– Но нужно ли мне это делать? – усомнилась Франческа. – Не подействует ли на нее мое присутствие как соль на рану? Не хочется быть жестокой.

– Она не примет решения моего сына до тех пор, пока не увидит, что ничего изменить уже нельзя, – возразил герцог Тит. – Поэтому наше совместное прощание окажется весьма кстати.

В глубине души Франческа не согласилась, потому что понимала: если бы она имела виды на Рафаэлло, а он выбрал другую, видеть соперницу рядом с женихом было бы больно и обидно. К тому же поражение ясно показало Аселин, что далеко не все в ней безупречно, а ведь она считала себя куда выше и побочной дочери генуэзского герцога, и дочери флорентийского торговца шелком.

– Хорошо, синьор, – покорно согласилась Франческа.

Рафаэлло слышал короткий спор между отцом и невестой. Сам он считал, что Франческа права, однако не мог не восхититься той кротостью, с какой она приняла решение будущего свекра, и выразил одобрение легким пожатием руки. Взгляды их встретились, однако никто не произнес ни слова.

Аселин фурией вылетела во двор. Повозки с ее багажом уже отправились в путь. Все служанки, кроме Ариэль, которой тоже предстояло ехать верхом, сидели в повозке, готовые пересечь ближайшую границу между герцогством Террено Боскозо и Францией, чтобы вернуться в поместье графа дю Барри. Аселин была одета в темно-синюю бархатную амазонку, богато украшенную кружевами. На кожаной перчатке сидел сокол-перегрин.

– Я готова, – объявила она, как будто это и так не было заметно, и смерила Франческу и Рафаэлло сердитым взглядом.

– Благодарю за визит, синьорина. Ваше присутствие заметно оживило жизнь в моем доме, – вежливо произнес герцог Тит. – Посылаю вашему благородному отцу подарки в знак признательности за позволение приехать. – Он сделал элегантный жест в сторону обоза с дарами. – Там вы найдете превосходного жеребца, полученного от моих собственных лошадей, двух породистых гончих, шелковый мешок с редкими луковицами тюльпанов, купленными этим летом у заезжего торговца, и несколько рулонов дорогих тканей. А еще дюжину серебряных кубков с золотой гравировкой, шесть золотых вилок, освященное самим папой распятие из золота и серебра и, наконец, рубиновое ожерелье и кольцо, которые могут понравиться вам, Аселин.

– Все ваши подарки отец немедленно отдаст своей потаскухе-жене, – ядовито прошипела Аселин. – Так что от моего провала эта дрянь только выиграет, синьор. – Она слегка повернула голову и обратилась к Рафаэлло, рядом с которым стояла Франческа.

– Вы совершили ошибку. Она с вами спит? Таким способом сумела завоевать расположение? Да и чего еще можно ожидать от торгашеского отродья? Надеюсь, что хотя бы дети окажутся действительно вашими.

– Это ложь! – воскликнула Франческа, пунцово покраснев. – Я девственница! Как ты смеешь такое говорить? Сохраню верность тому человеку, за которого выйду замуж. Утверждать что-то иное – значит совсем не понимать моего характера. И все же желаю успеха и счастливого пути. Прощай! Надеюсь, больше никогда не придется встретиться.

– Ну вот, наконец-то между нами обнаружилось что-то общее, – ответила Аселин, – потому что я тоже надеюсь больше никогда не встретить тебя! – Не произнеся больше ни слова, она сердито отвернулась, села на коня, взмахнула хлыстом и галопом вылетела со двора.

Растерянная Ариэль и повозка со служанками обреченно тронулись следом.

– Слава богу, что ты не выбрал эту мегеру, – с облегчением вздохнул герцог Тит.

– Несмотря на благородное происхождение, хорошие манеры мадемуазель абсолютно чужды, – покачала головой Франческа. – Могу понять ее разочарование, и все же столь низким словам нет оправдания. Я почти сочувствую тому несчастному, который заблуждается настолько, что готов на ней жениться.

– Если граф умен, то отдаст ему эту злюку как можно быстрее, – заметил герцог и улыбнулся. – Зато мне досталась дочка, о которой можно только мечтать.

Франческа ответила искренней теплой улыбкой. Если удастся заставить себя принять неожиданный поворот судьбы, то герцог станет лучшим из всех возможных свекров и очень надежным союзником.

– Полагаю, в замужестве Аселин ожидают многочисленные побои, – усмехнулся долго молчавший Рафаэлло. – Такого свирепого нрава не выдержит ни один супруг.

– Если бы она стала вашей женой, вы бы ее били? – уточнила Франческа.

– Я бы ее просто задушил, – ответил жених почти серьезно.

Следующие несколько недель пролетели незаметно, и теплый сентябрь сменился октябрем. Деревья в лесу уже начали желтеть и краснеть, особенно ярко выделяясь на фоне сосен. С помощью мажордома герцог Тит приступил к подготовке свадебного пира, в котором предстояло участвовать всем жителям герцогства Террено Боскозо. В замок пригласили искусного каллиграфа и поручили написать сотню-другую приглашений для самых почетных гостей. А простых граждан решили оповестить о празднике огромными плакатами на площадях.

Десятого октября из Флоренции прибыло подвенечное платье в сопровождении личной портнихи Орианны Пьетро д’Анджело, которой предстояло остаться до торжественного дня. А потом, если дороги не заметет снегом, ей надлежало вернуться во Флоренцию, чтобы подробно рассказать и о ходе приготовлений, и о самой свадьбе. Приветствуя синьору Софию, Франческа отлично понимала, что в этом и заключается основная цель ее приезда. Терца и сама смогла бы подогнать платье по фигуре, вот только возвращаться во Флоренцию она не собиралась.

– Ваша матушка глубоко огорчена, что не сможет присутствовать на радостном событии, – сообщила мастерица и улыбнулась: – Но я опишу ей каждую деталь, причем неоднократно, чтобы казалось, будто бы она видела все собственными глазами. – Синьора София рассмеялась. – Из моей памяти не улетучивается ни одна мелочь. Ни одна!

Герцог Тит пришел специально, чтобы посмотреть, как сидит платье.

– Вы невероятно прекрасны, дочь моя! – воскликнул он. – Как только подарите мужу первенца, приглашу одного из знаменитых флорентийских художников и закажу ваш портрет в образе Пресвятой Девы с младенцем Иисусом и повешу в фамильной галерее на самом почетном месте!

Франческа страдала и терзалась сомнениями, потому что отчаянно не хотела замуж. Но что же делать? Приглашения уже разосланы, свадебный пир продуман до мелочей, свадебное платье готово, а отец Сильвио даже подписал брачный договор и скрепил его печатью отца. И вот теперь герцог, добрейшей души человек, увидел в ней и в ее будущем ребенке мадонну с младенцем. С каждым днем паника охватывала ее все больше и усугублялась тем, что Рафаэлло ухаживал галантно и красиво. А минувшим вечером, когда они остались в зале вдвоем, неожиданно увлек к себе на колени. Франческа испуганно замерла, но, едва почувствовав прикосновение теплых губ, сразу успокоилась… больше того, неожиданно для себя самой горячо ответила на поцелуй. Его губы оказались пьянящими и завораживающими. Внезапно он проник в рот языком и принялся властно исследовать тайное пространство. Франческа протестующе пискнула, однако наступление продолжалось. И вот наконец она последовала опасному примеру и робко погладила его язык своим.