Чжи бежала через лес на юго-восток, держась в тени. Она как будто слышала стук посоха Кана, отсчитывавшего ее время в крепости наверху, но постаралась избавиться от этой иллюзии, сосредоточившись на своем безмолвном пути к монгольскому лагерю.

Она быстро преодолевала километр за километром и вскоре добралась до первой из круглых палаток, которые служили кровом для монголов. На постах были выставлены охранники, но их было легко обойти – это было лучше, чем убить их. Ей незачем было так рисковать, пока она не достигла своей цели. В лагере могли поднять тревогу.

Она двигалась вдоль лагеря, останавливаясь, слушая, наблюдая. Дозорные были опытными и дисциплинированными, а это означало, что ей нужно сохранять терпение, и она сможет пройти мимо них. Шатры были разбиты в строгом порядке, они были сделаны из войлочных полотнищ и деревянных кольев. И повсюду были лошади. Чжи слышала о любви монголов к своим стадам, но сомневалась, что лошадям нравилось, что всадники привели их в это жаркое влажное место с кучей мух.

Размер лагеря сначала впечатлил ее, а затем потряс, как и великолепие некоторых палаток. Сотни деревьев были вырублены, чтобы освободить место для тысяч палаток, и казалось, что хан и его полководцы привезли с собой с севера маленькие дворцы. Благодаря тщеславию монголов Чжи могла легко определить, какая палатка принадлежит Мункэ. Ей просто нужно было найти самую большую и богатую из них, что она вскоре и сделала.

На каждом из входов стояло по два солдата, и Чжи не видела способа их обойти. Прицелившись, она выпустила два болта из своего арбалета почти одновременно, и оба охранника беззвучно и медленно опустились на землю, хватаясь за шею. Она переступила через их тела и метнулась в палатку, сразу уходя в сторону для укрытия.

Над ней, под потолком, висели лампы на толстых деревянных каркасах, струился дымок и стоял запах благовоний. Стены были увешены шелком и гобеленами, а высокие резные деревянные доски, инкрустированные драгоценными камнями и драгоценными металлами, служили перегородками, разделявшими палатку на коридоры и комнаты.

У Чжи было всего несколько минут до того, как ее обнаружат охранники. Она двинулась к одному из массивных деревянных столбов и забралась на него, как на дерево, под самую крышу. Теперь у нее было преимущество высоты. Оттуда она могла заглядывать в комнаты и найти хана.

Это было несложно. Вскоре она обнаружила его столовую, его трон, а затем и его спальню. Повсюду были охранники, но она хорошо спряталась под крышей. Деревянные балки были достаточно широкими, чтобы она могла ползти незаметно.

Добравшись до места прямо над Мункэ, Чжи на мгновение остановилась и посмотрела на него. Он был большим и сильным мужчиной. Сколько смертей на его счету и на счету его предков?

Вдалеке раздался шум, были слышны крики – похоже, подняли тревогу.

Глаза Чжи расширились. Ей нужно было действовать. Сейчас.

Она спрыгнула с балки, прямо на кровать Мункэ, и вонзила скрытый клинок своего отца в его горло. Глаза хана распахнулись, рот широко раскрылся, но он не издал ни звука. Чжи смотрела в глаза умирающего Мункэ, пока кровотечение не прекратилось, и увидела, что дух покинул его тело. Убедившись, что он мертв, она взлетела с кровати и поднялась обратно на балки. В этот момент Оуэн заметил в доспехах хана кинжал, лежащий около кровати. Чжи понятия не имела, что это такое, но он знал. Он держал похожий в руках, когда был в воспоминаниях Вариуса. Вторая часть Трезубца Эдема.

Но сейчас Чжи сосредоточилась на побеге. Она должна двигаться быстро, потому что после того, как мертвое тело хана обнаружат, прятаться в палатке будет невозможно.

Снаружи нарастал шум, и многие из охранников в палатке, похоже, бежали к этому входу, или в спальню хана. Чжи ринулась в противоположный конец палатки.

Она подползла как можно ближе к выходу и кинулась наружу. Два охранника, стоявших там, упали мгновенно. Одного сразил выстрел арбалета, другой рухнул с ножом в затылке.

Но другие воины увидели это кровавое зрелище.

Они закричали, размахивая руками. Она слышала звон мечей, и знала, что сейчас ей вслед полетят стрелы. Она бежала, укрываясь между палатками, иногда перелезая через них, с треском ломая колья. Весь лагерь монголов преследовал ее.

Вне сознания Чжи за нее беспокоился Оуэн, мысленно умоляя ее двигаться быстрее, как это делал Кан. Лес был ее единственным шансом спастись. Его кромка виднелась в нескольких сотнях метров от огромного лагеря – расстояние, которое, казалось, невозможно преодолеть. Но она напрягла все свои чувства и бежала по маршруту, который ее подсказывало чутье. Несмотря на страх, с каждым шагом она улыбалась и хотела рассмеяться. Она отомстила за смерть своего отца. Почтила его память. Его клинок сделал то, что должен был сделать.

Даже если они поймают ее, ей удалось.

После ужина Дэвид лежал в своей комнате и думал. Он не мог заснуть. Мысли об Эйри не давали ему покоя еще с полудня. Он никому не говорил о своих мыслях, не хотел вовлекать других, но возвращался к тому, что спросила Грейс.

А что бы тебе сейчас сказал папа?

Вероятно, она не думала, что он серьезно воспримет этот вопрос, но это было так. Он думал о том, что сказал бы его отец, и понял, что это зависело бы от осведомленности того. Сейчас он не знал об Эйри очень многого. На самом деле, никто из них не знал, потому что они не спрашивали. Они были слишком заняты размышлениями о своих симуляциях. Когда он задумался об Анимусе, он внезапно показался ему отвлекающим фактором. И Дэвид вспомнил все то, что Монро рассказывал об «Абстерго» и тамплиерах.

Тогда он задался вопросом: если корпорация «Абстерго» хотела, чтобы все они сосредоточились на одном, на Анимусе, означает ли это, что есть вещи, о которых тамплиеры не хотели им рассказывать? И что это за вещи?

Первое, что приходило в голову Дэвиду, – это деятельность центра Эйри, потому что он ни разу не видел то, что происходит в других помещениях комплекса. Это казалось ему странным, но Грейс и Шон вовсе не интересовались этим.

Дэвида мучило любопытство, и, ворочаясь в кровати, он решил что-нибудь с этим сделать. На часах было около половины второго ночи. Он встал, оделся и тихонько вышел из комнаты.

Он никогда не выходил в такое время. Эйри был тихим и темным, но все же живым, центр как будто дышал воздухом через вентиляционные отверстия. Дэвид даже слышал приглушенное уханье совы или другой лесной птицы.

Он крался по бесконечным коридорам, пробираясь к проходу, который соединял это здание со следующим. Он предположил, что, вероятно, тут есть камеры видеонаблюдения, и они могут засечь его в любую минуту, поэтому хотел увидеть столько, сколько возможно, пока это не случится.

Когда он подошел к проходу, его наружная дверь была закрыта, но не на замок. Он вошел в коридор и поспешил пройти сквозь надземный стеклянный туннель. Повсюду вокруг него виднелись деревья.