– Идите к чёрту! – буркнула я отворачиваясь.

– Обязательно пойду, – сказал он серьёзно, – когда ты мне всё расскажешь. Чем подробнее, тем лучше. Пока помнишь. То, что ты видела, как страшный сон, скоро начнёт забываться, а важна каждая деталь. Рассказывай, а потом я отвечу на все твои вопросы, верну тебя в Академию, если хочешь – даже представлю к ордену.

Я фыркнула. Как же это я до сих пор жила без ордена? Ведь он мне позарез нужен.

– Это важно, – тихо сказал дознаватель. – Могут погибнуть люди. Уже погибают.

Против этого аргумента мне нечего было возразить. Я усилием воли задавила желание выплеснуть горячий отвар прямо ему в лицо и начала рассказывать.

– Там был человек. Она называла его хозяином…

– Пей отвар, – перебил меня Салахандер. – Ты потеряла много сил.

Ну надо же! Его волнуют мои силы, да так волнуют, что он готов рисковать драгоценными секундами, пока я что-то помню. С чего бы такая доброта?

– Пей, иначе грохнешься в обморок и не успеешь рассказать.

А, теперь понятно…

Я сделала несколько глотков и продолжила рассказывать обо всём, что видела. Он слушал внимательно, быстро за мною записывая, задавал вопросы и не успокоился до тех пор, пока окончательно меня не измучил. И даже потом продолжал. Наконец он, кажется, понял, что ничего дополнительно из меня не выбьет, и отложил перо.

– Всё? – спросила я с надеждой.

– Всё, – успокоил меня Салахандер.

– Ну и зачем это было нужно: обвинять меня, запирать в камере, похищать?

– У меня было мало времени. Все самые сильные ментальные маги королевства уже пробовали считать информацию, но ничего не вышло.

– И вы решили, что у меня это получится?

– Я надеялся, – криво усмехнулся он. – Ваш ментальный дар только начинает проявляться, и как любой дар, он поначалу может давать своего рода вспышки. Шансов было мало, но стрессовая ситуация провоцирует такие всплески.

– И вы нарочно перепугали меня до смерти? – злобно прищурилась я.

– Мне очень жаль, – сказал он, хотя довольная физиономия свидетельствовала о том, что ни капельки ему не жаль. – Но это сработало, и у расследования есть новые зацепки.

Я поставила чашку на подлокотник. Объяснять, что так поступать нехорошо, не хотелось. Вряд ли дознаватель меня поймёт. Для него, похоже, цель всегда оправдывает средства.

– Я хочу домой, в Академию, – сказала я.

– Конечно, я и сам бы не желал вас здесь задерживать дольше, чем это необходимо. Так что можете возвращаться… к мужу, – он ехидно ухмыльнулся.

Мне это не понравилось. Слишком уж иронично он произнёс это «к мужу». Догадался, что наш с магистром Рониуром брак – фиктивный, и доложит об этом королю?

Я всматривалась в лицо Салахандера, силясь прочитать его мысли. Какая же у него сальная, неприятная ухмылочка…

Да нет, он вовсе не считает, что наш брак фиктивный! Наоборот, он ведь ещё до брака решил, что магистр Рониур – мой любовник. А теперь радуется тому, как удачно нас раскусил. Ну что ж, пусть остаётся при этом мнении. Тем более, что мне это на руку.

Должны же быть у человека какие-то радости, даже у такого, как королевский дознаватель.

Я буквально вывалилась из портала, пролетела пару метров, упала и больно ударилась коленкой. Чертыхнулась. Провожать меня дознаватель не стал – хоть бы перенёс не к подножию лестницы, а куда-нибудь повыше.

После всего пережитого сегодня карабкаться по крутым ступенькам совсем не хотелось. Казалось, из меня выжали все силы. Вот только разлёживаться времени не было. Представляю, что сейчас творится в академии: снова похищена студентка. Да тут уже наверняка на ушах все стоят, и магистр Рониур в том числе.

Эта мысль заставила мгновенно вскочить на ноги. Несмотря на ноющую коленку и усталость, я буквально взлетела по лестнице, распахнула дверь и застыла на пороге.

Магистр Рониур вовсе не стоял на ушах. Он спокойно сидел за столом и листал толстенную книгу. И продолжил листать, даже не взглянув на меня. Словно я никуда не пропадала.

Я шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.

– Ты знаешь, который час? – глухо спросил он, переворачивая страницу.

Я покосилась на часы. Начало второго ночи? Надо же, думала больше. Оказывается, не так уж и долго я отсутствовала. Это для меня время в камере тянулось бесконечно долго. А на самом деле прошло каки-то несколько часов.

Магистр Рониур поднял голову и, наконец, посмотрел на меня. Его глаза холодно блестели, но было в их глубине что-то непонятное, странное, что-то более сильное, чем гнев.

– Я…

– Разумеется, ты можешь ходить на вечеринки, – перебил он. – Но так задерживаться для замужней дамы – это просто неприлично.

Вечеринки?

– Какие вечеринки? – ошарашенно моргнула я.

– Насколько я знаю, сегодня веселится факультет заботы, ну и все, кто к ним присоединился.

Боже, он это серьёзно? То есть его совсем не смутило то, что я в форменном платье и в мантии? Кто же ходит на вечеринки в таком виде?

– Я не была на вечеринке.

Серые глаза опасно сузились.

– И где же тогда… – спросил магистр Рониур после короткой паузы.

Сердце пропустило удар. Он что, меня… ревнует? Я почти успела обрадоваться, но Рониур добавил:

– …Впрочем, можешь не отвечать. Это твое дело. Но в дальнейшем изволь возвращаться раньше. Не стоит подбрасывать окружающим поводы для сплетен, – бесстрастно добавил он и снова уткнулся в книгу, давая понять, что разговор окончен.

Да уж, ревностью тут и не пахнет. Он просто беспокоится о своих чертовых приличиях!

Ну что ж, раз он считает, что я могу не отвечать, то и не буду.

Странная штука жизнь. Дознаватель отпаивает меня чаем, а Рониур подозревает в чём-то ужасном. А ведь должно бы быть наоборот.

Совсем не так я себе представляла нашу встречу. Пока томилась в мрачной камере и сидела в кабинете дознавателя, я мечтала только о том, как вернусь домой и буду рассказывать магистру Рониуру обо всем, что со мной приключилось. Но теперь мечта осталась только одна: добраться до душа, смыть с себя тюремные казённые запахи и рухнуть в постель.

Я шагнула в сторону своей комнаты и покачнулась. В глазах потемнело, накатила дикая слабость. Черт! Дознаватель предупреждал: после такого всплеска магии я запросто могу отключиться. Значит, чашка отвара только отсрочила этот момент… Я успела ухватиться за косяк и только потому не грохнулась, а медленно съехала на пол.

Пришла в себя я в кресле-качалке. Пахло травами, магистр Рониур протягивал мне чашку с отваром.