В первоначальной версии этой сказки злой умысел отсутствует. Наделенная чудесными дарами невеста должна закрывать лицо вуалью, чтобы его никогда не касался воздух. Король присылает за ней специальную карету, но на полпути стекло кареты ударяется о сук и разбивается, солнечные лучи (!) падают на снявшую вуаль девушку, она превращается в золотую утку и улетает. Сопровождавшей ее тетке приходит в голову идея заменить красавицу собственной дочерью. Конечно, тетка оказалась там случайно, что подтверждают записи самих авторов: «Своеобразно то, что полученная в дар красота должна быть защищена от наружного воздуха и солнечных лучей. По дороге ведьма разбивает окно кареты, врываются воздух, солнце, и девушка превращается в золотую утку».

Защита дарованной красоты от солнца действительно не поддается объяснению. Но не защита невесты. Дикарям известен обычай укрывательства девиц от солнечных лучей перед началом первых менструаций, который был принят, по версии некоторых историков, и в древней Европе. Однако в сказках он нашел отражение скорее в мотиве заточения героинь (прежде всего царских дочерей), чем в мотиве исчезновения невесты и ее дальнейшей замены. Укрывание красоты от солнца и воздуха Я. Гримм связывал также с мифами о троллях, окаменевающих под лучами солнца, а затем в согласии с принципами мифологической школы выстраивал цепочку от камней к небесным знамениям, а от небес – к птицам.

Нужна ли эта цепочка? Не потому ли будущая королева прячется от солнца, что прежде на ее месте находилось существо, испытывающее вред от солнечных лучей (та же троллиха)? Не свидетельствует ли о возможности полового контакта мужчины с таким существом наличие урода, подменяющего красавицу?

Вот пример. Рукопись XIII в. повествует о мифической возлюбленной Карла Великого, которую он скрывал в Ахене: «Она отличалась таким свойством, что когда Карл приходил к ней – оживала, а когда покидал ее – умирала. И вот как-то раз он приехал к ней и заключил ее в свои объятия, но вдруг ей в рот попал луч солнца… с тех пор она умерла и никогда больше не оживала снова». Но как нарочно, в исландских сказках о женах-великаншах нет и намека на их зависимость от солнца и света!

Птица кажется мне незначащим добавлением. В русской сказке «Белая уточка» (тип 403) ведьма околдовывает княгиню, а та, став уточкой, рожает обыкновенных ребятишек. Ведьма, если помните, имеет связь с птицами, и, возможно, уточка попала в сказку из-за умения ведьмы обращать людей в животных. Скажем, в типе 450, прославленном сказкой братьев Гримм «Братец и сестрица», брат королевы – козлик. Мачеха-ведьма и ее дочка запирают королеву в ванной и разводят адский огонь. По ночам королева возвращается, ухаживает за своим ребенком и гладит козлика. Когда же подмена обнаруживается и ведьму сжигают, а ее дочку отдают диким зверям, чары с козлика спадают, и он становится юношей. В типе же 408, образовавшемся из сказки Базиле «Три лимона» (итальянская сказка «Три апельсина»), невесту королевича заменяет хромоногая и кривая на один глаз служанка. Она не умеет колдовать, поэтому красивая девушка сама оборачивается фруктом и сама из него появляется.

Но может, значение имеет не небо, а водоем, куда падают героини немецких и русских сказок? Важна не способность уточки летать, а ее способность плавать? Что ж, в таком случае водоплавающая птица непременно присутствовала бы в скандинавских сказках, в большей части которых невеста или жена плывут на корабле. Однако птиц там нет. Нет уточки и в «Сестрице Аленушке и братце Иванушке» (тип 450), где жена купца просто лежит под водой с камнем на шее, брошенная туда ведьмой.

Киттельсен взял на себя смелость изобразить будущую невесту-самозванку

В норвежской сказке «Невеста-коряга» (тип 403) плывущая на встречу с королем падчерица страдает от глухоты, а злая мачеха и уродливая сестра («с пятиаршинным носом, трехаршинным подбородком и скрюченной сосенкой, похожей на корягу, на голове») нагло этим пользуются. «Сам король спешит к тебе навстречу!» – возвещает брат героини. «Что он говорит?» – беспокоится красавица. «Он говорит, чтобы ты бросилась в море», – отвечает мачеха. И девушка бросается в море, доказывая, что глухота – не единственный ее недостаток. Призрак утопленницы трижды приходит во дворец, король ранит его ножом в мизинец, и вытекшая кровь возвращает героине человеческую природу.

Тролли и похищенная принцесса. Иллюстрация Й. Бауэра (1915) к сказке В. Стенстрёма «Мальчик, тролли и приключение»

Скандинавские сказки о подставной жене и невесте со временем мало изменились. В литературной сказке Стенстрёма «Мальчик, тролли и приключение» тролли выкрадывают принцессу, а во дворце тем временем заправляет королева-троллиха со своей родной дочкой, готовящейся унаследовать трон.

К сожалению, мы не можем выделить в этих сказках первичный персонаж. Ведьма, несмотря на свою архаичность, явно пребывает на чужом месте. Не в натуре мертвой старухи выходить замуж за короля или женить его на своей дочери. Но колдовство имеет определенное значение – оно помогает устранить красавицу (при этом используются различные средства, а не только превращение в птицу), сделаться похожей на нее, да и манипуляции обманутых мужей с мечами и ножами введены в сказку неспроста (не отсюда ли взялся злосчастный топор кузнеца?).

Мачеха не годится на роль женщины из чужого племени, поскольку невеста, над которой она измывается, тоже пришлая. Остается колдующая троллиха с ее пресловутым сладострастием. Но почему нет подобного ей образа в других европейских сказках о подменах? Не разгадана манера поведения братца-людоеда, неизменно вылезающего из-под земли. Открывающиеся в полу люки и двери встретятся нам во второй части книги.

Нижеследующая норвежская сказка типа АТ 302 («Великан без сердца» или «Смерть Кощея») не претендует на звание «страшилки», но она может помочь нам в исследовании образа тролля (великана).

В сказке «Великан, далеко припрятавший свое сердце» задача Аскеладдена – спасти шестерых принцев и принцесс, обращенных великаном в камень (случайная деталь). По пути в его замок герой оказывает помощь ворону, лососю, волку, причем голодному хищнику он скармливает свою лошадь. Волк рассказывает ему о принцессе, живущей в замке, – она должна вызнать, где великан прячет свое сердце. Дважды великан морочит голову девушке, но ему недостает ума (или мешает чувство) догадаться о ее коварстве. «Далеко-далеко посреди моря есть остров, – признается великан на третий раз, – на острове стоит церковь, а в церкви есть колодец, в том колодце плавает утка, внутри утки лежит яйцо, и вот в том-то яйце и спрятано мое сердце». Волк отвозит Аскеладдена к морю и доплывает с ним на спине до острова. Ворон снимает ключ с церковной башни. Лосось достает яйцо из колодца, куда его обронила утка. Окончание сказки по-человечески жестоко: Аскеладден шантажирует великана, сжимая и разжимая сердце-яйцо, пока тот не соглашается расколдовать принцев и принцесс. После снятия чар герой давит яйцо, и великан умирает. Есть альтернативный исход – герой помещает сердце великана ему в грудь и велит больше не вынимать его. Магия, по обыкновению, сменяется психологией (бессердечность злодея).