом, уверен, что и эту историю вы все отлично знаете.

Мужичок задолжал какую-то мелочь богатому соседу, денег в срок вернуть не мог, а в результате попал в кабалу на неделю. Думал просто отбатрачить, как все, но оборзевший купец решил покуражиться над соседом и посадил его на цепь вместо собаки амбары с товаром охранять. То есть он реально требовал от человека исполнения функций дворового пса! Ну а на третью ночь богатого грабанули.

– По факту всего один вопрос: когда шла кража, тот человек лаял?

– Да, так, – подумав, кивнул наместник. – По словам купца Барыги, не только лаял, но и рычал, и даже выл!

– Получается, что он не виновен. Если он заменял собаку, то и вёл себя как собака. Всё честно, его на раз-два-три отмажет любой начинающий адвокат.

– Тут ня поспоришь. Однако же если он сам тех воров навёл, позвал и даже долю с их добычи получил, так энто уже иной коленкор.

– Организованная преступная группировка, – с сомнением протянул я. – Жаль, но мои искренние симпатии на стороне Мухтара. Тьфу, извиняюсь.

Меж тем в дверь вошёл бедно одетый щупленький мужичишка со всклокоченной бородёнкой, а следом шагнул дородный солидный мужчина, если уж и не купец с виду, то как минимум очень зажиточный человек. Посадивший на цепь другого человека, своего земляка, соседа по улице.

Я вдруг почувствовал нарастающее раздражение.