просто в панике.

— Маам, — стону я. неужели это все, что её волнует — Нет. Нет, у нас с Давидом не было близости. Теперь ты спокойна?

— Спокойна? КОНЕЧНО НЕТ! — она отворачивается и делает несколько глубоких вдохов. Её реакция меня пугает и в то же время огорчает. — Разве я только что не говорила о том, что тебе семнадцать.

— Я прекрасно помню, что мне семнадцать, мама. — говорю я — Это мой возраст.

— Давид взрослый парень, ты это понимаешь? — я киваю, просто потому что хочу, не уверена, что ей нужно это от меня. — Он взрослый парень, а ты еще совсем ребенок. Ты не можешь встречаться с ним. Кристина, он не из благополучной семьи и я знаю, что он курит. — я издаю смешок. Вот это да. помню какое-то время назад они с отцом готовы были разорвать друг друга в машине, потому что мама заступалась за Артема и его братьев как раз тогда, когда папа говорил о том, что они не из благополучной семьи и ничего хорошего из них не выйдет. Ей не нравится моя реакция. Уверена, что она поняла о чем я думаю. Мама выглядит так, будто вот-вот лопнет. Она даже покраснела от злости. — Я расскажу отцу. Ты же понимаешь, что мне придется сказать ему. Будь уверена, Кристина, его реакция будет словно цунами.

— Ты можешь говорить ему все, что пожелаешь. Это никакой ни секрет — спокойно отвечаю я, что еще сильнее выводит маму из себя. она сердится на меня так, что у неё начинают трястись руки.

— Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала и прекратила отношения с этим парнем. Ты слишком молода, а он пусть найдет себе другую девушку.

— Правда? — спрашиваю я — Вот так просто все у вас?

— Ты не понимаешь. Все твои планы, все пойдет … Кристина. Ты даже не представляешь, что я чувствую — говорит мама, и на мгновение мне становиться её жаль.

— Я не понимаю, ты права. Что изменилось? Антон тоже был моим парнем, какая разница, что он сменился на Давида. Да я с Антоном никогда не чувствовала себя так, как с Давидом.

— Все потому что он намного старше. Он может заморочить твою маленькую голову и ты испортишь с ним свое будущее. — стонет мама

— Ты ничего о нем не знаешь. Может быть, хочешь спросить у меня о нем. Хоть немного, а?

Мама молча качает головой, я чувствую разочарование. Оно камнем падает мне в желудок и давит на грудную клетку. Это неприятно и очень больно, не смотря на то, что я была уверена, что готова к этому.

20

Когда я присоединяюсь к родителям за завтраком на следующий день, то не могу поверить, что это происходит со мной. Папа провожает меня глазами до места и продолжает пить свой кофе. Они с мамой заканчивают свой разговор.

Я поднимаю на него глаза и несколько раз моргаю. Он спокоен. Выглядит, конечно, так, словно мечтает скинуть все, что стоит на столе и орать во все горло, но продолжает сидеть на месте и отвечает на мамины вопросы по поводу их совместных планов на выходные.

Я вижу, что он сердит по тому, как низко опущены его брови и как они сдвинуты вместе. Если он не прекратит, то точно заработает себе глубокую морщинку между бровей.

— Хорошо спала? — наконец обращается он ко мне, и я поднимаю на него глаза. Он смотрит на меня в упор и моргает. Я не могу угадать его дальнейшие действия, отчего мне действительно становится страшно.

— Да, спасибо.

— А я спал отвратительно — сообщает он и аккуратно ставит свою чашку с кофе на стол. У него не трясутся руки от злости, а голос не срывается — Твоя мама сообщила мне неприятные новости. — он театрально прикладывает пальцы ко лбу и корчится, будто от боли, а потом снова смотрит на меня. Выглядит как понимающий любящий отец, который всю ночь страдал от мигрени. От этого внутри начинает все гореть и давить. Он еще ничего не сказал, а мне уже плохо. — А теперь, я хочу узнать, как вы умудрились начать встречаться? В голове не укладывается, что кто-то вроде него вдруг заинтересовал тебя.

— Мы познакомились гораздо раньше, и тогда я понятия не имела, что он брат Артема.

— Правда? — кривится папа — И когда же вы успели познакомиться? А самое главное, мне очень интересно где?

— Мы впервые увиделись в салоне Артема. — говорю я.

Папа щурится и осматривает так, словно хочет разглядеть мои плечи и руки сквозь одежду. — Насколько мне известно, у Артема тату-салон? — он поднимает вверх бровь. — Может, ты сейчас похвастаешься чем-то подобным?

— Нет. Парень Алины делал себе тату, а мы просто пришли вместе с ним. — лгу я, чтобы не подставлять Алину. Я понятия не имею чего ожидать от папы. Он может позвонить её родителям. — Там я и встретила Давида.

— Значит, поэтому тебе приспичило разорвать отношения с Антоном? — я чувствую, как мне тяжело говорить и даже дышать из-за того, что на меня давит злость папы.

— Нет. Я же говорила, что мы с ним просто не подходим друг другу.

— Ах, да. Ты обиделась на него, я знаю. Антон говорил, что огорчил тебя, когда не оценил твои картинки — я слышу, как папа усмехается. Мне становится еще хуже. Так больно, когда он касается темы рисования. — Ты можешь делать что пожелаешь, Кристина. Но только не то, что испортит твою жизнь. И я имею в виду того парня. На мгновение я даже обрадовался, когда ты разорвала отношения с Антоном. — папа выпрямляет спину и кладет руки на стол. — Я решил, что ты теперь можешь посвятить себя учебе. Сейчас самое время работать и впитывать знания, идти к своей мечте. Я был уверен, что твои планы и мечты теперь являются твоим приоритетом. — говорит папа и мне хочется засмеяться ему в лицо. Мои? Он еще ни разу не спросил, какие вообще у меня мечты. По его мнению, они с мамой лучше знают, потому что они мои родители, а я еще слишком молода, чтобы сделать правильный выбор. — Не делай такое лицо, хорошо? Знаешь, Кристина, я многое делаю для того, чтобы у тебя было прекрасное будущее. Но, что делаешь ты?

— Егор — я слышу мамин голос. Её рука ложится на предплечье папы, но он не обращает на неё внимание.

— Хочешь, скажу? Ты меня разочаровываешь. Сначала ты устраиваешь мне истерики