Она сунула руку в ранец под столом и вытащила стопку тетрадей.

— История, математика и словесность.

— Ладно, — сказал я. — Разберусь.

В кухню вернулся мистер Паркер.

— Это Брайан Уэбб. Он сегодня овец будет прогонять.

Через час я закончил клепать и как раз убирал лестницу, когда их услышал. Из верхнего двора на пустошь вели ворота, и из-за них доносились чьи-то крики «Хо! Хо!» — снова и снова. Мгновение спустя их робко миновали ведущие овцематки, а за теми вскоре последовала и вся отара. Гейл уже ушла в школу, а мистер Паркер уехал по каким-то своим делам, потому направлять овец через двор на бетонку выпало мне. Ничем подобным я раньше не занимался, поэтому был не очень уверен, что нужно делать, но вскоре разобрался: лучший подход — стоять на одном месте и размахивать руками. Наконец в хвосте этого нервного скопища возникли Брайан Уэбб и еще один человек, а с ними — три умелых на вид собаки. Первым делом я заметил в Брайане, что даже теперь, когда он гонит овец, на нем по-прежнему картонная корона. Когда он проходил мимо, мы успели перекинуться парой слов.

— Ничего с покраской справляетесь, а? — спросил он.

— Ну, я еще не взялся, — ответил я. — Сначала надо было сарай подремонтировать.

Эти двое ухмыльнулись друг другу, и во втором я теперь узнал еще одного завсегдатая «Вьючной лошади».

— Ну, — заметил Брайан. — Лучше б уже приступить, если хотите успеть к Рождеству.

— Да вроде успею.

— А как норов у Томми себя ведет?

— О, — сказал я. — Вообще никаких хлопот.

— Правда?

— Если я слушаю, что он говорит, — раз плюнуть.

— Вот в чем секрет, значит, а?

— Похоже на то.

— Очень хорошо, — сказал он, снова ухмыльнувшись. — Лучше его не нервировать.

Вскоре после этого мы с Брайаном попрощались, другой человек кивнул, и они направились вниз по склону.

Вот теперь наконец можно было приступать к лодкам. Последние пару дней я все время входил в сарай и выходил из него — то проверял новые заклепки, то убирал старые и прочее, — но сегодня с утра у меня такой возможности не было. Теперь же я впервые заметил, что у самой двери мистер Паркер сложил несколько банок краски. К моему смятению, все они оказались без этикеток, а это означало, что в них зеленая. Меня это несколько разочаровало, поскольку раньше у меня складывалось впечатление, что я должен буду перекрашивать лодки в их первоначальные цвета. Я знал, что у него много зеленой краски, но предполагал, что она идет на хозяйственные нужды — ворота красить, двери и тому подобное. Наверняка же лодки с их Классическими носами заслуживают чего-то получше. Так я, во всяком случае, считал. Тем не менее еще до того, как открыть банку краски, следовало провести много подготовительной работы, поэтому разочарование свое я отодвинул в сторону и взялся за электрическую шлифовку.

Вскоре я пришел к заключению: кто бы ни красил изначально эти лодки, делал он это очень тщательно. Может, в те дни качество краски было получше, но она, казалось, чуть ли не впиталась в дерево. Лишь хорошенько сосредоточившись, я сумел оставить на ней хоть какой-то след. За часом час работал я шлифовальной машинкой, опустив голову, сражаясь с одним слоем упрямой краски за другим и продвигаясь в этом занятии очень медленно. Работа была шумная, а потому я и не услышал, как на двор снаружи въехала машина. Лишь когда откатилась дверь сарая, понял я, что у меня гость. То был Дикин.

Он вошел внутрь, и я выключил шлифовку.

— О, — сказал он, когда шум стих. — Томми, значит, вас в это дело впряг, да?

— Ну, — ответил я. — Вам он нужен?

— Да, мне б не повредило словцом с ним перемолвиться по одному дельцу.

— Ну, вы его опять не застали. А чего вы с ним не поговорите, когда молоко привозите?

— Некогда, — ответил он. — Да ничего, я в другой раз зайду.

— Ничего срочного, значит?

— Да нет вообще-то.

Он не сделал никакой попытки уйти, а остался стоять, разглядывая сарай изнутри. Немного погодя взгляд его упал на место, занимаемое моим мотоциклом.

— А, — сказал он. — Я вижу, он наконец избавился от снегоуборщика.

— Э… ах, да, — сказал я. — На днях ушел.

— А стояла тут с тех пор, как мы сарай построили, штука эта.

— Вы, значит, помогали ему строить?

— Да, — ответил он с ноткой гордости. — Я все ему тут проклепал.

Вскоре после он убрел. Я посмотрел, как он откатывает дверь сарая и задвигает ее за собой. После чего я вновь включил шлифовальную машинку. Несколько мгновений спустя в сарай снаружи вплыл другой звук. Я опять выключил мотор и успел уловить несомненный перезвон фургона мороженщика. Играли «Полфунта киселя».

Я быстро подошел к дверям и выглянул наружу, но двор был совершенно пуст.

* * *

Мистер Паркер вернулся в тот вечер с новыми нефтебочками. Я как раз заканчивал дневную работу, когда его пикап въехал на верхний двор, поэтому я подошел подсобить с разгрузкой. Группа бочек у ворот теперь насчитывала что-то около пятидесяти штук, но он, казалось, был полон решимости привозить с собой новые, когда б ни выезжал куда-то. На сей раз в прицепе их было с полдюжины, а в кузове пикапа — еще четыре.

Чуть погодя я зашел во флигель выпить чаю. Дверь не запиралась, и я, едва войдя, обнаружил, что у меня сегодня побывал еще один гость, помимо Дикина. Сразу у дверей кто-то оставил коробку с моим заказом продуктов. Я перебрал привезенное по одному и понял, что здесь все прошенное, если не считать печенья, которое было не того сорта. Очевидно, они решили, что, если у них нет фиговых рулетиков, с заварным кремом или солодовым молоком, я удовлетворюсь простым диетическим. К коробке крепился счет-фактура на заказ. Снизу на нем было приписано красным карандашом: «После этого фасоли не будет».

Кроме того, в шапке счета значилось одно напечатанное крупным шрифтом слово: «ХОДЖ». Я убрал продукты и поставил чайник.

Тем вечером во «Вьючной лошади» я сыграл свой первый матч по дротикам в Межпабной лиге как полноправный член команды. Нам светила выездная игра с «Поденщиком», которой я довольно-таки ждал, а меж тем к нам явился играть «Золотой лев». Публики было в общем как обычно, Брайан Уэбб капитански привел нас к победе. Но у команды гостей в группе поддержки не оказалось женщин, поэтому с такой точки зрения матч был скучноват. Моим противником из «Золотого льва» стал дородный малый