Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не ради удовольствия. Вам нужно укрепить здоровье.
Алиса взяла один из предметов, выложенных ею на комод в моей гардеробной: складной ножик в роговой оправе. На мгновение я с ужасом подумала, что она собирается вскрыть мне живот, но она заметила выражение моего лица, и ее сердитый взгляд смягчился.
– Я просто выпущу немного крови из ваших вен, – пояснила она, – только так можно избавиться от лишней крови.
Она вытащила тусклый ножик из роговой рукоятки и показала мне, что его лезвие было тупым, за исключением острого треугольного зубца на конце. Вещица выглядела забавно. Алиса добавила, что такой инструмент называется «фим». Я видела достаточно собственной крови и часто испытывала боль, чтобы не испугаться подобной процедуры.
Алиса появилась из леса, как обычно, неожиданно и таинственно, с загадочной целеустремленностью. Немного ссутулившись, она быстро прошла по газону перед домом. Она была явно не расположена к разговорам, впрочем, как и я. Нам стало проще общаться друг с другом, однако… настолько просто, насколько могли общаться две женщины из совершенно разных миров. Мне нравился ее мелодичный и мягкий голос, и я подумала, читает ли она своему отцу по вечерам у камина. Потом я вспомнила, что она не умеет читать. Хотя ее мягкость и кротость ограничивалась исключительно голосом, вяло подумала я, глядя на ее оживленные и ловкие движения, напряженно прямую спину и длинную, изогнутую, как у лошади, шею. В другой жизни она стала бы, наверное, прекрасной хозяйкой большого дома. Вероятно, лучшей, чем я. Работа в пабе могла закалить характер человека. И уж практически наверняка ее закалила борьба с бедностью. Хорошо хоть, что она уйдет отсюда богаче, чем пришла.
Она велела мне снять распашное платье и рубашку, обнажив руки, а сама подтащила к окну кресло и предложила мне сесть в него. Потом она туго обвязала лентой мое плечо и помассировала руку около локтя.
– Алиса, как ты думаешь, – спросила я, – у него уже появились ресницы?
– Ресницы?
– Как ты думаешь, у младенца уже есть ресницы?
– Какой-то странный вопрос. Трудно сказать сейчас, что именно у него уже есть.
Я кивнула и глянула на вещи, которые она просила меня приготовить для нее: большую чашу, чистую простыню, запас воды, иголку и светлые нитки. Действуя инстинктивно, я на всякий случай закрыла дверь гардеробной на ключ, хотя Ричард и Джеймс сидели внизу с гроссбухом. Взглянув на Алису, я увидела, что она стоит у камина, разглядывая гипсовые фигуры, расставленные по краям каминной полки.
– Это ваши родственники? – спросила она.
– Нет. Prudentia, – по латыни сказала я, показывая поочередно на каждую статую, – и Justitia[18].
– И что они означают?
– Понятия благоразумия и справедливости являются фамильным девизом Шаттлвортов, – пояснила я и, кивнув на фим, спросила: – А где ты раздобыла его?
Она медленно вытерла лезвие подолом фартука, и, наконец незлобиво заметила:
– Вас так интересует, откуда у меня появляются вещи и инструменты?
– На самом деле я рада, что ты не просишь меня доставать что-то особенное. Во-первых, я не знала бы, где их искать. И, во-вторых, могу представить себе физиономию Джеймса, если бы я попросила заказать для меня нечто подобное.
– Кто такой Джеймс?
– Наш управляющий.
– А зачем вам вообще просить его? – спросила она.
– Он ведет хозяйственную бухгалтерскую книгу, куда записываются все наши покупки и все, что мы продаем, будь то пиво с пивоварни, или цыплята с фермы, или выплаты повитухам для госпожи.
– Даже мои?
– Конечно, и твои тоже.
Вена у меня на руке начала пульсировать от скопившейся крови. Алиса попросила меня передать ей миску – красивую латунную чашу с цветочной резьбой, подаренную нам матерью Ричарда – и, поставив ее на комод, поместила над ней мою руку.
– Вы готовы?
Не дождавшись моего ответа, Алиса вонзила свой фим в сгиб моей руки, и я невольно вскрикнула, как ребенок, когда она вытащила острие. Теплая, красная кровь мгновенно хлынула из сделанного ею разреза. Зажав рот ладонью, я не могла, однако, отвести взгляд от этого странного зрелища.
– Что означает благоразумие? – спросила Алиса, удерживая мою руку в нужном положении.
Легкая боль волной прокатилась по всему моему телу.
– А-а… Благоразумие… Благоразумие означает… а много ли крови надо выпустить?
– Чтобы набралась половина этой миски.
– Половина? – Кровь вытекала очень быстро.
– Так что же означает благоразумие? – повторила вопрос Алиса.
– Имеется в виду предусмотрительность и осмотрительность. В общем, осторожность в поступках.
– А справедливость означает свободу?
– Нет, – возразила я, пытаясь не смотреть, как быстро наполняется чаша моей кровью, словно вином из графина. В голове у меня стало пусто, как тогда, в церкви, когда я потеряла сознание.
– Справедливость означает честность и законность. Отсутствие предрассудков.
С обычной ловкостью Алиса защипнула края ранки и проткнула их иголкой. Я отвернулась и лишь морщилась всякий раз, как она делала очередной прокол.
– Я буду выглядеть как подушка, – сказала я, ощущая ее дыхание на своей руке, – ты думаешь, что это мне поможет?
– Кровопускание – это лучший способ, чтобы избавиться от скопления крови, пока у вас нет регул. Правильное кровопускание способствует оздоровлению.
Смыв кровь с моей руки, она прижала к зашитой ранке полотняную прокладку и велела подержать ее. К нам неуклюже подошел Пак, его глаза, казалось, светились любопытством. Сняв прокладку с ранки, я увидела, как из-под наспех сделанного шва просачиваются капельки крови. Пак принюхался и пару раз лизнул ранку, после чего, видимо, решил, что кровь не так вкусна, как ему представлялось.
И мне вдруг сразу вспомнились слова Роджера: «Вот вы, Флитвуд, позволяете своему питомцу проделывать такое?»
Я едва не рассмеялась, вспомнив нелепость его вопроса. Алиса обмотала мою руку льняной лентой и завязала концы, потом довела меня до кровати и велела лежать, пока она будет прибираться. Эта ранка появилась на растянутой раньше руке… я могла уже завести список своих травм, полученных мною с момента нашего с Алисой знакомства, о чем и сказала ей. Она улыбнулась и закрыла занавеси полога.
– Я не почувствовала никаких изменений в организме, – немного полежав, заметила я.
– Заметите через денек-другой, – донесся до меня ее голос и звон стекла, – если же улучшения не будет, мы повторим кровопускание на другой руке. У вас еще есть запасы ивовой коры?