Джинкс придирчиво осмотрела себя в зеркале. Это было простое черное шелковое платье-футляр длиною почти до колен. Легко представить, как эротично оно выглядело на Стейзи, которая значительно выше ее ростом! Когда рано утром Джинкс торопливо покидала свой дом и собирала вещи, у нее нашлось время только на предметы первой необходимости, в число которых вечерние наряды, естественно, не входили.

Свидание...

Было ли это действительно свиданием с Ником? Формально, конечно, да. Однако встречались они лишь потому, что Нику нужно было о чем-то с ней поговорить, а он не мог сделать этого в присутствии сестры и брата. Просто помни об этом, подруга, предупредила себя Джинкс, спускаясь по лестнице навстречу Нику. Он стоял в прихожей и смотрел на нее восхищенными глазами. В черном вечернем костюме и белоснежной рубашке он выглядел потрясающе! Убийственно...

Невероятно! Она по уши влюбилась в этого мужчину, а это всего лишь их первое свидание.

– Ты выглядишь обворожительно, – хрипло произнес Ник, встретив ее у подножия лестницы.

– Это платье Стейзи, – машинально отозвалась Джинкс и сразу удивилась своим словам. Верный способ прекратить начатый разговор.

Ник грустно улыбнулся, будто понял, зачем она это сказала.

– Задаешь тон всему вечеру, Джинкс? – медленно произнес он, легко беря ее под руку направляясь к двери.

– Прости.

Они вышли на улицу, и он открыл перед ней дверцу машины.

– Если я скажу, что это платье никогда так не шло Стейзи, я обижу свою сестру, а если я промолчу, то обижу тебя, – сказал он, устроившись за рулем. – В любом случае я проиграю.

Неужели она опять его обидела? Если да, то это было сделано не специально. Просто опять автоматически сработал инстинкт самосохранения.

– Прости, – поморщилась она.

– Нет проблем, – фыркнув, заверил ее Ник, заводя машину и отъезжая от дома.

Она нахмурилась.

– Как так?

– Забудь! – Он продолжал улыбаться. – У нас с тобой впереди чудесный вечер, Джинкс. Ты со мной, у нас заказан столик на двоих в уютном итальянском ресторане, и я не позволю тебе все испортить!

Ну, раз так, то можно действительно немного расслабиться!

Однако они вместе вовсе не для того, чтобы радоваться жизни, им предстоит обсудить что-то важное.

– Мне кажется, ты собирался о чем-то со мной поговорить, – напомнила она.

Ник досадливо сжал губы, но потом заставил себя снова расслабиться.

– Не торопись, Джинкс, я все тебе расскажу, – сказал он немного резковато. – Да, нам нужно будет кое о чем поговорить, но, думаю, мы с тобой успешно это сделаем и после ужина.

К тому времени она будет настолько им очарована, подумала Джинкс, что ей уже станет не важно, говорит он или молчит. Единственное, о чем она будет мечтать, так это о его поцелуях!

Может, он этого и добивался?

– Ник!

– Давай просто объявим перемирие на время ужина, хорошо? – уверенно отрезал он. – По-моему, всякие малоприятные разговоры – это не лучшая прелюдия к ужину!

Ник был такой высокий и красивый, что, пока они шли по ресторану к своему столику, все женщины оглядывались ему вслед. Как трудно Джинкс было поверить в то, что еще недавно он целовал и ласкал ее. Неужели это не приснилось ей? Хорошо бы опять увидеть этот удивительно сладкий сон!

– Ты совеем притихла, – пробормотал Ник, когда они сделали заказ.

Она удивленно приподняла брови.

– Я полагала, что именно этого ты от меня ждешь. Кротости и послушного внимания.

– Джинкс, ты, я вижу, еще не готова услышать то, что я собираюсь тебе сообщить, – раздраженно проговорил он.

– Ник, ты можешь не утруждать себя застольной светской беседой. Скажи мне все, что надо сказать, и я пойду.

– Джинкс, я не позволю тебе опять сбежать от меня! – отрывисто произнес он, протянув руки через стол и накрыв ими ее ладони. – Просто дай мне шанс поговорить с тобой по душам! Возможно, я тебе понравлюсь в конце концов!

Понравится? Да она и так все любила в этом мужчине: и красоту, и отзывчивость, и терпение, и доброту по отношению к ее отцу...

Она улыбнулась.

– Ник, ты меня неправильно понял. Я... Дело в том... – Господи, ведь есть же способы как-то по-другому, более утонченно сказать мужчине, что она хочет остаться с ним наедине и заняться любовью! Ну что ей делать, если она не сильна в науке соблазнения...

– Я... О, черт! – проворчал он угрюмо, услышав, что в кармане пиджака настойчиво зазвонил мобильный.

Джинкс не хотела бы оказаться на месте звонившего Нику человека. Взгляд его не предвещал ничего хорошего! Говорил он очень коротко и немногосложно. В основном «да» и «нет».

Когда он убрал трубку, лицо его было мрачным. На нем читалось беспокойство и сострадание.

– Джинкс, послушай...

– Что случилось? – требовательно спросила она.

– Что-то с твоим отцом... – коротко проговорил он, подавая сигнал официанту, что они уходят. – Только не паникуй, – добавил он хрипло, увидев, что Джинкс нервно вскочила со стула, уронив на пол сумочку. – Стейзи сказала, что нам лучше вернуться сейчас домой.

Джинкс уже не слушала его, запихивая обратно выпавшие из сумочки вещи.

Отец. Что же с ним могло случиться? Почему Стейзи сказала, что им лучше прервать ужин и незамедлительно вернуться обратно?

– Стейзи не сказала, что именно случилось? – спросила она у Ника, когда они сели в машину.

– Непонятно. Что-то, связанное с Сэмом. И с твоим отцом. И...

– Сэм? – повторила Джинкс. – При чем здесь ребенок Стейзи?

– Не знаю, – ответил Ник, направляя машину в лондонский вечерний поток транспорта. – Стейзи говорила очень невнятно, понимаешь? И было плохо слышно, – объяснил он, увидев, что Джинкс нахмурилась. – Я лишь понял, что твой отец плакал...

– Плакал? – выдохнула Джинкс. Ее отец уже полтора года не проявлял никаких эмоций, кроме благожелательной улыбки!

Ник кивнул.

– Это как-то связано с кем-то по имени Джейми. Но так как я не знаю никого, кого бы звали Джейми... Джинкс? – он повернулся и увидел, как лицо ее стало мертвенно-бледным. – Джинкс, ты знаешь, кто такой Джейми? – спросил он.

Да, она совершенно точно знала, кто такой Джейми.

Она просто не думала, что ее отец когда-нибудь его вспомнит...

Когда Ник свернул к дому Стейзи, он был так сильно раздражен тем, что Джинкс упрямо не хотела говорить с ним о Джейми, что еле сдерживал свои эмоции.