— Милл-Хаус? Какая чудесная идея!

— Я рад, что вы так считаете. Отделка фактически завершена, а если удастся привести в порядок территорию, то там можно будет соорудить чайные палатки.

— Это просто замечательно!

— Я рад, что вы одобряете мою идею. Надеюсь, вы сделаете для меня одну вещь?

— Разумеется.

— Не спешите соглашаться. Я бы хотел оставить у вас ключ от дома. Меня не всегда легко найти, а когда подойдет время ярмарки, участники, наверное, захотят туда попасть.

Фреда улыбнулась:

— Я по-прежнему говорю — разумеется!

Она разлила чай по чашкам и уселась в кресло, надеясь еще поговорить с Морисом, но он быстро выпил чай и посмотрел на часы.

— Кстати, те часы, что вы купили в Лакси… я могу на них взглянуть? — спросил он.

Фреда принесла покупку, немного удивившись резкости просьбы. Он пришел именно за этим и торопится уйти? Она отчаянно пыталась развязать узел, но Морис взял у нее коробку и разрезал веревку перочинным ножом. Ему было некогда развязывать узлы. Сначала он посмотрел на часы в черном лакированном футляре:

— «Ансония клок кампани». Если их отремонтировать у хорошего часовщика, за них можно получить около двадцати фунтов. — Затем он вынул из коробки часы с открытым механизмом, и у него заблестели глаза. — Ого, вот это вещь! Изготовитель… да, Эрхард Летчи, 1857 год. Я бы хотел сам отремонтировать и почистить их. Можно?

— Конечно. А вам не жаль тратить время на это?

— Это для меня способ отвлечься. У каждого должна быть подобная отдушина.

— Кажется, у меня такой отдушины нет.

— Тогда надо ее придумать, — вставая, сказал Морис. — Простите, но мне пора. К пяти часам я должен быть в Ярмуте. Спасибо за все.

Минуту спустя он ушел, и Фреда со смешанными чувствами смотрела ему вслед. Он несносный, категоричный, властный человек, но как же она завидовала женщине, на которой он собирается жениться!

В пятницу утром состоялся аукцион. Он проводился в нескольких милях от магазина Фреды, в пустующем фермерском доме, где еще сохранились обстановка и инвентарь. Фреда выехала сразу после завтрака, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь интересного. Как она и ожидала, дорога к дому была почти до отказа заполнена машинами и фургонами. Люди в грязных резиновых сапогах заходили в сараи, забирались на тракторы и лазали по дренажным канавам. Сам дом, с незанавешенными окнами и обваливающимся кирпичом, имел заброшенный вид, и Фреде стало немного печально, когда она вошла в открытую дверь. Торги в частных домах нередко действовали на нее именно так. Ведь для кого-то это был родной дом, а обстановка, богатая или убогая, была частью жизни.

На плиточном полу еще сохранились следы энергичной чистки — там, где на него не ступали грязными ногами. Проходя из комнаты в комнату, Фреда узнала нескольких торговцев подержанной мебелью, но основную часть публики составляли покупатели.

В цокольном этаже она не нашла ничего интересного и только из чувства долга поднялась в спальни. На лестничной площадке она испытала легкий шок. К одной из комнат направлялась толстая фигура Дейли.

Дейли! Человек, который без колебаний поднимет цену на интересующий его предмет на сто гиней! Что он делает в доме, где цена на мебель, вероятно, начинается с десяти шиллингов?

Некоторое время Фреда неуверенно стояла на площадке, затем все же прошла за ним в комнату. Ей представлялся удачный момент, чтобы посмотреть, какова будет реакция Дейли на имя Мориса. Но Дейли копался где-то за рулонами линолеума и стопками чемоданов. И вдруг он появился из-за груды коробок. Сначала оба просто стояли и смотрели друг на друга. В следующую секунду Дейли изобразил на лице улыбку:

— Доброе утро, мисс Кортни! Вряд ли вас что-нибудь заинтересует в этой комнате.

— То же самое я бы сказала и о вас!

Он пожал плечами.

— Здесь ничего нет, но я не могу устоять перед искушением полюбопытствовать. — Он направился к двери, но внезапно остановился. — Кстати, ваше решение относительно нашего маленького предложения окончательное?

— Разумеется. Я посоветовалась с моим другом, мистером Чандлером. Он сказал…

— Морисом Чандлером?

Улыбка вдруг исчезла с лица Дейли, и он стал медленно бледнеть.

— Чандлер присутствует на торгах? — испуганно спросил он.

Фреда сочла за лучшее скрыть правду.

— Кто знает, что на уме у мистера Чандлера? Он сказал…

— Что он сказал?

— Полагаю, мне не следует об этом распространяться.

Фреда отвернулась от Дейли и обогнула рулоны линолеума, чтобы заглянуть в угол комнаты. Дейли последовал за ней и коснулся ее руки.

— Мисс Кортни… вы мне нравитесь, и Хескету тоже. Мне кажется, у вас сложилось о нас превратное мнение. Мы лишь хотели заключить с вами небольшое соглашение, что не будем завышать друг другу цены на то, что нас заинтересует.

— Правда? И как же об этом можно договориться?

— Ну, предположим, мы все трое встречаемся на одних торгах и все хотим приобрести какой-то предмет. Мы могли бы договориться, что двое не повышают цену, пока третий борется с потенциальным покупателем. В этом же нет ничего плохого, не так ли?

— Мне это кажется сомнительным, но ничего страшного тут действительно нет. Остальные участники торгов почти наверняка доведут цену до рыночной.

— Но вы же знаете, как это делается. Когда претендентов много, цена поднимается всего на несколько фунтов.

— Что ж, вы правы, мистер Дейли. Дайте мне немного времени на раздумье, и я сообщу вам мой ответ.

Фреда направилась в угол комнаты, заставленный различными посудными шкафчиками. За ними скромно притулились пыльные и изрядно закопченные стулья с высокими спинками. Девушка подошла к ним поближе, и у нее невольно вырвался изумленный возглас.

— Подделка, — услышала она из-за спины голос Дейли.

Фреда поставила один из них прямо перед собой, пристально рассмотрела его, а потом протерла ножку стула поднятой с пола бумагой.

— Инкрустация из атласного дерева выглядит неплохо, правда, мистер Дейли?

— Да. Полагаю, за каждый из этих стульев можно получить пять фунтов.

Просмотрев каталог, Фреда увидела, что они записаны как обеденные стулья из красного дерева. Она снова взглянула на стулья и перевернула один из них, чтобы рассмотреть на медальоне сзади опознавательный знак изготовителя.

— Очень славные стулья, — тихо произнесла она. — Удивительно, что они не поставлены внизу с остальной мебелью. — Она изменила тон. — По-моему, это подлинный хепплуайт!

— Вздор!