Спокойно, не паникуй. Вспоминай, как это было с хозяйкой. Я нашла нить и начала разматывать, так? То есть нас на тот момент связывала только эта нить, и ничего извне не могло повлиять на эту нить. А если пустить свет по этой нити? А где его взять, этот самый свет? Да понятия не имею!

Я от злости стукнула кулаком об землю, немного приводя себя в чувство. Посмотрела на Мерца, сжавшегося от очередной волны боли.

Ах ты, мерзость ты такая! Думаешь, сможешь безнаказанно высасывать жизнь из ребенка?

Так, свет, где его взять. Подожди- ка, если та нить была только в моем воображении, то есть в руки я ее взять не могла, значит можно по этой нити из себя запустить свет. Очень хорошо это представить, и запустить?

Я вскочила и подошла к ребенку. Закрыла глаза, настраиваясь. А потом, без всяких эмоций осмотрела пятно. Должно же быть у него слабое место? И как пятно не пыталось напугать меня, мне все же это удалось. Вот, где-то посередине, блеснула очень тоненькая нить, которую пятно всячески прикрывало лапками-клешнями. Я просто стояла, выжидая момента, а потом, когда пятно отвлеклось на мгновение на мальчика, я молниеносно ухватилась за нить. Сжала руки, словно эта нить была у меня в руках. Пятно развернулось ко мне, готовясь к нападению. Я быстро закрыла глаза, представила солнце, такое яркое, такое слепящее, что я даже прищурила глаза, словно действительно стояла сейчас под палящими лучами. А потом пропустила через себя этот яркий свет и мысленно направила его по нити.

То ли моё воображение так разыгралось, то ли действительно нить нагрелась от луча, что внутри меня стало очень жарко. Чуть приоткрыла глаза и увидела, свет проникал в самую середину пятна. Оно начало барахтаться, отталкивая от себя свет. Я же тем временем, пока моё воображение не исчезло, начала тянуть за нить. Моя голова буквально взорвалась от боли, я тихо застонала, принимая эту боль, и снова потянула за нить. Тянула до тех пор, пока не почувствовала, что не выдерживаю. Я начала сидя качаться от боли. Подожди, Шила, еще немного, еще чуть-чуть. Забрать бы еще немного, поделить ее с этим ребенком.

Все! Не-мо-гу. И последнее что я смогла сделать, прежде чем потеряла сознание, это набросить нить на пятно, обмотав ее вокруг, и затянула потуже, словно сковывая.

И отключилась, прежде чем тело рухнуло на землю.

***

Очнулась уже наверху от сильной рвоты, едва не захлебнувшись содержимым желудка. А потом обняла ствол дерева и снова погрузилась в беспамятство.

В следующий раз пришла в себя, когда меня несли. Судя по способу моей транспортировки, это был Ррух. Хорошо, что у него хватило ума дубинку с собой не брать в этот раз, а то… Меня вырвало прямо на спину Рруха. Я кашляла, избавляясь от содержимого желудка, вдыхала воздух, и желудок снова сжимался от спазма.

Когда показался силуэт дома, Ррух хотел занести меня в мою комнату, но я начала сопротивляться.

–Оставь меня здесь. Там я точно сдохну- собрав остатки сил, просипела я.

А когда почувствовала запах травы и шершавый ствол дерева, который я обхватила, я погрузилась в беспамятство.

Следующий раз я очнулась под утро, когда меня обмывали холодной водой. Нуваш, сжав губы, оттирала с моего тела засохшее содержимое моего желудка.

Это освежающе и приятно. Но я еще чувствовала в себе то, от чего нужно было избавиться.

–Хозяйка, оставь меня здесь. Воду тоже оставь.

Когда она ушла, я подползла к кадушке с водой, подтянулась на руках и погрузила голову в воду. Заставила себя выпить столько, пока живот не надулся.

Нужно избавиться от того что осталось во мне, то что еще причиняло боль, то что забирало мою жизненную энергию. То, что могло вырасти уже во мне, если не избавлюсь.

Сунула пальцы в рот, вызывая рвоту. И только почувствовав полное опустошение, откинулась на траву, раскинув руки.

Следующие дни я провела на улице, не заходя в дом. Хозяйка выносила еду, я бросалась на пищу, словно никогда не ела, и лежала, лежала. А еще я смотрела на солнечный свет, впитывая его в себя, запоминая каждую секунду, потом закрывала глаза и повторяла это в своей памяти.

Лишь через несколько дней, едва солнце зашло, я вошла в дом. Хозяйку и Рруха я нашла за поглощением пищи. Я молча села за стол, наложила себе большую миску и, не моргнув глазом, буквально проглотила ее содержимое. И лишь потом посмотрела на них.

–Зови Сарга. Снова пойду. Только помоюсь, да сил наберусь.

Хозяйка со стуком кинула ложку на стол.

–Не пойдешь больше. Возьми камни и не ходи.

Её губы сжались в тонкую нить, возле рта проявились морщинки. Я молча смотрела на неё. А ведь я её не послушаю. Вспоминая сжатого от боли в комок ребенка, я совершенно точно знала, что пойду туда снова и снова, пока эта битва не будет закончена. Пока не заберу себе последнюю каплю этого пятна, пока не буду уверенна, что Мирц окончательно выздоровел.

И сидящие за столом это тоже поняли. Хозяйка покачала головой, выдохнув. Я улыбнулась.

–Странная, да?

–Да ты не странная! Ты дура, летунец мне в зад!

Даже и не думай это представлять, Шила, даже не думай.

–Ведь стало ему легче! Сарг приходил недавно.

Я улыбнулась, ведь это была замечательная новость, и, не отвечая на слова хозяйки, пошла мыться. Вылила на себя целое ведро тёплой воды и замерла на месте, хорошо- то как. А когда приступила к мытью, снова замерла, заметив на теле множество синяков. То-то я думаю, чего болит все тело, будто меня палками били? Так, может, это когда меня Ррух домой нес? Исключено, ведь дубинки при нем не было. Значит, это Сарг меня по лестнице бесчувственную волок. Бедняга, и как ему удалось допереть моё тело, ведь он вдвое ниже меня.

Нет, так дело не пойдет! Утершись тканью, я пошла к хозяйке.

–Попросите Рруха пойти со мной. Нужно будет достать меня, когда я закончу.

И чтобы не возникло много вопросов, я просто оголилась, показав синяки на теле.

–Это меня наверх так тащили. Хозяйка, если кость какую сломают, это же сколько я проваляюсь без дела?

Нуваш кивнула и вышла из комнаты.

На следующую ночь меня и Рруха повели к больному мальчику.

Подходя ближе, я начала настраиваться на нужный лад. Мирц спал, раскинув руки и ноги. Это очень хорошо, просто замечательно. Вот только радоваться рано. Мне ли не знать, что пока остается хоть частица пятна, все может вернуться на прежнее место.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Пятно уменьшилось в размерах в два раза, а нить, которую я накинула в прошлый раз, словно действительно стягивала массу.

Внезапно Мирц открыл глаза и посмотрел на меня. Я приложила палец к губам и улыбнулась. Он кивнул и закрыл глаза.

–Потерпи, может быть больно.

Я ухватилась за нить, а когда почувствовала, что крепко держу её, представила солнечный свет и начала пропускать его через себя, затем в пятно. Оно начало дергаться, выпустило лапки-клешни, которые сжимались и разжимались, доставляя боль мальчику, ведь Мирц застонал. Терпи, малыш, по-другому никак нельзя от пятна избавиться. Подступила тошнота, я сглотнула густую слюну и продолжила. Внезапно я почувствовала в теле онемение. Сначала я подумала, что это от сидения в одном положении, но когда начали неметь руки, я поняла, что это пятно, поняв, что его ждет, пустило в ход свое последнее средство. Ах ты, дрянь ты такая, вот что ты напоследок приготовила для этого ребенка? Обездвижить, а потом высосать все соки?