— Может, оно и так, — задумчиво пробормотал Слуд. — Все в мире возможно. Даже если сгинем мы, люди от своей веры отвернутся, забудут свое имя и свой язык, пройдет время и исчезнут саксы. Дома мертвого Бога разрушатся. Новые народы на эту землю придут. И опять будет крутиться Колесо Богов, все останется, как и прежде, только нас не будет.

— Грустно это, — молвил Зван и затем горячо добавил: — А Русь все равно возродится. Если даже только два человека останется, от них и пойдет новый род. Со временем и наших Богов вспомнят.

— Сначала Богов вспомнит, а потом возродится, — поправил его Велибор и, на миг остановившись, негромко проговорил: — Приготовьтесь, други. Начинается.

Из-за поворота улицы выбежал дружинник и бросился прямиком к церкви. Человек сильно спешил, боялся не успеть, видимо. Одним прыжком вскочив на паперть, воин отшвырнул попытавшегося преградить ему дорогу служку и ворвался в храм.

— Идем. Это доносчик прискакал, — жестко проговорил Слуд, перехватывая поудобнее свой посох. Шестеро волхвов неторопливо двинулись к церкви.

— Вы куда, язычники?! — оторопевший от такой наглости служка шагнул им навстречу.

Один из молодых волхвов ухватил раба за ворот, встряхнул и легким движением отбросил в сторону. Дескать, не мешай, холоп. Двери церкви были открыты, изнутри звучал чуть приглушенный, взволнованный голос:

— Быстрее собирайся, отец Гюнтер. Князь против императора восстал, святые церкви повелел рушить. — Слуд узнал этот голос. Он принадлежал Ратибору из Липскова, недавно принятому в княжескую дружину воину, пришедшему с верховьев Лабы.

— Не спеши, говори, что случилось, — переспросил по-саксонски священник Христа. Ратибор собрался было повторить свой рассказ, но тут ему помешали, в церкви появились новые, нежданные гости.

— Куда бежать собрался, раб? — громко поинтересовался Велибор, вступая под своды церкви.

Внутри было сумрачно, солнечный свет не проходил сквозь узкие закопченные окошки под крышей. В нос ударил резкий запах какой-то восточной смолы и горелого воска. Стены церкви были разукрашены картинами, изображавшими рахитичных болезненных людей со скорбными лицами и светлыми кругами вокруг голов. Над деревянным возвышением напротив входа на дощатой перегородке был нарисован полуголый женовидный иудей, прибитый гвоздями к кресту. Рядом с ним изображена некрасивая, круглолицая, черноволосая женщина в бесформенной хламиде и с младенцем на руках. Похоже, это и есть идолы Богов, которым поклонялись христиане.

На специальной железной подставке у ног Распятого горели свечи. У подсвечника стояли тот самый дружинник-перебежчик и священник Гюнтер, полноватый, рыжебородый человек в засаленной черной длиннополой одежде. Велибор заметил еще молодого послушника с грязными длинными, спутанными волосами и прыщавым бледным лицом, стоявшего в углу, за рядами скамеек.

— Что вы здесь делаете, язычники? — шагнул навстречу вошедшим Гюнтер.

Несмотря на охвативший его ужас, он попытался хотя бы оттянуть час неминуемой расплаты. Будучи главой евангельской миссии в Велиграде, городе, раньше именовавшемся Рериком и бывшем одним из оплотов сатанизма, Гюнтер прекрасно понимал, что значит этот странный визит, видел он и оружие в руках у языческих жрецов, проклятых слуг Дьявола.

— За тобой пришли, — нехорошо усмехнулся Слуд, приближаясь к христианину.

— Именем Иисуса Милостивого, изыди, Сатана! — истошно выкрикнул Гюнтер, размашисто крестясь. На его голос из бокового притвора выскочили четверо охранников, плотных, толсторуких саксов, вооруженных короткими мечами. Волхвы выхватили оружие и устремились навстречу защитникам креста. Короткая схватка закончилась убедительной победой язычников. Трое саксов были зарублены, а четвертого Велибор оглушил ударом кулака в лоб. Послушник в бою не участвовал, при виде обнаженных мечей и крови на полу он, мелко крестясь, громко ойкнул, испортил воздух и спрятался под скамейку. Пока молодые волхвы и Велибор рубили охранников, Слуд легким, почти незаметным движением огрел Гюнтера посохом по голове.

— Осторожнее, брат, он нам живым нужен, — укоризненно покачал головой Велибор, трогая христианского священника ногой.

— Ничего, лоб у него дубовый, — усмехнулся в ответ служитель Перуна. — Эй, куда рванул?!

Не участвовавший в схватке дружинник не стал дожидаться, когда до него дойдет очередь, и попытался нырнуть в дверцу в иконостасе. Не удалось. Зван успел метнуть топор. Лезвие с чавканьем вошло в тело чуть пониже шеи. На изображения христианских богов брызнула кровь. Самого Ратибора ударом внесло в помещение наоса, там он и рухнул на пол, обливаясь кровью.

— Виноват, не удержался, — развел руками Зван под осуждающим взглядом Велибора.

— Пустое, толку с этого подлеца совсем ничего. Главное, не сбежал, — махнул рукой Слуд. — Нам этот нужнее, — кивнул в сторону Гюнтера волхв.

— Все равно в навь отправится, — согласился велет. — Други, времени не теряем. Мертвобожника вяжите, и давайте этот гадюшник обыскивать.

Первым обыску подвергся наос, затем обшарили комнатушки в боковых и тыльном притворах, ничего полезного не нашли. Даже записей никаких не было, кроме грязных обрывков пергамента, на которых Гюнтер отмечал, сколько получено пожертвований от прихожан и сколько на пропитание потрачено.

Вскоре с улицы послышались шум, возбужденные крики, следом в церковь вошли полдюжины дружинников.

— Что вы здесь делаете, святые отцы? — полюбопытствовал один из воинов и, заметив порубленные тела на полу, добавил извиняющимся тоном: — Все понятно. Поручение князя выполняете.

— Мы пришли забрать одного раба, — ответил Слуд, — а эти мешали.

— Тогда забирайте скорее. Нам поручено это смердилище рушить и землю от скверны очистить.

— Мне только один мертвобожник нужен, — сказал Велибор, — остальное рушьте. Нечего в нашем городе дом нави оставлять.

— Да там предатель лежит, — махнул рукой в сторону наоса Слуд. — Пытался христова холопа предупредить.

Быстро завершив обыск, волхвы связали пришедшего в себя Гюнтера и поспешили к выходу. Дружинники к этому времени уже приступили к разборке здания. На возвышавшийся на крыше крест накинули аркан и сдернули его вниз. Ворота снесли. Картины с христианскими богами вытащили из церкви и погрузили на телегу. Тела Ратибора и охранников Гюнтера за ноги вытащили на улицу и поволокли к реке. Не место предателю на земле русов. Не умел с честью жить, и после смерти пусть на уважение не рассчитывает. Утопить тела в реке, без погребения, и все. Все равно им на небо дороги нет.

После того как все покинули церковь, к паре нижних бревен сруба привязали веревки. Три десятка дружинников и присоединившиеся к ним горожане дружно рванули. Еще и еще раз. На третьем рывке бревна выскочили из своих гнезд. Потерявшее опору здание рухнуло под восторженные возгласы велиградцев. Впоследствии образовавшуюся кучу бревен горожане разобрали на дрова.