— Я предлагаю осмотреться. — Дарла окинула взглядом пустой коридор.

— Где тут осматриваться-то? — не поняла я.

— Дарла права. — Гран шумно втянул носом воздух. — Здесь явно искривление пространства, и довольно значительное.

— А это как? — Я опасливо покосилась на стены.

— Это когда за нехваткой пространства в физическом мире его границы искусственно расширяют магией, — снисходительно пояснил Реф.

Только я все равно толком не поняла.

Но тут в другом конце коридора показался вчерашний знакомый. Тавер тут же тихо изрек:

— А вот и он, небрит и пьян. Возрадуйтесь, то наш декан.

— Он сегодня вроде трезвый, — возразил Гран.

Тавер не растерялся:

— О, наш декан сегодня трезв. Вот отчего он быстр и резв.

— Это опять вы? — чуть ли не простонал герой Таверских стихов, поравнявшись с нами. — Чего вам опять от меня надо?

— Сегодня у нас вообще-то практика, — весьма грозно напомнил ему Гран. — И ведете ее вы.

Вид внушительного оборотня явно декана впечатлил. Без особой надежды на успех он все-таки пробормотал:

— Да надо оно вам сто лет?

— Надо, — еще грознее ответил Гран.

— Лучше соглашайтесь, а то мы Зулю для переговоров позовем. — Дарла весьма кокетливо улыбнулась.

— А Зуля — это кто?

— Это тот, кто нам на днях креслом стену пробил, — хмыкнул Реф. — Вам непременно нужно с ним познакомиться.

Судя по выражению лица декана, знакомство с Зулей совсем не числилось в списке его заветных желаний.

— Ну хорошо, хорошо, пойдемте. — Тяжко вздохнув, он открыл дверь деканата.

Я хоть и весьма смутно представляла себе занятия магической практикой, но ведь они явно должны были проходить не в такой крохотной каморке. Мы всей компанией-то едва сюда втиснулись. Да и то Грану пришлось стол чуть сдвинуть. А наш декан подошел к одной из стен. И буквально тут же сквозь слой облупившейся штукатурки во всю высоту проступил легким мерцанием знакомый символ — дракон, обвивающий руну.

С легким скрежетом стена отодвинулась.

— Ну что встали? — с безмерной усталостью посмотрел на нас декан. — Заходите.

Вслед за остальными я прошла вперед. Мы оказались в огромном круглом зале. По его периметру возвышались рядами ступеньки — как места для студентов в аудитории. Правда, учитывая размер помещения, этих самых студентов должна быть целая толпа. Неужели уникальных магов было когда-то так много? Сводчатый потолок держали величавые колонны, а в центре зала, на большой круглой площадке, даже под толстым слоем пыли угадывались витиеватые руны. Нормальные окна здесь отсутствовали. Весь свет падал сверху, через отверстие в потолке. В итоге как раз освещался центр зала, а места-ступеньки оставались в полутени.

— М-да… Как в лучших склепах почивших аристократов… И сколько лет сюда никто не заходил? — задумчиво поинтересовалась Дарла, глядя, как от каждого шага взметаются облачка пыли.

— Тридцать два года. — Декан как-то странно смотрел по сторонам. Может, мне и почудилось, но будто бы с затаенной тоской.

— А что здесь написано? — я кивнула на руны на полу.

— «Тот, кто создан особенным, лишь не возгордясь, познает величие вечности и свой путь обретет», — прочла Аниль.

— Ты знаешь рунное письмо? — с легким удивлением спросил декан.

Целительница чуть смутилась.

— Изучала немного. Читать могу, но лишь руны третьего круга. На второй и первый даже не замахивалась.

— Да даже третий круг — это очень сложно. Молодец. — Впервые наш декан улыбнулся.

Улыбка сразу же преобразила его лицо. И мне почему-то подумалось, что на самом деле он вовсе и не такой плохой человек, просто будто бы очень усталый отчего-то. Морально, не физически.

Он оглядел нашу разбредшуюся по залу компанию и произнес:

— Ну что ж, рассаживайтесь по местам.

Каждый присел на ближайшую к нему первую ступень. Получилось, что друг от друга на значительном расстоянии.

— Давайте хоть познакомимся для начала, — продолжал декан, стоя в центре круга. — Меня зовут Вейнс, но, как положено по уставу факультета, вам предстоит обращаться ко мне «наставник». Теперь вы представьтесь по очереди.

Первым поднялся Гран.

— Гран арт Фаин. Зельевар, оборотень.

Следом представились и остальные. Декан слушал внимательно, и лишь когда Реф назвал себя, вдруг издал смешок:

— Так это ты — тот самый Реф, который наподдал сыну ректора? — и тут же осекся. — Ну то есть… кхм… весьма неподобающее поведение.

Он перевел взгляд на меня. Я как раз осталась последней. Встала и пробормотала:

— Кира Богданова. Уникальный маг.

Вейнс как-то невесело улыбнулся.

— Вот. Только один человек из вас набрался смелости так открыто назвать себя уникальным магом.

— Она просто иномирянка, — тут же пояснил Тавер. — И толком тут еще ничего не знает.

— Может, именно в этом ее преимущество. — Декан ободряюще мне улыбнулся. — Нет предвзятого отношения к собственной сущности. Ну что ж, — он снова оглядел собравшихся, — буду с вами предельно честным. Мне впервые доводится проводить занятия, хотя на посту декана я уже тридцать два года. И до вас были те, кто рвался учиться. Но запрет ректора однозначен…

— Неужели мы вас так Зулей напугали? — чуть виновато спросила Дарла.

— Нет, — ответил Вейнс очень серьезно, — просто вы — последние студенты когда-то легендарного Факультета уникальной магии. И это последний семестр, когда я являюсь деканом. Последний семестр, когда факультет вообще существует. Вот я и подумал, что ради последнего раза можно и рискнуть накликать на себя ректорский гнев. — Он снова улыбнулся, но теперь уже бодрее. — Ну что ж, уникальные маги, давайте начнем.

И снова первым вызвался Гран. Декан указал ему на середину круга, а сам встал в стороне. Спросил:

— В чем заключается твоя уникальность?

— Я не могу контролировать свои обращения. То есть заранее не знаю, в кого именно я превращусь.

— Но насколько мне известно, — задумчиво произнес Вейнс, — у вас, оборотней, такое в норме лет до десяти, пока не определится тотемный зверь.

— Это верно, но лишь отчасти, — возразил Гран. — Даже в детстве другие оборотни могут превращаться в кого пожелают. У меня такое не срабатывает. Да, так же, как и у остальных, у меня в десять лет определился тотемный зверь. Но самое странное, за все годы жизни я превращался во множество живых существ, но в того, который мне природой предопределен, ни разу. А ведь именно в своем тотемном образе оборотни достигают максимума силы.