Грейс смахнула пылинки со стула рядом с Мэгги и села. У ее темно-синего льняного платья был асимметричный воротник, который напоминал Мэгги зубы аллигатора. Подол расширялся от коленей, что давало его владелице большую свободу движений, когда она усаживалась на стул, скрещивая свои длинные стройные ноги. Ее каблуки казались смертельно высокими – шпильки настолько острые, что могли бы проколоть жизненно важный орган, если бы Грейс того захотела.

Мэгги знала, какой целеустремленной могла быть Грейс. Первым делом, над которым они вместе работали, было ограбление банка. Двое неизвестных захватили помещение, полное заложников. Грейс работала под началом другого криминалиста, который не особо уважал ее, Мэгги и женщин в целом. Он все время затыкал Грейс, когда она что-то предлагала. Но вместо того чтобы дать ему себя запугать, Грейс невозмутимо продолжала, пока Мэгги не начала задавать вопросы ей, а не главному криминалисту. В конце концов Грейс составила портрет отношений между захватчиками, который помог Мэгги установить достаточно хороший контакт с преступником, находившимся в подчинении у главного, и он взбунтовался против своего лидера, стрелял в него и дал спецназу возможность штурмовать банк и вытащить заложников в целости и сохранности.

– Ты и это место, – вздохнула Грейс, оглядываясь с некоторым пренебрежением на обшарпанную, тускло освещенную забегаловку. – Чем тебе не нравится винный бар на Секонд-стрит? У них джаз по вторникам.

Мэгги улыбнулась. Грейс любила джаз. Мэгги уже сбилась со счета, сколько раз Грейс, которая была настолько же красива, насколько несчастна в любви, затаскивала ее в какое-нибудь темное задымленное заведение, чтобы послушать очередной джаз-квартет. Но как бы Мэгги ни любила Грейс, она ни ногой не ступила бы в бар, где не наливают пиво. Это было чересчур, на такое она не пошла бы даже ради близкого друга.

– У «Сэл’с» есть кое-что получше: атмосфера, – настаивала Мэгги.

– Так что, Фрэнк дал тебе тайм-аут? – спросила Грейс.

– Он отправил меня поесть, – сказала Мэгги, окуная картошку фри в кетчуп. – Он поймал меня в парке сегодня ранним утром. И с тех пор мы работали без перерыва. Я установила первый контакт с похитителем, побеседовала в школе, а Пол решил арестовать не того подозреваемого, несмотря на то что я говорила ему, что это тупик. Так что денек сегодня просто отличный. – Она с усилием вжала картошку в кетчуп.

– Не могу поверить, что Фрэнк все-таки попросил отдать должок, – сказала Грейс.

– О да, – с чувством произнесла Мэгги.

– Что ж, он выжидал целых полтора года, пока ты путешествовала, – размышляла Грейс.

– Я помогала строить колодцы в Чаде, Грейс. Ты говоришь об этом так, как будто я была на каникулах.

– Твое волонтерство было невероятно благородным и ценным, я уверена, – сказала Грейс. – Но на самом деле ты просто сбежала из Вашингтона, и мы обе это знаем.

Мэгги вздохнула. Она была права. Ей нравилась работа с «Чистой вода». Ее отец вложил в этот проект все свои силы, и ей хотелось продолжать его дело. Но она присоединилась к команде в Чаде, чтобы сбежать от своей жизни – от своих профессиональных и личных ошибок.

– Кстати, о том, от чего ты сбежала, – как вам с Полом вместе работается? – спросила Грейс.

Мэгги вздохнула:

– Пол ведет себя мило – ты его знаешь. Бойскаут до мозга костей.

– Капитан Америка, – сказала Грейс с улыбкой. Пол был главой ее команды, и они много работали вместе. Когда Мэгги разорвала их помолвку и уехала в Чад, ее совесть слегка утешало то, что Пол всегда мог положиться на Грейс и остальную команду.

– В точку, – сказала Мэгги. – Но он, конечно, ведет себя профессионально. А вот этот тип О’Коннор – настоящая заноза в заднице.

Грейс подняла идеально выщипанную бровь.

– Какой еще тип О’Коннор?

– Какой-то эксперт по безопасности, – сказала Мэгги. – Военный, я полагаю. Кто-то послал его работать с сенатором. Вероятно, он работает с такими «деликатными» ситуациями, как эта.

– Ты говоришь о ком-то из команды генерала Хоффмана? – спросила Грейс. Мэгги оживилась. Ей нужно было побольше разузнать об этом парне кроме того, что он преступно привлекателен в своем костюмчике.

– Я не знаю, возможно, – сказала она. – Он особо не распространяется о том, от кого получает приказы.

– Неудивительно, если за этим стоит генерал. Я работала с одним из его ребят в прошлом году по делу о серийном убийце, – сказала Грейс. – У них есть техник-вундеркинд, который почти так же хорош, как Зои.

Зои была главой команды криминалистов, где работала Грейс. Она без конца пела дифирамбы Зои, так что Мэгги знала, чего стоит это сравнение.

– Так этим ребятам можно доверять? – спросила Мэгги.

– Они лучшие, – сказала Грейс. – Но это военные в штатском. Ты понимаешь, что у таких мужчин всегда рот на замке.

– Он думает, что должен быть главным, – сказала Мэгги. – Это раздражает.

– Что ж, это глупо, – сказала Грейс. – Но совместная работа – мысль неплохая. Возможно, у него будут хорошие идеи, когда дело дойдет до того, чтобы вытаскивать Кайлу.

– Нам нужно иметь хоть малейшее представление о том, где она, прежде чем даже начинать об этом думать, – вздохнула Мэгги.

– Пока безуспешно? – спросила Грейс.

– Ты посмотрела материалы?

Грейс кивнула.

– Фрэнк отослал мне запись звонка и файлы по делу. Попросил составить предварительный портрет по тому, что мы имеем.

– А имеем мы немного, – сказала Мэгги.

– Я работала и с меньшим, – сказала Грейс.

– Тебе не кажется, что здесь что-то не так? – спросила Мэгги.

– В каком смысле не так? – спросила Грейс.

– Я все думаю об этом, тут что-то не вяжется. Похититель дал сенатору больше времени, чем нужно, чтобы собрать деньги. Кто так делает? Кто-то неопытный. Но во всем остальном этот парень кажется совсем не новичком в этом деле. Он подготовился к похищению. Он профессионал. Почему же он вдруг так сглупил?

– Я не знаю, – сказала Грейс задумчиво и взяла ломтик картошки фри из корзинки. Мэгги практически видела, как заработали винтики в удивительном мозгу Грейс, пока та по кусочкам собирала личность похитителя из того, что она о нем знала. – Он говорит, что знает о ее инсулиновой зависимости и, кажется, контролирует ее, так что он не садист. Кайла – инструмент. Она не его приз. Это очень хорошо по ряду причин. У него, очевидно, огромное эго, но ориентирован на определенную цель, и Кайла – просто очередной шажок к этой цели. Это значит, что риск сексуального насилия или жестокого надругательства достаточно низкий – на это у него не хватит духу.

– Слава богу, – сказала Мэгги.

– Он, очевидно, старается о ней позаботиться, чтобы потом использовать ее в своих целях. Или… Полагаю, он, возможно, даже чувствует себя виноватым. Похищать ребенка, особенно с серьезным заболеванием, морально труднее, чем похищать взрослого.