– Что же вы предлагаете с этим делать? – продолжает он.

Я легонько касаюсь его руки кончиком пальца.

– Возможно, я могла бы пойти…

– Молчать, – шипит Аток. – Отвечай, проситель.

– Возможно, стоит их арестовать, – отвечает тот. – Они бывалые нарушители закона, жадные…

– Чего? – возмущаюсь я.

– Довольно, – перебивает Аток, сжимая мое запястье. – Капитан, займитесь этим немедленно.

Военачальник Атока стоит у высоких двойных дверей. В ответ на приказ короля он молча кивает и выходит, забрав с собой нескольких стражей. Сердце сжимается. В подземелье теперь будет еще больше пленных иллюстрийцев. Еще больше жизней на моей совести.

Неужели Каталина не могла хотя бы немного облегчить мне жизнь? Я съеживаюсь в кресле. Нервно постукиваю ногой по каменному полу; хочется скорее сбежать из этого душного зала и вдохнуть полной грудью. Кажется, будто я оказалась между двумя горными потоками и меня сейчас снесет волной. Некуда бежать. Возможно, мне было бы менее тревожно, если бы я была собой, а не отыгрывала чужую роль. Я вынуждена по собственному желанию скрываться под маской. Заперта в стенах замка, куда я пришла добровольно. Но я больше не могу ни секунды смотреть на своего врага – не говоря уже о нескольких неделях.

Одно неверное действие, одно неосторожное слово – и я пропала. Делаю глубокий вдох. Волну нельзя укротить, но можно оседлать. Я должна оседлать эту волну, иначе мне не выбраться.

Заседание королевского совета затягивается. Все обсуждают запланированную на завтра поездку в город. Обо мне не упоминают, а значит, я смогу остаться и побродить по замку, пока здесь будет поменьше народу.

Король переходит к обсуждению новых полей для производства листьев коки. Настроение окончательно портится. Аток хочет, чтобы все занимались либо посадкой, либо продажей коки и использовали худшие свойства этого несчастного растения, превращая его в наркотик.

И этим он хочет прославиться. Торговать смертью.

Украдкой поглядываю на Руми. Он стоит, прикрыв глаза, будто умирает от скуки. От его сосредоточенности не осталось и следа. Кажется, он может заснуть прямо там, где стоит. Как же это раздражает! Madre di Luna, неужели ему все равно?

Атока интересует лишь благополучие семьи и друзей; на остальных ему наплевать. Сколько жизней и мечтаний он разрушил, даже не задумываясь о последствиях? Я заставлю его заплатить за то, что он столько лет не оглядываясь перешагивал через чужие судьбы.

Герольд вызывает следующего просителя. Судя по количеству золотых украшений на запястьях и шее, он весьма богат.

– Мой король, прошлой ночью во время поездки по городу я был ограблен Эль Лобо. Он забрал мой кошель с деньгами, плащ – и даже лошадь!

Как-то раз я наблюдала, как на иллюстрийскую крепость надвигается гроза. Ослепительные молнии пронзали тяжелые черные тучи. Помню, как завывал ветер; как я хваталась за подоконник в ожидании бури. Так вот, в моменты гнева лицо Атока напоминает мне грозовое небо. Пугающее, опасное, безжалостное.

– Довольно, – произносит Аток и обращается к другому стражу: – Какие меры предпринимаются?

Стражник встает с длинной деревянной скамьи и откашливается.

– Ну? – напирает Аток.

Воин неловко переминается с ноги на ногу.

– С сожалением вынужден признать, что у нас нет новых зацепок, Ваше Величество. Если бы у нас было больше времени…

– Времени? – холодно переспрашивает король. – У вас было достаточно времени, чтобы добыть о нем сведения. Ты хочешь сказать, вы до сих пор не узнали его имя? Кто он? Лаксанец? Иллюстриец?

Аток бросает на меня гневный взгляд.

– Мы не можем подтвердить, что разбойник является представителем нашего народа, – говорю я.

Он морщит лоб, очевидно не веря моим словам.

Страж растерянно пожимает плечами.

– Мой король, он носит черную маску, полностью скрывающую лицо, и мы…

– Прошлой ночью он наведался в одно из наших хранилищ, – перебивает Аток. – Еще четырьмя днями ранее ограбил наших придворных по пути в Нижние Земли. Он просто выставляет нас дураками!

Я вцепляюсь в свои бока, чтобы не расхохотаться. Лицо несчастного стражника, стоящего перед разъяренным королем, приобретает пунцовый оттенок.

– К следующему разу жду хороших новостей, – вкрадчиво говорит Аток. – А теперь вон отсюда.

Стражник с содроганием закрывает за собой дверь, а все остальные начинают оживленно обсуждать загадочного человека в черном.

Сайра выходит вперед, и в зале мгновенно воцаряется тишина, словно кто-то затушил огонь, набросив толстое одеяло.

– Ваше Величество?

Король благосклонно кивает жрецу.

– Вы уже решили, кого принести в жертву во время Карнавала? Нужно еще подготовиться.

– Я принял решение, – громогласно возвещает Аток. – Принцесса Тамайя будет принесена в жертву Инти во время Карнавала. Она удостоилась чести быть избранной и с радостью будет ожидать дня, когда воссоединится с солнечным богом.

Я в ужасе смотрю на него. Он хочет убить собственную сестру? По залу прокатывается приглушенный ропот. Люди не верят своим ушам и удивленно переглядываются.

Аток поднимает руку, снова привлекая всеобщее внимание. Простой жест, которому мгновенно повинуется весь зал.

– Думаю, сегодня я достаточно благодушен, чтобы принять еще одного просителя. Пригласите его.

Перед Атоком предстает купец из Эль Меркадо[35]. У него возник конфликт с владельцем соседней лавки, и он просит вмешаться. Сайра отвечает от имени короля и обещает разрешить спор через семь дней, во время следующего приема.

Как же давно я не была на рынке! Не заказывала салтеньяс, не бродила вдоль прилавков, любуясь работами местных ткачей – сумками и котомками, одеялами и пончо. Может быть, в другой жизни я бы тоже открыла лавку и продавала свои ковры.

Я пытаюсь устроиться поудобнее, и гобелен тихо шуршит у меня на коленях. Как же тошно! Я не хочу дарить Атоку этот гобелен. Мне нужно передать послание Каталине. Может, лекарь уже давно забыл о своем предложении. Может…

– Что там у тебя на коленях? – спрашивает Аток, искоса глядя на сверкающий гобелен.

Я сдуваюсь, как слоеный пирожок, оставленный на солнце. Carajo. Пытаюсь сглотнуть, но горло немеет. Все смотрят на меня.

– Ну? – напирает Аток, вцепившись мне в руку. – Откуда у тебя это?

Откуда ни возьмись за спиной появляется Сайра. Перегнувшись через мой подлокотник, он внимательно рассматривает гобелен. Я чувствую кожей его дыхание и внутренне содрогаюсь, когда он проводит пальцем вдоль серебряной нити.