— А король?

— А король выбрал самого крепкого слугу и избил его. Слуга потом умер. Видно, государь пар выпускал. Впрочем, его тоже можно понять.

— Боже мой, откуда ты все это знаешь?

Джиованна таинственно улыбалась:

— Трактирные хозяйки всегда все знают… Ладно, у нас останавливался один из рыцарей австрийского герцога. Он ехал на Сицилию, к королю Танкреду, с каким-то тайным поручением.

— Продолжай.

— Вот… Ну а потом о пленении короля Риккардо узнал император, кесарь Германский. Он потребовал к себе герцога Австрийского, — а тот его вассал, ты помнишь, — и заявил, что лишь император может держать в заключении короля. Герцог сделал вид, что согласен с таким странным рассуждением, но при этом выговорил себе долю выкупа. Риккардо тогда перевезли из Вены па берега Рейна — название замка вот запамятовала; может, муж помнит. А потом император…

— Генрих?

— Он самый. Отправил королю Франции, Филиппо-Аугусто, письмо, в котором объявлял об этом.

— Думаю, Филиппу известие понравилось.

— Еще бы. Он все возится с нормандскими графствами, и ему очень надо, чтобы английский король там не появлялся. Филиппо предложил императору огромную сумму — ту же, которую император потребовал от матушки английского короля как выкуп, — если Риккардо передадут под его надзор. Сердце Дика екнуло.

— Генрих согласился?

— О, он созвал… consiglio…

— Совет? Сейм?

— О, сейм. Он созвал сейм. Обсуждение шло день и ночь. Император изложил основания — просьбы французского короля, обвинение Риккардо в убийстве маркиза де Монферра, обида, которую он нанес австрийскому герцогу, перемирие с сарацинами…

— Понимаю. Вспомнить можно было многое.

— И придумать тоже. И вот… riunione… reunione…[15]Да, собрание. Собрание решило, что Риккардо подлежит имперскому суду по возводимым на него обвинениям, но в выдаче королю Французскому отказали. Правда, Филиппо не растерялся. Получив отказ, он заявил, что больше не признаёт английского правителя своим вассалом, вызывает его на бой и объявляет ему войну. И даже нарочного отправил к пленнику, чтобы сообщил об этом.

— А он шутник…

— Почему же? — захохотала Джиованна. — Все сделал как надо. Но как бы там ни было, своего врага он не заполучил.

— Ну и слава богу!

Джиованна с любопытством смотрела на собеседника.

— Это так страшно?

— Если и есть кто-то, кто метает королю Филиппу жить в свое удовольствие и подгребать под себя Францию, то это только мой король. Ты понимаешь, живым он бы оттуда не вышел.

— Ты думаешь, будет лучше, если выйдет? Говорят, он уже разорил свою страну…

— Зато, как только его не станет, в Англии ко всему прочему начнется еще и хаос. Представляешь, что будет там твориться?

— Нет.

— И я не представляю. И не хочу. Так что лучше я его выручу.

— И правильно, — покладисто согласилась Джиованна. — Он тебя тогда пожалует. Не меньше, чем баронством.

— Он меня уже пожаловал графством.

— Ну так тем более! Сейчас, попытаюсь припомнить, что за замок… Эр… Ур… Дюр… Помню только, что заканчивается на «штайн».

— Названия всех знаменитых замков Германии заканчиваются на «штайн», — заявил Трагерн, подходя к расстеленному покрывалу и ловко укладываясь возле подноса. — Или «штейн»… Мне хоть немножко оставили?

— Чего? Кьянти?

— К черту кьянти! Пирога с эндивием! Всю жизнь мечтал попробовать неаполитанский пирог…

— Не чертыхайся.

— Виноват.

— Держи свой ломоть. Что там Ана? Она не заблудилась?

— Нет. Занята. Ублажает Адэурона. Тот кокетничает и ревнует. У арабов это бывает.

— Ты, я вижу, разбираешься в арабских скакунах?

— Немного. Я бывал в Арабистане Даже на верблюдах катался. На беговых.

— А какие они, верблюды? — Джиованна буквально вспыхнула любопытством.

— Здоровенные, вонючие, волосатые твари с горбами, — проворчал Дик, перебив Трагерна. — Уродливые, как черти, да еще и плюются.

— Не чертыхайся, — злорадно сказал друид.

— Виноват.

— Я слышала, на Востоке только на них и ездят.

— Не только на них, но верблюды в Сирии встречаются частенько. Целый караван таких ужасных тварей, представляешь? Вонь стоит, как в выгребной яме.

Джиованна прыснула.

— Это потому, что верблюдов никогда не моют, — объяснил улыбающийся друид. — Даже вычесывают редко. В пустыне пресная вода ценится на вес золота, тратить ее на таких огромных животных не возможно.

— А в море искупать?

— Нельзя по той же причине, что и коней. Как ты сможешь проследить, чтобы они не сделали ни глотка?

— Jiovanna, il caldalia![16]— Из дверей трактира выглянул хозяин, Виченцо, и его супруга, вскочив с покрывала, бросилась к нему. Видимо, проверять готовность похлебки.

Дик задумчиво отщипывал по кусочку от лепешки, запивал ароматный хлеб с салом отличным кьянти и обдумывал услышанное. Значит, его король в руках Генриха VI, на территории Германии, в каком-то из замков на Рейне. Впрочем, сведениям этим уже почти год, короля наверняка перевезли куда-нибудь еще. И придется искать его по всей Священной Римской империи.

Впрочем, для мага, наверное, это будет не так сложно. Раз — залез в голову какому-нибудь стражнику, два — увидел все, что тебе надо, три — отправился в путь. Главное — выбрать того, кто наверняка знает…

А может, залезть в голову самому императору? Эта мысль показалась Дику интересной. Он даже привстал с места, но тут же лег обратно. Неплохая мысль. Остановка лишь за тем, чтобы где-нибудь повстречаться с ним. И, кстати, выяснить, где именно император находится сейчас.

— Он в Риме, — сказал Виченцо, когда гость задал ему этот вопрос. — А потом, как говорят, намерен направиться в Геную. Впрочем, это только слухи.

— Но даже слухи бывают полезны, — завершил за него молодой рыцарь, понимая, что хозяину трактира проще соглашаться или не соглашаться с гостем, чем заставлять себя говорить на малознакомом французском языке. — По крайней мере, они дают направление.

— Che cosa e?[17]

— Direzione… Dare…[18]