— Спасибо, что подвез! — говорю я, когда Багрянский выходит из салона, чтобы проводить меня.

Он открывает калитку, и я застываю на несколько секунд взглядом на его измученном лице. Мужчина выглядит убитым. И отчасти я понимаю его страдания… Не дай Бог кому-то пережить нечто подобное.

— Держись! Все будет хорошо! Мы справимся и спасем ее! — зачем-то говорю слова поддержки, которые ну никак не помогут.

— Дымка-а-а! — тянет Багрянский и хватает меня за руки. — Перебирайся ко мне в дом! Я боюсь за тебя, ведь однажды ты потеряла ребенка… Я хочу окружить тебя заботой, в доме постоянно кто-то есть, кто сможет помочь, а тут ты одна! Я боюсь, что есть угроза потерять нашего малыша…

— Нет! — мотаю головой я и вытаскиваю руки. — Сейчас мы даже не уверены, что получится забеременеть… Пока не следует говорить об этом, а потом посмотрим… Спокойной ночи!

Я ухожу, не оставляя мужчине шанса сказать что-то еще.

Сбегаю от него, потому что боюсь, что могу простить его… Такие странные чувства появляются внутри, словно я готова забыть измену и стать с Багрянским если не любовниками, то друзьями.

***

Всю ночь я плохо сплю: меня охватывают то жар, то холод. Состояние непонятное. Я просыпаюсь в холодном поту и скидываю с себя одеяло, а потом мерзну и снова натягиваю его. В голове все время крутится мысль, почему Багрянский считает, что это я стала причиной измены? Почему он говорит так, словно это я попросила Аню переспать с ним? Могла ли она сказать ему что-то подобное после того, как измена случилась? Вероятно, могла… Но неужели он поверил ей? Не понимаю и того, для чего ему возвращать отношения. Я вспоминаю его поцелуй, наполненный былым трепетом… Почему он изменил мне, а теперь пытается вернуть все? Грустно и больно от непонимания ситуации. Голова кружится, когда я просыпаюсь в очередной раз, и я решаю выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Еще темно, но солнце уже начинает всходить. Я обхватываю себя руками от прохлады и немного ежусь, но не спешу вернуться в дом. Присаживаюсь на крыльцо, где частенько сидела с бабушкой.

Почему вся моя жизнь настолько неправильная? Чем я провинилась, что судьба оказалась настолько жестокой со мной?

За этими мыслями я даже не замечаю Виктора, успевшего войти во двор. Мужчина приближается ко мне с улыбкой на губах.

— Доброе утро, принцесса! Почему так рано проснулась? — нежным голосом спрашивает Виктор.

— Доброе… Не спится почему-то… Тревожное состояние, — пожимаю плечами я.

Витя садится рядом, и мы говорим о прошлом. Мужчина, вероятно сообразив, что я немного замерзла, приобнимает меня, а я злюсь на себя. Ну почему я таю в объятиях предателя и не могу так же реагировать на прикосновения другого мужчины? Почему я воспринимаю Виктора, как родственника, друга, но не могу почувствовать с ним то, что чувствую в руках Багрянского?

— Что ты решила с беременностью? — вдруг спрашивает Виктор, и я выбираюсь из кольца его рук.

Несколько секунд смотрю в его глаза, поджимаю губы.

— Ничего, Вить… Уже все сделано, не о чем думать. Мне остается ждать результата…

Виктор широко распахивает глаза и хватает ртом воздух. Его руки сжимаются в кулаки, и у меня начинает бешено колотиться сердце.

— Ты с ним спала? — спрашивает Витя, а меня отчего-то раздражает его вопрос.

— Нет… Не спала. Сейчас существует немало других способов забеременеть! — отвечаю я, отводя взгляд в сторону.

— Прости… Я не должен был говорить об этом так резко! — принимается оправдываться Виктор.

— Все нормально! — зачем-то вру, пусть и не люблю этого делать.

Ничего не нормально в этой ситуации.

— Тань, ты должна знать, что я буду рядом с тобой в любом случае! Я поддержу тебя! Мне давно следовало поговорить с тобой откровенно и признаться в том, что…

Телефон начинает звонить и не дает Виктору договорить. В ушах появляется гул, и я радуюсь, что он не признался в любви, потому что ответить я ему все равно не смогу.

Звонит Багрянский, и я нажимаю на кнопку ответа.

Конечности вдруг холодеют, а ноги начинают дрожать. Если бы я не сидела на крыльце, то могла рухнуть в эту секунду от слов, которые сухим сдавленным тоном произносит Багрянский и, кажется, он плачет:

— Ася в реанимации!

— Как? Почему? Все настолько серьезно? — спрашиваю, стискивая трубку трясущимися пальцами.

— Серьезно, Дымка! Все очень серьезно! Ночью ей стало плохо… Я не знаю, что делать… Какой я отец, если не могу помочь, когда так нужен ей?

— Подожди! Что говорят врачи?

— Черт! — ругается Багрянский, а я не сразу понимаю, что именно случилось.

Слышу свист тормозов и сигнал машины, явно большой. Удар и звук разбивающегося стекла разрезают барабанные перепонки. Сердце готово вырваться из груди, потому что я начинаю медленно осознавать, что случилось.

— Демьян! — кричу я, но он не отвечает, а в трубке до сих пор стоит громкий непонятный звук.

Ася в реанимации…

Демьян явно попал в аварию…

И что мне с этим теперь делать?

Перевожу взгляд на Виктора, но не могу ничего сделать: руки просто опадают плетьми вдоль тела, а телефон вываливается и стукается о кирпич. По экрану ползет трещина, и мой взгляд прилипает к ней.

Виктор прижимает меня к себе. Он рядом, пытается поддержать, и я благодарна ему, но в эту секунду я хочу находиться там, где Демьян, чтобы убедиться, что он жив…

В ушах стоит гул, а голова идет кругом. Несмотря на весь хаос, творящийся вокруг, на губах появляется улыбка. Она задерживается на губах совсем недолго, но словно освещает мне путь. Я до сих пор слышу крик Дымки. Она испугалась за меня, как бы сильно не старалась показать, что я ей безразличен.

С уголка губ стекает теплая тягучая жидкость, конечно же, кровь. Голова лежит на сработавшей подушке безопасности, и я не могу пошевелиться.

Проклятое состояние…

Каждую косточку ломает, и я очень рассчитываю, что со мной все в порядке, что позвоночник цел, потому что мне нельзя становиться инвалидом. В голову вдруг ударяет мысль, что Дымка может потерять ребенка, если будет переживать за меня. Пока мы не знаем даже, случилась ли беременность, но если случилась… Меня охватывает ужас. Следует предупредить ее, что все в порядке, что я успел свернуть, пусть и снес добрую часть ограждения.

Сам не знаю, как на встречку вылетела эта фура. Все произошло слишком быстро. Или это я вылетел на ее полосу?

Я пытаюсь дотянуться до телефона, чтобы позвонить Дымке, но не могу нащупать проклятый мобильник… Он куда-то упал, а из-за подушек в салоне слишком тесно и неудобно. Пытаюсь сдвинуть сиденье, но оно заклинило и отказывается подчиняться.