– А где сейчас полковник Сомов?

– Мы пытаемся его догнать.

– Значит, будем догонять… – прошептал я и еще больше взвинтил темп передвижения. И тут в районе поворота ущелья неожиданно раздался сильный грохот. Я обернулся. Небо вдали было светлое и ясное, можно сказать, даже белое, как в самый знойный день.

– Светошумовые мины… – понял полковник с высоты своего опыта.

– Так точно, товарищ полковник. Две штуки. И два «Медальона». Думаю, в узком пространстве ущелья преследующая нас группа уничтожена, у «Медальона» жуткая поражающая сила.

– Уже легче… – коротко оценил наш успех малоразговорчивый полковник. – Надеюсь, подполковник Мамедов, которого ты, старлей, побрезговал застрелить, был во главе этой группы. Он не должен был отказаться от преследования Сомова. Это его единственный вариант не попасть под суд и вообще выжить.

– Вы уверены, что они разделились? – Меня обрадовало, что Лущенков мыслит так же, как я.

– Это естественное действие.

– С этим соглашусь…

Мы двинулись дальше. И еще через небольшой промежуток времени на смену второму вертолету прилетел первый. Но ему тоже предстояло работать в инфракрасном и тепловизионном режимах, значит, тоже скоро кончится заряд. Белых ночей на Северном Кавказе, как на российском Севере, к сожалению, не бывает.

– Переход в соседнее ущелье подземный? – спросил я полковника Лущенкова.

– Раньше был подземный, но его взорвали. Кажется, спецназ ГРУ взрывал. Какое-то другое, видимо, подразделение, не ваше. Тогда провалилась часть хребта, и в этом месте, карабкаясь, можно перейти. Но есть там один участок, где метров на двадцать нужно становиться скалолазом. Мы там весной ходили. Один забирается с веревкой, за ним по веревке остальные.

Разговаривали мы мало, чтобы не перебивать дыхание при быстром передвижении. Привал устроили, когда я скомандовал.

Никаких костров на привале, естественно, не разжигали. Но в темноту вслушивались и всматривались – я с помощью бинокля и «планшетника», то есть камер «беспилотника», передающих изображение на «планшетник», солдаты посматривали в прицелы, поднимая свои автоматы.

– Старлей, у тебя пармедол[19] есть? – поинтересовался Лущенков. – У меня два шприц-тюбика было, менты себе забрали.

– Обязательно есть. В индивидуальном санитарном пакете. Есть и у санинструктора. Много нужно? Большую дозу принимать я бы не посоветовал. Сначала легче станет, но потом последние силы отнимет. В сон свалит. А вы и без того, товарищ полковник, не спавши вторую ночь…

– Пока одну дозу, этого хватит. А не спать я могу неделю. Однажды пришлось… В молодости еще…

Я вытащил индивидуальный санитарный пакет из подсумка, нашел бело-прозрачный даже в темноте шприц-тюбик, протянул полковнику. Тот сосредоточенно снял предохранительную головку, прямо сквозь штанину вколол иглу себе в бедро и выдавил содержимое тюбика.

– Боль достала?

– И боль, и усталость…

Отдышавшись до уровня нормального дыхания, я заблокировал внутреннюю связь и по внешней вызвал майора Колокольцева. И в этот раз мне не пришлось ждать, когда дежурный офицер узла связи доложит о вызове. Ответил сам начальник штаба:

– Корреспондент «сто одиннадцать». Слушаю.

– Товарищ майор, это «девятьсот семнадцатый»…

– Да, Юрий Викторович, я понял. Докладывай обстановку.

– Вам уже что-то доложили?

– Да, я разговаривал с Хачатуровым. Он просит вертолетом доставить ему генераторную станцию. Опасается, что аккумуляторов не хватит.

– Если мы затянем решение вопроса до следующей ночи, наверняка не хватит, товарищ майор. В темноте аккумуляторы садятся очень быстро.

– А ты не затягивай. Что там с ментами? Разрешился вопрос?

– Трудно сказать. Мы миновали их лагерь, освободили полковника Лущенкова и теперь колонной пытаемся догнать группу полковника Сомова. Позади себя заминировали тропу, и менты попытались нас преследовать. Больше мы их не видели.

– Понятно. Догоняй Сомова. Он, предположительно, гонится за эмиром Шерханом и эмиром Шайтановым. Помоги ему. Просьбы к лейтенанту Хачатурову будут?

– Поддерживаю просьбу лейтенанта относительно генератора. И еще – пусть держат в готовности дроны самолетного типа с боевыми ракетами. Оба. Если возникнет в них необходимость, я вам, товарищ майор, сообщу. А лучше бы сразу пролетели до того места в ущелье, куда проложен маршрут ментовского вертолета – Хачатуров в курсе, – и где-то там разбомбили банду Шайтанова… Если будет возможность… – Я посмотрел на полковника Лущенкова – тот согласно кивал. – Вот и полковник Лущенков со мной соглашается…

Мы шли по ущелью в том же высоком темпе, когда мой «планшетник» сообщил мне, что над нами находятся дополнительные камеры, которыми я имею возможность пользоваться. Естественно, я понял, что это за камеры, и подключил поочередно камеры дронов-бомбардировщиков. Они шли на большой высоте, однако нас им было видно. Летели они не просто над горами, а целенаправленно над ущельем, выполняя, как я сообразил, программу, заложенную в «беспилотник» полицейской команды. Нас это вполне устраивало, потому что таким образом мы смогли бы увидеть и группу полковника Сомова, и банду Шайтанова. Группу Сомова мы вскоре увидели, четыре точки прямо посредине ущелья. Группа шла, а не отдыхала, несмотря на ночь. Видимо, полковник Сомов рассчитывал догнать банду до того, как она перейдет создавшийся между ущельями перевал.

– Куда направляется Шайтанов? – напрямую спросил я полковника Лущенкова.

Он в ответ только плечами пожал.

– Хорошо. Пусть так. Тогда, может быть, товарищ полковник, вы мне скажете, куда направляется эмир Шерхан?

– Этого, старлей, я тоже знать не могу. Могу только предполагать, что он планирует перейти грузинскую границу и через Грузию перебраться в Турцию, где у него есть дом на побережье Черного моря, там в настоящее время проживает его семья – жена и четыре дочери. Однако мои предположения – это только плоды моего воображения, от действительности они могут быть далеки. Дом у него и в Грузии есть, в районе Батума. Не стоит на бредовых предположениях зацикливаться. Отработаем правильно, все обязательно узнаем. Скажи лучше, что камеры показывают. Есть что-то интересное?

– Есть. Нашлась, думаю, группа полковника Сомова. Четыре человека в высоком темпе идут вверх по ущелью. Кроме них, я думаю, больше некому.

– Скорее всего, некому. Далеко им еще до банды?

– Банду я пока не вижу. Ночью, товарищ полковник, есть возможность преодолеть перевал?