А может… А может, он решил самостоятельно прийти на работу? А что? Аня же ему все вчера подробно объяснила! Он и решил…

Аня села в машину и понеслась на работу, сразу в гараж, где и должен был собираться в поездку Лешка.

В гараже шли приготовления полным ходом. Однако японский грузовик грузил не Лешка, а Витька Смолевский, которого Николай Степанович хотел отправить в отпуск.

– Витя, а что… сегодня ты едешь? – дрожащим от волнения голосом спросила Аня.

– А кто ж? – удивился тот. – В тот раз Андрюха Воропаев ездил, а теперь я, у нас все по плану, а чего?

– Витенька, а… а тебе Николай Степанович ничего не говорил вчера? Не звонил? – хитрой лисой выпытывала Аня.

– Не звонил… а он мне никогда не звонит. И я ему не звоню. А чего надо?

У Ани отлегло от сердца. Хоть в одном повезло, когда ее шеф собирался в круиз с очередной Забавой, он напрочь забывал про все на свете.

– Ну, Лешенька, я сделала, что могла, – прошипела сквозь зубы Аня и пошла в офис.

Конечно, в таком круговороте своих личных дел она и не вспомнила про купальник, который непременно надо было надеть, как того требовал Папахин. До того ли ей! Но самое интересное, что про купальники забыл и сам Родион Боянович. Зато весь отдел требование выполнил весьма прилежно. И если Наташа просто упаковала вещицу в пакетик и сунула в сумочку, то Лидия напялила его прямо под рабочий костюм. И теперь ежилась и беспрестанно дергала плечами.

– Девочки, вы скажите, а этот наш красавец правда нас куда-нибудь поведет, или я парюсь в нейлоне для личного удовольствия? – все больше раздражалась она. – Я совершенно не переношу синтетики! Меня всю так и корежит! Ну Иван же Афанасьевич! Ну почешите мне там, за лопаткой!..

Едва Родион Боянович по очередной надобности выскочил в их кабинет, Наталья сразу же захлопала на него накрашенными ресницами:

– Родион Боянович, а мы пойдем сегодня в бассейн? А то вы вчера просили, просили, мы пришли, а у Лидии от купальника всю грудь сводит!

– Какой бассейн, роза моя? – выкатил на нее глаза начальник отдела. – Сегодня наш шеф отъезжает… в командировку, надо принять дела!

– Не суетитесь, – равнодушно проговорила Аня, не отрываясь от монитора. – Ничего принимать не надо. По крайней мере – вам, я еще вчера все дела приняла. А шеф… Он уже улетел.

– Ты-ы-ы? – отвесил челюсть Папахин. Он был просто уверен, что несколько дней будет занимать место директора.

Все медленно обернулись к Ане, а Наташа медленно принялась собирать вещи.

– Наталья, а ты куда это? – удивилась Аня такому поведению.

– Да вы ничего-ничего, работайте… – смиренно проговорила она. – А я уж поеду… в Северный, в дочернее предприятие…

– Нет уж, теперь специалисты мне и самой нужны, – фыркнула Аня и простенько пояснила: – Я не буду тебя больше гнать, если что, я просто тебя премии лишу, да и все!

Наталья и вовсе сникла.

– Наташ, – перегнулся к ней через стол Мишка. – Я тебе подарю скотч, на рот налепишь…

– Нет, погодите, значит… значит, мы в бассейн не идем? – насупилась Лидия. – Значит, наш начальник просто так вот взял и нас… унизил своей ложью! А я… мой организм совсем не переносит синтетики. А я сижу! Мучаюсь!

– Лидия! А зачем вам бассейн? Я сегодня всех после работы приглашаю в ресторан! – вдруг объявил Мишка. – Сегодня пятница, отметим конец недели, а заодно и мой день рождения! У меня, между прочим, юбилей! Я уже и места заказал.

Все радостно завозились, загалдели, Лидия тут же забыла про синтетику, Наташа неизвестно зачем кинулась на шею Ане. Зиночка быстренько прослезилась, на сей раз от радости. Дундуков сразу стал вспоминать, что прошлому имениннику он переплатил двадцать две копейки и теперь сдавать должен меньше, так как набежали проценты. Только Папахин себя чувствовал немного чужим – корона как-то незаметно уплывала из рук.

– Миша, постой, – вдруг сообразила Лидия. – А как же ты заказал места, если мы в бассейн собирались? Предвидел, что ли?

Мишка немного помялся, потом удачно выкрутился:

– А мне сон приснился! Точно. Будто Родион Боянович вот так встанет и скажет, что с бассейном облом вышел! Я и подумал: с четверга на пятницу сны сбываются. Оно и сбылось!

В принципе Мишка почти признался, что еще вчера понимал – весь разговор Папахина несерьезный треп.

– И правда сбылся! – дернул бровью Родион и быстро вышел из кабинета.

Перед обедом дамочки решили по давней традиции обсудить с начальником подарок для именинника. В конце концов, именно он должен добавить финансов на гулянье, не сдавать же в самом деле собственные деньги.

Папахина нигде не наблюдалось.

– Девочки, я вам точно говорю, он обедает! – заявила Наташа. – Поедемте вниз… Ну никогда этого лифта не дождешься! Пошли пешком!

Едва они спустились на этаж ниже, как сразу услышали голос Папахина. Женщины притихли.

– Курочка моя, ну не ругайся… – умолял кого-то Родион по телефону. – Ну никак не могу прийти сегодня вовремя, у нас налоговая! Шурует, только пыль столбом… Да здесь все так запущенно, если бы не я… Нет, я, конечно, ни при чем, но ведь ты понимаешь. Куда без меня, я ж директор… Да-да, придется торчать здесь до глубокой ночи… Сам не хочу, а куда денешься?.. Ну Лю-ю-юсик… Твой чудик вырвется сразу, как только сможет… Рыбка моя, но я же…

– Тьфу ты, – сморщилась Лидия. – Пойдемте, девочки, этот чудик еще часа три приседать будет.

У Ани стало как-то противно на душе, будто ее обманули. Как будто она гналась за бабочкой, а поймала толстую, мерзкую гусеницу. У Наташки, похоже, были такие же чувства, потому что неизвестно отчего она вдруг принялась вытирать руки о юбку.

– Представьте, он сегодня мне руку пожал, кретин! – надулась она. – Будто я доярка-медалистка!

Аня вечером не пошла ни в какой ресторан. Отозвала Мишку в сторону, вручила ему деньги в подарок от себя лично и сослалась на повышенную занятость, как-никак она теперь стала директором. Хоть и временно. Парень не сильно обиделся, понял и пообещал нафотографировать всех в самых интересных позах.

– Будем потом их шантажировать, точно? – прищурился он, изображая шпиона.

– И трясти деньги, – мотнула головой Аня, понизив голос.

Мишка хоть и поднял настроение, но ненадолго. Аня ехала домой и соображала, что она скажет Изобарову. Будет говорить, что он предатель, подлец, мерзавец? А зачем? Он от этого лучше не станет. Да и вообще, как теперь с ним можно говорить? О чем?

Он сидел возле ее дверей – осунувшийся, бледный и совершенно трезвый. Под глазами еще и старые синяки не совсем сошли, а уже чернели новые – от бессонной ночи или от беспробудного пьянства.

– Лиманова… – начал он, но Аня отодвинула его рукой и молчком открыла двери.