При этом Ральф Джерард еще в 1946 году предчувствовал и догадывался о значительной части того, что когнитивная наука уже начинает демонстрировать вне всяких сомнений, о чем и написал в журнале The Scientific Monthly:

«Очень много внимания уделяется феномену познания: путем медленного накопления правильных решений в ходе приобретения опыта [впитывание знаний] и внезапного озарения, которое подсказывает правильный ответ [интуиция]. Кажется, они очень разные, но возможно, даже вероятно, что на самом деле они очень похожи. В обоих случаях в мозгу должны образоваться новые функциональные связи; и этот процесс может быть постепенным, ведь перед появлением озарения нужно накопить знания. Большая часть работы мозга предшествует внезапной вспышке. Теория гравитации может родиться, только когда метафорическое яблоко падает на уже подготовленную голову; только когда процесс развился до определенного критического уровня, он перетекает в сознательное озарение».

Невозможно проникнуть в утробу, чтобы сформировать там ребенка. Он там есть сам по себе и появляется на свет целиком… Безусловно, то, что вы пишете, вы контролируете гораздо больше; но позвольте процессу захватить вас, и, если кажется, что вы сбились с пути, не мешайте ему и не пытайтесь вернуться назад.

Гертруда Стайн

Описывая творческий процесс, писатели и художники используют много разных метафор. Однако самая распространенная из них – сравнение с беременностью и созреванием плода. Рождение идеи, по их мнению, происходит так же, как и рождение ребенка. Для начала нужно посеять семена. Затем необходимо «чрево», чтобы зародыш развивался в безопасности, питался и чтобы никто ему не мешал. Прародитель – главный, он создает условия, в которых младенец развивается, его можно сравнить с хозяином, но не с производителем. Мы не «делаем» ребенка, он рождается сам, точно так же как озарение или вдохновение. У созревания есть свое собственное расписание. Ни психологически, ни биологически процесс нельзя ускорить. Его невозможно контролировать: как только он начат, все развивается само собой. И, преодолевая опасности и не поддаваясь вмешательству, приведет к желанной цели.

Далеко не только романтики представляют умственные способности подобным образом. Даже Беррес Скиннер, бихевиорист до мозга костей, однажды читал лекцию в Центре поэзии в Нью-Йорке, которую назвал «О “рождении” стихотворения». Свое выступление он начал, пояснив, что есть любопытное качество, которое эта лекция иллюстрирует, и сам он в настоящий момент в муках «рождает» лекцию{51}. Далее он продолжал раскрывать метафору более подробно: «Если женщина родила ребенка, мы не говорим о творческих достижениях. Этот глагол предполагает, что зародыш выношен до положенного срока. А затем, когда она произвела дитя на свет (как будто рождение ребенка – это способность или дар, которые могут быть даны свыше), мы объявляем, что у нее есть ребенок. При этом, говоря “у нее есть”, мы не имеем в виду, что “она им владеет”».

Каков же на самом деле материнский вклад? Мать не может определить по своему желанию цвет глаз или кожи ребенка. Она передает ему набор своих генов, которые на самом деле совсем не ее, а точно так же унаследованы от ее родителей, и через них – от других поколений. Этот набор также от нее не зависит. Так ли это? Определенно в том, что она передает ребенку карие глаза и рыжие волосы, нет ее личной заслуги. По мнению Скиннера, «биологу совсем не трудно описать роль матери. Она – место, где происходит очень важный биологический процесс. Она дает тепло, защиту и питание, но при этом не создает ребенка, который все это получает. Так же и поэт: его личность – это место, в котором сходятся определенные генетические и внешние свойства». И, как мы видим, то, что может быть справедливо для поэта, точно так же справедливо для ученого, писателя, скульптора или разработчика.

Эта аналогия напоминает нам: несмотря на то, что процесс творчества скорее органический, нежели механический, природа «инкубатора» играет жизненно важную роль для прорастания семени. Мать не просчитывает внутриутробное развитие младенца, но на него сильно влияют ее телосложение, характер и темперамент, образ жизни, ее предки, чувствительность, вкус и отношение к окружающему миру. Важно, кто эта женщина, какова физическая и эмоциональная среда, в которой она живет. Эти факторы воздействуют на природу и качество «убежища», внутри которого развивается новая жизнь. Точно так же с интуицией: есть условия, которые создают в ментальном лоне более или менее благоприятные условия для рождения и развития идей. А также для разных людей существует множество конкретных способов, чтобы сознательно или интуитивно их создавать. Чем четче мы можем определить, что это за условия, тем лучше увидим, как поспособствовать их развитию.

Прежде всего нужно найти семена. И для этого человек творческий должен задумываться над сложными вещами, быть открытым новому и жаждать знаний. Человеку необходимо позволить себе наполниться идеей. До тех пор пока вам не дают покоя детали, которые упорно отказываются соответствовать нормам приличия, или пока какое-нибудь случайное замечание находит отклик у ваших собственных неизложенных взглядов или чувств, всегда найдется место творческому процессу. Альфред Хаусман[14]вдохнул новую жизнь в давно избитый образ, сказав: «Если бы мне нужно было охарактеризовать категорию, к которой относится [поэзия], я бы назвал ее внутренним соком. Это и естественный сок, как смола хвойного дерева, и болезненный, как тот, что формирует жемчужину внутри раковины. Я думаю, что в моем случае это второй вариант, хотя я не умею обращаться с ним так же ловко, как это делают моллюски»{52}.

Для ученого стимулом может послужить необъяснимая деталь или несоответствие данных. Воображаемыми семенами, из которых позже взошла теория относительности, стала попытка молодого Эйнштейна представить, как было бы здорово проехать верхом на луче света. Одна молодая женщина-астрофизик из Кембриджа во время ежедневной проверки километровой распечатки данных с радиотелескопа вдруг усмотрела несколько цифр, которые ее озадачили. Их легко можно было не заметить или списать как помехи, но в итоге после трудной последующей работы был открыт абсолютно новый тип звезд. У малюсенькой плодовой мушки, единственной из сотен таких же, был глаз неправильной формы. Одному биологу это не давало покоя. Пять лет спустя он открыл рецепторный белок, который может привести к образованию раковых клеток{53}.

В деловом мире конкурентное преимущество будет у того исполнителя или разработчика, который способен почувствовать что к чему при явном ухудшении дел и у которого найдется время хорошенько обдумать все варианты развития событий на рынке. В воспоминаниях писателей и художников также можно найти подтверждение тому, насколько важно чувствовать и замечать мелкие подробности. Генри Джеймс в предисловии к книге «Трофеи Пойнтона» излагает, насколько необходимы подобные детали. Как-то раз в канун Рождества он ужинал с друзьями, когда девушка рядом с ним сделала, как он выразился, «один из тех намеков», в которых он всегда немедленно узнавал «росток»… И далее Джеймс пишет: «Большинство рассказов, вышедших из-под моего пера, берут начало из [таких]… драгоценных крупиц. Такова интересная правда о случайном намеке, о блуждающем слове, о едва уловимом отзвуке, встречаясь с которым воображение писателя вздрагивает, как от укола острым предметом. Его достоинство целиком зависит от подобного сходства с иглой, от способности проникать внутрь как можно точнее»{54}.