– Кто из нас падал? – буркнул тихонько Клавдий Мамонтов.

А Макар вновь выказал к поездке на вскрытие самый живой и неподдельный интерес.

В прозекторской уже вовсю кипела работа. Защитный костюм патологоанатома и его пластиковая маска были густо залиты черной давно свернувшейся кровью. Встречая «гостей», он отложил пилу.

– У Громова я обнаружил травму затылка помимо всего того, что мы видим. – Он указал на голое тело – без ног и без руки. – Шишка внушительная. Его оглушили сзади. Именно так убийца с ним справился. Потом он был скручен и к чему-то привязан. Следы от скотча у него не только на запястье, но и на рубашке спереди на груди и по бокам. Я думаю, его примотали скотчем к стулу. Но затем, когда ему наносили раны топором, скотча на нем уже не было. Анализ крови только что сделали. В крови большая доза алкоголя.

– Он был пьян, когда его похитили? – уточнил Гущин. – Ну да, вечер пятницы, посткарантиновый загул.

– Он был пьян на момент причинения ему этих страшных увечий, – уточнил патологоанатом. – Кроме того, тесты выявили в крови следы клофелина. Лошадиная доза. Ему дали препарат вместе с алкоголем. Классическая схема. И в химии не надо разбираться его убийце.

– А ДНК? – спросил Гущин.

– Есть. – Патологоанатом кивнул. – Мне из биолаборатории звонили. Нам повезло, что за эти дни так и не выпало дождей. Они будут исследовать, проверять, сравнивать.

– А что по женщине из леса?

– ДНК на обрывках пластика. Два вида ДНК. ДНК животных – собак и два образца ДНК человека. Одно ДНК нашей неопознанной жертвы. А вот второе другое. А так же это самое другое ДНК на веревке. С образцами, что мы нашли сейчас на трупе Громова, будем, естественно, сравнивать. ДНК, ему не принадлежащее, найдено на его коже в области шеи. У него с убийцей был близкий прямой контакт.

– Убийца его душил?

– Следов пальцев на горле нет. Скорее, это был захват сзади. Возможно, таким способом Громова пытались заставить выпить водку с клофелином. Я так предполагаю. – Патологоанатом смотрел на изувеченный голый труп. – Причина его смерти – острая кровопотеря. Раны по корпусу, которые ему нанес топором убийца, тоже не оказались смертельными. Несчастный просто истек кровью.

– А с тем случаем, первым, ДНК, которое обнаружили на пластике из леса и на веревке, совпало? – спросил Гущин. – Хотя бы с одним нашим образцом?

Клавдий Мамонтов весь обратился в слух. Вот оно – то, скрытое в этом деле, чего они с Макаром пока не знают. О чем полковник Гущин упорно молчит. Но с чего все, видимо, и началось. И заставило Гущина относиться к этому делу так настороженно и выжидательно.

Патологоанатом глянул на Гущина и отрицательно покачал головой.

– Давность смерти у Громова та, которую я и назвал вам раньше. – Патологоанатом перешел к другой теме. – Мы не можем себе даже представить, какую муку этот несчастный вытерпел перед тем, как перестал дышать.

– А что с останками животного? – спросил Гущин.

– По ДНК конечно установим, что это за существо. – Патологоанатом пожал плечами. – Но, Федор Матвеевич, ни один эксперт по тем останкам, которые в нашем распоряжении, не скажет вам точно, как именно и когда оно погибло.

– То есть все же животное в этом конкретном случае попало под поезд?

– Восемьдесят процентов – за. Это ведь железная дорога, сами поймите.

– Но двадцать процентов все же…

Патологоанатом снова пожал плечами.

– Точно уже никто не скажет.

– Понятно, тогда продолжим. – Полковник Гущин повернулся к трупу на медицинском столе из нержавейки.

Макар снова так и совался под руку эксперта, созерцая с нездоровым восторгом его манипуляции с внутренностями жертвы.

Клавдия Мамонтова тошнило. Он считал минуты и мгновения.

В морге они провели еще два незабываемых часа.

На вольном воздухе – после – из всех троих именно Мамонтов никак не мог надышаться жарким вечерним пьянящим воздухом, хватая его ртом жадно, как астматик.

У полковника Гущина зазвонил телефон.

– Новость, Федор Матвеевич, – сообщил ему старший группы уголовного розыска.

– По Громову? Что-то нашли у него в доме?

– Жертву повешенную опознали.

– Женщину?

– Да. И на этот раз уже точно. По отпечаткам пальцев. Мы ее по всей базе прогнали. Совпало без всяких сомнений.

– Она судима?

– Она наша, то есть из правоохранительной системы. Федор Матвеевич, эта женщина – Вероника Лямина, начальник канцелярии Фоминовского городского суда первой инстанции. Мы же все в системе дактилоскопию проходим. Мы в суд позвонили – она сейчас официально вот уже две недели как в отпуске. Они о ней ничего не знают. И она женщина одинокая, жила одна.

– Фоминово – это почти в семидесяти километрах от Кириллово-Глинищевского монастыря, – сказал Гущин.

– Да, другой район. Юг, а монастырь – восток области. Но в Фоминове сейчас всех подняли по тревоге, как стало известно, что убита одна из судейских. Они сразу опросили ее соседей по дому. И повезло крупно – нашли свидетельницу.

– Ее соседку?

– Официантку городского кафе. Соседи не видели Лямину с карантина. А официантка видела ее три дня назад. Она посетила их кафе.

– Диктуйте мне адрес, я сам поеду к официантке, – объявил полковник Гущин. – Кафе, надеюсь, работает допоздна?

– Они открылись недавно после карантина. – Оперативник продиктовал адрес.

– Бензина у тебя хватит до Фоминова? – спросил полковник Гущин Макара.

– Хватит, я полный бак утром залил на заправке. – Макар глядел в сторону морга. – А с этим домом чудес мы уже расстаемся? Здесь было так интересно!

– Извращенец, – хмыкнул Клавдий Мамонтов.

И они поехали искать официантку.

По пути в Фоминово полковник Гущин позвонил председателю районного суда и включил громкую связь.

– Мы все в шоке после того, как полиция нам сообщила. – Председатель суда изъяснялся лаконично и мрачно. – Вероника Николаевна – один из лучших наших сотрудников, проработала в суде почти двадцать лет. Начинала секретарем в судебном заседании. И вот уже семь лет, как начальник судебной канцелярии. Фактически она была во всех технических делах по ведению судопроизводства моей правой рукой. Такого работника еще поискать. Она прекрасно знала судебные архивы, чуть ли не наизусть, могла сразу найти и поднять нужное дело. Помнила не только имена обвиняемых по прошлым делам, но и фамилии адвокатов, прокуроров, экспертов, свидетелей, участвовавших в судебном разбирательстве. Я к ней сам сто раз обращался по разным вопросам и другие наши судьи тоже. Она всю себя отдавала работе. И сейчас в наше непростое время – вы же знаете, мы закрывались на карантин всего на месяц, затем суд возобновил работу. А это непросто было сделать. Вероника Николаевна лично разработала график, чтобы канцелярия суда работала бесперебойно и часть вольнонаемных находилась на удаленке. Но сама постоянно присутствовала на работе. Сейчас лето… Она попросилась в отпуск, и я ее, конечно, отпустил. Мы не знали, что она отсутствует дома – как мне полицейские сказали. То, что произошло с ней, в голове не укладывается. А как ее убили?