— Говори что хочешь, — перестав смеяться, произнес Рейес. — Мне, если честно, плевать, что ты придумаешь. Назови себя хоть моей горничной, хоть рабыней или служанкой. Люди не настолько глупы, они все видят и рано или поздно поймут, что ты не просто так тут находишься.

— Прекрасно, — раздраженно сказала я. — То есть теперь мне все будут говорить, какая я плохая, залезла в койку к лорду.

— Не переживай, если тебе кто-то будет докучать, скажи мне, я разберусь.

Перед глазами сразу всплыл Андриан. Я невольно поморщилась. Интересно, как он с другими будет разбираться?

— Хорошо, скажу.

— Я распоряжусь, чтобы тебе перенесли все вещи. — Лорд посмотрел на меня и, нагнувшись, уперся руками в кровать. — Знаешь, я бы не прочь остаться с тобой на ночь, но у меня дела.

Он поцеловал меня нежно и аккуратно, проведя одной рукой по волосам. И, уходя, загадочно сказал:

— Я бы остался с тобой… и это не только для того, чтобы сделать из тебя любовницу.

Рейес ушел, прикрыв дверь, а я лишь сейчас поняла, что сижу на кровати, прижимая к груди его плащ, и улыбаюсь во весь рот как дура.

Остаток вечера провела в комнате, проторчав под душем больше часа. За это время мне принесли все мои вещи, которые я благополучно разложила по полочкам и шкафам, оставив только один брючный костюм: его я собиралась надеть завтра на конную прогулку с лордом.

Перебирая вещи, наткнулась на голубое летнее платье, которое мне подарила Веста. В груди больно защемило: она так и не знает, что со мной, и, вероятно, очень беспокоится, ведь я обещала написать ей письмо. А после того случая совсем про нее забыла. Я разозлилась на себя — как я могла забыть? Надо будет попросить еще раз отправить письмо, я больше не буду писать ничего запрещенного, только сообщу, что у меня все хорошо, и спрошу про ее дела. Если лорд не разрешит отправить, съезжу в город и найду там посыльного. Но точно отправлю, вот завтра с утра напишу и отправлю!

Я наконец успокоилась и легла спать. Заснуть не могла долго, все ворочалась и обдумывала свалившиеся на меня события. А ведь всего месяц назад я считала, что попаду в какую-нибудь таверну или вообще останусь на улице…

По привычке я проснулась рано, не сразу сообразив, где нахожусь. Вся комната наполнилась солнечным светом благодаря широким окнам, а маленькие светильники все так же горели, лишь немного убавив яркость. По сравнению с прежней комнатенкой это шикарные хоромы. Но с вечера меня смущало только одно: я больше не работаю, денег нет и неизвестно, что на самом деле в голове у лорда.

Отложив не очень приятные мысли, вылезла из кровати и голыми ногами прошлепала в ванную. Все-таки свой душ — это стоящая вещь, не нужно одеваться и топать на первый этаж, попутно встречаясь со всеми подряд. Но даже душ не отменяет того, что нужно придумать, как выкрутиться перед всей прислугой. Особенно меня волновали Джеффри и Джойс… Если дворецкий меня и так недолюбливал, то теперь я даже не знаю, чего ожидать. А благодаря Джойс всем в замке станет известно про наши не совсем обычные отношения с лордом. Ох, как все сложно! Может, вообще ничего не говорить? Делать вид, что я и дальше работаю горничной. В конце концов правда все равно вскроется, но так у меня хоть будет время придумать что-то.

Я оделась, высушила волосы и спустилась в столовую. Теперь лорд не сможет вычитать фуции, если я не буду есть. Но что-то подсказывает, что лучше его не злить.

— Лекси, привет! Знаешь, какая беда случилась?

Я остановилась на пороге. Какая еще беда? Не надо никакой беды!

— Какая? — осторожно спросила я, садясь на свой любимый стульчик.

Джойс села напротив меня, снимая фартук. А я подвинула к себе графин с соком и налила в стакан.

— Вчера вечером лакей-то наш, мальчик такой молоденький, Андри…

Я закашлялась, сердце подпрыгнуло и забилось быстрее, а кухарка продолжила:

— А, так ты, наверное, не знаешь его. Андри-то, лакей такой у нас был, хороший, приветливый, со всеми здоровался, два года назад на работу к лорду пришел. Так номер вчера, говорят, из окна выпал. Стекло протирал — и выпал. Нашли вчера в восточной части двора, лекарей даже вызывать не стали, уже синий весь лежал, видать, только через пару часов увидели его.

Я сидела и слушала, стараясь не подать виду, что знаю о случившемся. Руки невольно дрогнули, чуть не расплескав сок из стакана. А я ведь говорила кухарке… В первый день еще говорила, что с лакеем похотливым познакомилась, но она, должно быть, подумала про кого-то другого.

— А у него же матушка старая, — продолжала морально добивать меня Джойс. — Кто теперь заботиться-то о ней будет? Тоже ведь помрет, ей-богу, помрет одна.

— Ну она же… без него жила. Он в замке работал, а она дома одна, — постаралась я хоть как-то оправдаться.

Я чувствовала вину, ведь парень погиб из-за меня. Хотя нет, я не виновата! В лучшем случае Андриан изнасиловал бы меня, а в худшем — вчера вечером нашли бы тело восемнадцатилетней служанки.

— А на что жить-то будет? Она уже не в состоянии работать, Андриан ее и содержал. Эх, какой хороший парень, а такая судьба плохая.

На несколько минут Джойс замолчала, смотря куда-то в сторону. Я тоже думала о произошедшем. Первой затянувшееся молчание прервала кухарка:

— Ты, наверное, есть хочешь?

— Наверное, — неуверенно протянула я.

Если честно, есть уже не хотелось. Совсем.

— Сиди тогда, сейчас принесу.

Джойс ушла на кухню, а я осталась допивать сок. В столовую вошли еще несколько человек: это были молоденькие служанки примерно моего возраста. Они уселись неподалеку от меня. Служанки перешептывались и что-то бурно обсуждали. Я невольно вспомнила про Весту, надо не забыть отправить письмо. Джойс вернулась через пять минут, таща большую тарелку с мясом и каким-то салатом. Я поморщилась, наблюдая за реакцией девушек. Все как одна уставились на мою тарелку, явно не понимая, по какому поводу такое пиршество. Одна из них не выдержала и спросила:

— В замке какой-то праздник?

Джойс взглянула на меня и молча вышла, мол, что хочешь, то и отвечай. Я жалко улыбнулась и постаралась ответить как можно правдоподобней:

— Не знаю, я тут недавно и в праздниках не разбираюсь. — Я отвернулась, чтобы не смотреть на бывших товарок.

Возможно, все было бы нормально, но, когда Джойс принесла им пару костлявых кусочков курицы и жидкую кашу, одна из девушек некультурно указала на меня пальцем и писклявым голоском сказала:

— Я тоже хочу, как у нее! Почему у нас опять такой жалкий завтрак?

— Какой положен, такой и ешь, Милора, — спокойно ответила Джойс.

Милора нахмурилась, а у меня совсем отпало желание продолжать завтрак.