– Как же вы об этом узнали?

Роджер прочистил нос, аккуратно убрал носовой платок и, отодвинув стул, встал.

– Позвольте мне представить вам моего самого ценного свидетеля.

Он вышел из зала, а когда вернулся, обхватив своей большой, точно медвежья лапа, рукой плечи девочки, над столом пронесся легкий вздох.

Она вошла в зал вместе с ним, и они остановились поблизости от стола. На вид ей было никак не больше девяти или десяти лет, на бледном, заостренном детском личике выделялись большие ясные глаза. Пряди ее волос мышиного цвета выбивались из-под свеженакрахмаленного чепца, и даже туго завязанный фартук не скрывал того, что она едва не утопала в простом шерстяном платье, явно с чужого плеча. Девочка без всякой опаски обвела нас взглядом, и когда она смело глянула на меня, я не смогла отвести взгляд. Меня вдруг встревожило то, что на лице ее не проявилось не только боязни, но и ни малейшего иного чувства, выражение ее лица оставалось неизменным, как на портрете.

– Вот, – заявил Роджер, – познакомьтесь с Дженнет Дивайс.

– Популярное в их среде имя, – прохрипел мистер Баннистер.

– Господин и госпожа Шаттлворты, господин Листер, позвольте мне представить вам источник всех моих знаний. Дженнет помогала господину Баннистеру и мне в наших расследованиях. Она доводится сестрой Элисон.

Я заметила, что Кэтрин взглянула на эту девочку с каким-то испугом и подозрительностью. Словно ей хотелось бы оказаться от нее подальше.

Повернувшись к мистеру Баннистеру, я спросила шепотом:

– Неужели она живет здесь, в Рид-холле?

– Именно здесь, – так же тихо ответил он, – в одной из бывших комнат их выросших детей.

Интересно, подумала я, как к этому относятся в семье Роджера… сама я не знала, что и думать. Не ведьма ли она, раз приходится родной сестрой Элисон? Молчание затягивалось, однако все так пристально разглядывали эту девочку, Дивайс, что у меня мурашки побежали по коже, поэтому я решительно нарушила тишину:

– Привет, Дженнет. Как тебе нравится в Рид-холле?

– Нормально, хороший дом, – резким голосом с каким-то сильным акцентом ответила девочка.

– И надолго ты здесь останешься?

– Она поживет здесь, пока не будет назначена дата судебного слушания на летних ассизах.

– До августа? – Кэтрин тихо охнула. – Неужели она будет жить у нас так долго?

– Но, Кэтрин, куда же ей идти? Вся ее родня заключена в тюрьму Ланкастера, и они останутся там до самого призвания на суд Его Величества.

Его слова, казалось, не произвели на Дженнет ни малейшего впечатления; она продолжала разглядывать гостей и сам зал, ее блуждающий взгляд задержался на портретах, панельной обшивке стен и родовых щитах с гербами. Очевидно, ей еще не приходилось видеть такой роскоши, ни огромного камина, в топке которого она могла встать во весь рост, ни обилия блюд на столе.

– Дженнет, ты хотела бы попробовать блюда второй перемены? – спросил Роджер. – Скоро нам подадут жареных цыплят и говядину, а также хлеб и масло, приготовленные нынче утром.

Дженнет пылко кивнула, и ее усадили в конце стола рядом с Кэтрин, все еще явно пребывавшей в тревожном замешательстве. Хотя на губах ее играла гостеприимная улыбка, она не затронула ее печальных глаз. Лишь ее серьги весело поблескивали.

– В Страстную пятницу Дженнет присутствовала на сборище в Малкинг-тауэр и рассказала мне, о чем там говорили… включая злоумышления Престон против нашего господина Листера, – провозгласил Роджер, заняв свое место, – там собралось довольно много народа, как сообщил мне и ее брат Джеймс, а Дженнет подтвердила весь список названных им имен. У нас славное сотрудничество, верно, Дженнет?

Ребенок пожирал глазами остатки блюд на столе, и я невольно то и дело поглядывала на нее. Головка ее была на редкость маленькой, и мне вдруг представилось, что Роджер мог бы раздавить ее одной рукой. Казалось, девочку совершенно не волновало то, что всех ее родных заключили в тюрьму, и я не могла решить, какие же чувства она пробуждает во мне – страх или жалость.

Когда подали вторую перемену блюд, Роджер с Ричардом уже обсуждали интересовавшие их дела: цены на соль; какой скот нынче больше ценится на рынке. Дженнет набросилась на еду, как дикое животное, перепачкав жиром лицо и руки. Я по-прежнему поглядывала на нее, но резко оглянулась, услышав, как Ричард сообщил Роджеру, что заказал ружье.

– Какое ружье? Ричард, вы ничего не говорили мне об этом.

Ричард выразительно взглянул на Роджера.

– Флитвуд, вряд ли мне понадобился бы ваш совет в таком деле, – сказал он, – если только мне пока неведомо, что когда-то в детстве вы приобрели глубокие знания о кремневых ружьях.

Мужчины рассмеялись, а я покраснела.

– А не опасно ли держать оружие в доме?

– Ничуть, безусловно, если правильно с ними обращаться, – высокомерно ответил Ричард.

После чего опять обратился непосредственно к Роджеру, показывая, что эта тема исчерпана.

Я попыталась разговорить сидящего слева от меня Томаса, но он вел себя как-то странно и прятал глаза: по-моему, его пугало присутствие этого ребенка. Кэтрин, сидя рядом с Дженнет, тоже, видимо, нервничала, и ни разу не заговорила с ней. Вскоре разговор вернулся к начатой Роджером теме охоте на ведьм.

– Давайте поговорим подробнее после ухода этой девочки, дабы избавить ее от возможных ночных кошмаров, – предложил Роджер. – Дженнет, поднимайся в свою комнату, утром я пошлю за тобой.

Девочка была настолько худенькой, что выскользнула из-за стола, даже не отодвинув стула. Она бесшумно удалилась из зала, и едва за ней закрылась дверь, возникло явственное ощущение того, словно ее появление было чистым наваждением.

Роджер повернулся к нам и с доверительным видом сообщил:

– Ее мать была вне себя, узнав о том, что поведала нам эта девочка. Я уж думал, что она лишится рассудка прямо у меня на глазах.

Господина Баннистера вдруг одолела отрыжка, и он извинился, прикрыв рот старческой, испещренной темными пятнами, рукой.

– Да уж, доложу вам, – проскрипел он, – эта Элизабет Дивайс точно услада для пресыщенных глаз. Вы ужаснулись бы, увидев ее: глаза у нее на разном уровне, причем тот, что выше, смотрит вверх, а другой – прямо упирается в пол.

Меня вдруг словно окатило ушатом ледяной воды. Я безмолвно взирала на мистера Баннистера, и он, видимо, ошибочно принял мое недоумение за изумленное восхищение.

– Она выглядела, как персонаж комедийной пьесы, но меня эти причуды природы не впечатлили. Не представляю, как ей удалось соблазнить двух мужчин и родить троих детей.

Во рту у меня стало сухо, как в пустыне.

– А где же они обитают, эти Дивайсы?

– На окраине Колна. Их Малкинг-тауэр не более чем жутко сырой амбар. Не представляю, как люди живут в таких развалюхах.