Королева же ходила по залу взад и вперёд. Несколько раз она проходила мимо тюльпана так близко, что Лёшик видел её шелковистые волосы пшеничного цвета, рассыпавшиеся по плечам, и красивые изумрудные глаза. К счастью, сама Люсинда не заметила человечка.

– А этот мерзавец утверждал, что я стала злой и жестокой! Негодник! Разве он не знает, что все мои мужья умерли в день моих свадеб, и что Бог так и не дал мне дочь? Спасибо Лелии Дан за тебя, моя крошка! Повешу Гелора завтра же, после свадьбы. И этого чаёвного, который ему помогал. Вместе со всей его семьёй!

– Повесите? – побледнела Леля. – А разве свадьба завтра? Вроде послезавтра…

– Нет-нет, завтра! – отрезала королева. – Чтобы нам не мешали такие негодники, я решила поторопить со свадьбой! Ну ладно, не стану тебя отвлекать! Одевайся! Коронация через час!

Леля поклонилась королеве, и Люсинда вышла из комнаты.

– Ты слышал, Лёшик? – дрожа от волнения, заговорила Леля, едва они остались одни. – Гелора завтра повесят. Беги же, выручай его!

– Но как же ты, Леля? Я должен отвести тебя в безопасное место! Коронация через час! – Человечек был в отчаянии – он очень волновался за старца и не представлял, что делать.

– Ничего страшного! Коронация – это полбеды, – ответила Леля. – Я останусь здесь! Ведь если я исчезну, всех стражников поднимут на ноги, и тогда ты не спасёшь старца! А утром мы сбежим, и я не стану женой Ван дер Скрипкина.

Лёшик в отчаянии заломил руки.

– А если я не успею? Что будет, если я не вернусь до завтра?

Леля улыбнулась.

– Я всё равно не стану женой Ван дер Скрипкина. Я выйду замуж только за тебя, Лёшик!

– Тогда… – человечек снял с шеи маленький камушек – амулет, подарок матери. – Тогда возьми этот амулет! Пусть он оберегает тебя! И пусть он скрепит наши с тобой обещания! Теперь ты моя невеста!

Леля повесила амулет себе на шею и тут же заторопилась.

– Тебе надо бежать! На коронацию прилетит Жирола, она может тебя заметить!

– Я вернусь! Я вернусь за тобой! Завтра! – пообещал ей Лёшик и устремился к тёмному коридору, откуда лестница вела вниз, к темнице с заключёнными.

Вскоре Лёшик нашёл Гелора. Бедный старец сидел на бетонном полу за толстой решёткой. При виде друга у Лёшика в горле встал ком – тот был очень удручён и подавлен.

В соседней камере Лёшик заметил другого пленника – молодого красивого юношу с горящими отвагой и мужеством глазами, который тоже обратил внимание на человечка, подошёл ближе и выжидающе замер.

В третьей камере на старой деревянной скамье сидела женщина, а с нею и Ганс. Сложно было сказать, какого цвета были волосы и глаза пленной женщины – её когда-то красивую густую шевелюру покрывала пыль, а глаза поблёкли от частых слёз. Женщина и сейчас тихонько плакала, с нежностью глядя на сына, Ганс старался поддержать её, как умел.

– Что здесь происходит? – спросил Лёшик. – Гелор!

– Помоги нам, добрый человек! – стала умолять его женщина.

– Мама, перестань! – устыдился юноша.

– Но почему вас заперли? – обратился к ним Лёшик.

Только теперь Гелор очнулся от своих горестных размышлений. Он убрал руки от лица, привстал и, охая и вздыхая, подошел к решётке.

– Беда, Лёшик! – проговорил он. – Я не справился! Слишком стар и слишком сильна Жирола!

– А почему ты не выйдешь? Разве ты не можешь с помощью волшебства растворить эту решётку? – продолжал удивляться человечек.

– Ох, если бы, – прошептала женщина.

Старец снова горько вздохнул и покачал головой.

– Я теперь ничего не умею. Представь себе, прихожу я к королеве, только поклонился, как она набросилась на меня. «А, это ты, – зашипела. – Зачем снова явился ко мне? Да еще и в такой праздник?!» – «Прошу прощения, Ваше Величество, – отвечаю, а сам шепчу про себя заклинание. Потом направил руки на неё и крикнул три раза: – Теперь ты не будешь злой! Избавляю тебя от ведьминых чар!» И знаешь, Лёшик, никакого результата, – старик удручённо опустил голову. – Я столько лет живу на белом свете, но не могу её расколдовать! А Люсинда словно взбесилась. «Ах ты негодник! – вскричала. – Да как ты смеешь?!» Я в спешке снова попробовал, но уже с другими волшебными словами, и опять не то. А она уже и охрану позвала. Я пытался снова и снова, пока двое стражников тащили меня через весь зал, расколдовать королеву, но – увы. В конце концов я закричал ей: «Одумайся, Люсинда! Лелия Дан – это Жирола! Она заколдовала тебя и сделала злой!» Тут уж королева совсем закипела. Побежала следом за мной до самой темницы, а там Ганс со своей семьёй. Бедный чаёвный, теперь из-за меня его тоже повесят. Она ведь сразу догадалась, кто мне помогал. Заперла всех в темницу, и теперь – вот, – старец бессильно развёл руками.

Услышав слова Гелора, женщина снова залилась слезами, юноша сжал кулаки, а Ганс закрыл лицо руками.

– Не беда, Гелор! Не волнуйтесь! – попытался утешить их Лёшик. – Сейчас я вас вытащу отсюда.

– Помоги, помоги нам, добрый человек! – сквозь слёзы попросила женщина.

– Перестань, мама! Всё будет хорошо! – успокаивал её сын.

Лёшик стал шептать про себя заклинания, усиленно делать пассы руками, но ничего не выходило. Человечек попробовал во второй и в третий раз, но безрезультатно.

– Не получится, – сказал Ганс. – Твоё волшебство бессильно против этой решётки.

– Неужели нас повесят? Мой сыночек, он такой молодой, – плакала женщина.

– Лучше быть повешенным, чем служить ведьме, – с отвагой произнёс юноша.

– Такое было на острове Мечты – Жирола посадила меня в клетку, на которую не действовало никакое волшебство, – покачал головой испробовавший все заклинания Лёшик. – Не горюйте, мы придумаем что-нибудь.

– Ничего не выйдет, – не верил в удачу старец. – Надо бежать, Лёшик, пока и тебя не поймали. И Лелю спасти!

– Нет, Гелор! Я не брошу вас в беде! – твёрдо возразил человечек. – Подумай лучше, что может помочь сейчас!

– Я знаю что, но это очень сложно! – видя, что Лёшик всё равно сделает по-своему, уступил Гелор. – Мне нужна книга, которую ведьма хранит у себя. Эту книгу добровольно отдал когда-то мне твой отец, чтобы я передал её Люсинде, а значит, я могу пользоваться книгой и творить волшебство. С этой книгой я уничтожу все заклинания Люсинды, обрету силу, в несколько раз большую, чем имел раньше. Да, книга способна помочь, но её не достать! Подумай, как это сложно – у нас слишком мало времени, и мы понятия не имеем, где колдунья хранит книгу… – старец так углубился в размышления, что даже не заметил, что говорит сам с собой. Из других камер с любопытством его слушали остальные пленные, а человечка уже и след простыл. – Поэтому, Лёшик, не делай глупости, лучше бери Лелю и бегите домой… – закончил речь Гелор и поднял голову: возле решётки никого не было. – Лёшик! Ты где? Эй, Лёшик!